В Венеции показали «Рифеншталь» — документальный фильм о любимой кинематографистке Гитлера Авторы попытались поставить точку в давнем споре: причастна ли она к убийствам евреев и рома?
Одна из самых громких премьер Венецианского кинофестиваля 2024 года — документальный фильм «Рифеншталь» немецкого режиссера Андреса Файеля («Если не мы, то кто», «Бойс»). 160-минутную картину о любимой кинематографистке Адольфа Гитлера показали вне конкурса.
Для создания картины Файель использовал материалы из личного архива Рифеншталь, которые раньше не публиковались. Заняться проектом режиссеру предложила продюсер Сандра Майшбергер. В 2002 году она брала у Рифеншталь интервью в честь ее столетия, за год до смерти. «Я покинула дом в Пеккинге, [где говорила с Рифеншталь], и у меня было больше вопросов, чем ответов», — вспоминает Майшбергер.
До 2016 года материалы архива — 700 коробок с дневниками, письмами, личными фотографиями и записями телефонных разговоров — хранились у партнера Рифеншталь, оператора Хорста Кеттнера. В 2016-м, когда Кеттнер умер, Майшбергер получила к ним доступ. Среди прочего в архиве были фотографии, где Рифеншталь и Гитлер жмут друг другу руки, а также письма, которые она ему писала. А еще — свидетельства ее взаимоотношений с Йозефом Геббельсом и записи разговоров с Альбертом Шпеером.
Рифеншталь никогда не была членом нацистской партии, хотя снимала пропагандистские фильмы, самые известные из которых — «Триумф воли» (о съезде НСДАП в Нюрнберге в 1934 году) и «Олимпия» (об Олимпийских играх 1936 года в Берлине; эта картина получила главный приз в Венеции в 1938-м). Долгие годы в мире спорили, была ли кинематографистка пособницей нацистского режима — или же просто занималась искусством. Так, писательница и критик Сьюзен Зонтаг полагала, что деятельность Рифеншталь «справедливо считается пропагандой нацизма». А Квентин Тарантино называл Рифеншталь «лучшим режиссером всех времен».
Обозревательница The New Yorker Полин Кейл назвала «Триумф воли» и «Олимпию» «двумя величайшими фильмами, когда-либо снятыми женщиной». А кинофестиваль в Теллурайде в 1974 году удостоил Рифеншталь награды как «феминистскую» фигуру и образец для подражания для женщин-режиссеров.
В разное время Джоди Фостер, Пол Верховен, Стивен Содерберг и Мадонна планировали участвовать в проектах, связанных с биографией Рифеншталь. Документальный фильм Рэя Мюллера «Прекрасная, ужасная жизнь Лени Рифеншталь» 1993 года был снят с одобрения самой Рифеншталь — и под ее редактурой. Фильм получил международную премию «Эмми» за лучший документальный фильм об искусстве.
Файелю, как пишут обозреватели, побывавшие на премьере фильма в Венеции, все-таки удалось подтвердить причастность Рифеншталь к преступлениям нацистского режима — но лишь косвенно.
По мнению режиссера, Рифеншталь пыталась вычистить свои архивы, но некоторые компрометирующие зацепки в них все же остались. В частности, указывает Файель, она написала Гитлеру восхищенное письмо, став его поклонницей после одного из митингов в 1932 году. Издание Deadline приводит отрывок из этого письма, которое цитируется и в фильме: «[На митинге] меня бросило в жар. Меня как будто захватило магнитное поле».
Также в своих документах Рифеншталь упоминает интервью, которое еще до начала Второй мировой дала британской газете Daily Express. Рифеншталь избавилась от самой газетной вырезки, но Файелю удалось найти текст интервью в архивах издания. В 1934-м Рифеншталь сказала журналисту: «Послушайте, в 1931 году, когда я снимала „Голубой свет“, я купила „Майн Кампф“ — книгу Гитлера, библию Гитлера, можно даже сказать. И после прочтения первой страницы я стала восторженной национал-социалисткой». Еще одна показательная деталь, обнаруженная в архивах, — небрежно нацарапанная запись на странице календаря «Голосуйте за НДПГ».
Но самые серьезные вопросы вызывают два конкретных эпизода из биографии Рифеншталь. О них было известно и до расследования Файеля, но фильм предоставляет дополнительные подтверждения тех событий.
Первый произошел на съемках художественного фильма «Низина» — Рифеншталь начала работать над ним в 1940 году, а закончила лишь в 1954-м. Еще в 1970-х историей создания этой картины заинтересовалась документалистка Нина Гладиц, она планировала снять и выпустить об этом картину «Время тьмы и молчания». Рифеншталь всячески препятствовала работе Гладиц и даже подавала на нее в суд. В картине были интервью с представителями народов рома и синти, которые снимались в массовке «Низины». По их словам, Рифеншталь лично отбирала массовку в концентрационном лагере, расположенном неподалеку. После съемок 100 человек убили в газовых камерах Освенцима, хотя Рифеншталь неоднократно заявляла, что все участники массовки пережили войну.
Второй эпизод произошел в Польше, где, как уверен Файель, Рифеншталь стала свидетельницей массового убийства евреев. Это случилось в 1939 году в городе Коньске. О тех событиях свидетельствует найденное в архиве письмо одного из офицеров бывшему мужу Рифеншталь, майору СА Петеру Якобу. Автор письма ссылается на армейский отчет, согласно которому Рифеншталь, «вероятно, перед съемкой сцены на рыночной площади», настаивала на том, чтобы евреев, которые копали там ров, «убрали оттуда [с места съемки]». В письме офицера говорится, что военные восприняли это как приказ «избавиться от евреев». «Под влиянием этого замечания… некоторые из польских евреев попытались бежать, и прозвучали выстрелы», — пишет он.
Кроме того, Файель предполагает, что Рифеншталь солгала о своем длительном заключении в тюрьме после поражения Германии. Она писала, что провела три года в лагерях. Однако Файель после своего расследования уверен, что все было иначе: «Никто не проверяет факты. На самом деле она провела четыре недели, и даже не в тюрьме, а как в отеле. Она ходила в казино и получала чай». На каких источниках основаны эти выводы — и что значит «как в отеле», — режиссер в интервью Deadline не уточнил.
В послевоенной переписке и разговорах с друзьями, в том числе с архитектором Гитлера Альбертом Шпеером, Рифеншталь «не показывала никаких признаков раскаяния или изменения своих взглядов, лишь сожалея, „что ее стиль и старая идеология утратили популярность“», написал обозреватель The Hollywood Reporter после просмотра фильма. Так, Рифеншталь и Шпеер обсуждали по телефону ремонт его дома в горах Алльгоя и сравнивали свои гонорары за участие в интервью или телепередачах.
После войны Рифеншталь уже не снимала фильмы. Вместо этого она старалась публично снять с себя ответственность за преступления, к которым могла быть причастна, делает вывод Файель. Этому периоду ее жизни посвящена большая часть фильма «Рифеншталь». Постановщица описывала себя как аполитичного художника, ей хотелось реабилитации, — она считала себя жертвой исторических обстоятельств.
«Поэтому она лгала, запугивала и увиливала, чтобы стать каноничной фигурой. Она судилась с теми, кто ей противоречил. Она работала фотографом для The Times, что немаловажно. Она поехала в Судан и сделала фотографии племени нуба, которые ужасающе напоминали ее работы нацистской эпохи с фетишизацией физического совершенства», — замечает обозреватель Screen Daily.
В одной из ключевых сцен «Рифеншталь» показаны фрагменты немецкого ток-шоу 1970-х годов. Рифеншталь в студии критикуют и ведущий, и зрители, которые не могут поверить, что та ничего не знала о холокосте. Рифеншталь настаивает на обратном. «В какой-то момент она поворачивается к зрителям и — помните, она была актрисой [в довоенных немецких фильмах], — у нее на глазах появляются слезы. Она — идеальная жертва», — пересказывает этот момент продюсер фильма Сандра Майшбергер в разговоре с The Hollywood Reporter. После этого в редакцию канала пришли пять сотен писем в поддержку Рифеншталь.
Продюсер продолжает: «Это был настоящий шок для меня. Я потеряла веру в своих соотечественников. Почему так много зрителей в то время могли поверить ее лжи? Это был диагноз послевоенной Германии 1960-х и 1970-х годов». Режиссер Файель прочитал каждое из пришедших в редакцию канала писем. «Все они восхваляли Лени Рифеншталь. Это ток-шоу и реакция зрителей на него стали своего рода возрождением для нее», — говорит он.
Автор Variety, посмотревший «Рифеншталь» в Венеции, заключает в своей рецензии, что эстетика тоталитаризма продолжает жить и сегодня: «Но кого в этом нужно обвинять, Рифеншталь или нас?» Сам Файель в беседе с The Hollywood Reporter называет свой фильм историей о том, «как легко поддаться соблазну». «Это же была мечта для любого режиссера: представьте себе неограниченный бюджет для съемок вашего фильма! Я могу понять привлекательность этого, — признает режиссер. — Я вспоминаю своего отца, который был генералом во время войны. Он был близок к [лидеру СС Генриху] Гиммлеру на русском фронте и имел много преимуществ. Он тоже был соблазнен. Так что для меня это очень личная история».
В другом интервью он добавляет: «Когда я начал снимать фильм три года назад, я спросил [себя], в чем актуальность темы? А потом началась война в Украине, нападение Путина. И вдруг я увидел съемки парада в Москве в мае 2022 года. И это была Лени Рифеншталь. Путин показан снизу вверх, как герой. Рядом — марширующие тела».
«Медуза»