В Саудовской Аравии женщинам дали больше прав: разрешили работать, водить и путешествовать без согласия мужчин «Медуза» рассказывает, как власти на это решились — и почему новыми правами могут воспользоваться далеко не все
Еще в начале 2010-х женщинам в Саудовской Аравии запрещали водить, смотреть футбольные матчи на стадионе, а также путешествовать и ходить к врачу без разрешения мужчины-опекуна. Учиться они могли не всем профессиям, а работать — только в сферах, «соответствующих их природе» (например, учителями или врачами). Из-за этого в стране официально работали всего 10% женщин. Однако восемь лет назад, в 2016-м, саудовский принц Мухаммед ибн Салман Аль Сауд запустил программу реформ Vision 2030. Одна из ее задач — обеспечить гендерное равенство. «Медуза» рассказывает, как это изменило местное общество — и почему изменило не так, как многим хотелось бы.
Катализатором перемен называют Арабскую весну. После нее власти обратили внимание на проблему с трудоустройством женщин
«Тот факт, что женщинам разрешили работать в магазине, может показаться мелочью. Но для женщин в Саудовской Аравии это большой прогресс, — рассказывала в 2015 году редактор издания Asharq Al-Awsat Абир Мишхас. — Ситуация меняется не так быстро, как хотелось бы, но она все же меняется: за последние 10 лет мы увидели много изменений. Для женщин открылось много рабочих мест и сфер, о которых они раньше не могли и мечтать».
Расширение прав женщин в Саудовской Аравии и правда происходит небыстро. Например, учиться в школе девочкам позволили только в 1960-х — и то лишь для того, чтобы лучше подготовиться к роли матери. А двадцать лет спустя, в 1980-е, благодаря инициативе представительниц саудовской элиты, женщинам стало доступно и высшее образование.
При этом вплоть до 2002 года женское образование контролировали консервативные религиозные структуры, видевшие предназначение женщин исключительно в материнстве. Это сказывалось на том, какие специальности женщины могли выбирать. Например, обучаться праву и инженерному делу им разрешили только в 2005 и 2011 годах соответственно.
Однако ни диплом, ни научная степень не гарантировали женщинам трудоустройства. В начале 2010-х около 60% всех выпускников университетов в стране составляли женщины — и работали лишь 15% из них. Вплоть до начала предыдущего десятилетия большинство работающих женщин трудились в госсекторе — например, были учительницами в школах для девочек. Первая в истории страны юристка смогла открыть свою практику лишь в 2013-м.
Что касается частного сектора, то до событий Арабской весны работа в нем — в сферах, не связанных с нефтью, таких как строительство, гостиничное дело и розничная торговля, — считалась непрестижной и оплачивалась гораздо хуже, чем госслужба. По большей части там работали приезжие — доля местных жителей в частном секторе держалась на уровне ниже 15%. И женщин среди них было меньшинство: 86% частных предприятий в стране в тот период нанимали исключительно мужчин.
Арабская весна сделала процесс трудоустройства женщин более активным. Хотя протесты 2010–2011 годов в Саудовской Аравии были не такими бурными, как в других странах региона, они все же встревожили власть. Король Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд взял курс на снижение зависимости от иностранных сотрудников и сокращение безработицы среди молодежи.
В июне 2011-го правительство ввело квоты на местных сотрудников и запустило программу финансовой поддержки для тех, кто ищет работу. В первый же месяц к ней присоединились больше 500 тысяч женщин. Для многих из них правительственная инициатива стала долгожданной реальной возможностью трудоустроиться.
В тот момент в Саудовской Аравии по-прежнему действовали расплывчатые законы, по которым женщины могли работать только в сферах, «соответствующих их природе», и не имели права занимать должности, «подвергающие их определенным рискам». Но необходимость брать на работу больше саудовцев вынудила компании впервые в истории страны брать на работу женщин.
В результате к 2015 году женщины появились в штате двух третей частных предприятий. А их доля от общего числа саудовцев в частном секторе увеличилась почти втрое, достигнув 27%.
Запрет на вождение для женщин отменили, а полномочия опекунов сократили. Все это — часть реформы по сокращению нефтезависимости
Большая часть реформ, связанных с гендерным равенством, стала возможной после того, как в 2016 году наследный принц Мухаммед ибн Салман Аль Сауд запустил программу Vision 2030. Ее основная цель — диверсифицировать экономику страны и уменьшить ее зависимость от нефти. Одним из пунктов на пути к экономической устойчивости как раз стало повышение доли женщин среди работников — до 30% к 2030-му.
Восемь лет назад такая задача могла показаться чересчур амбициозной, однако властям удалось выполнить ее быстрее. По данным издания Le Monde, в некоторых сферах — например, в ресторанном и гостиничном бизнесе — количество женщин от общего количества сотрудников превысило 40%.
В последние годы число женщин, работающих вне дома в частных компаниях в Саудовской Аравии, продолжает расти. Так, в 2021-м их доля от всех работников в частном секторе составляла уже 33%. А по данным сайта LinkedIn, на конец 2023 года из 2,3 миллиона саудовцев, работающих в частном секторе, 40,8% — женщины.
Экономистка Дженнифер Пек рассказывает, что саудовские компании, как правило, не останавливаются на нескольких сотрудницах и со временем начинают стремиться к большему гендерному равенству при подборе персонала. В среднем за два года после заключения первого контракта с работницей количество женщин в частной фирме увеличивается до 20%. На аналогичные преобразования в США и Великобритании, по словам Пек, ушло около 50 лет.
Но реформы в сфере гендерного равенства коснулись не только рабочих возможностей. В 2016 году власти ограничили полномочия Комитета по поощрению добродетели и удержанию от порока — религиозной полиции, которая до этого могла задерживать женщин за любые взаимодействия с мужчинами, проверять документы и допрашивать, никак не обосновывая свои действия. А еще проводить разъяснительные беседы, если внешний вид или поведение женщины казались патрульным чересчур «откровенными».
Другим важным изменением стала отмена в 2018 году запрета на вождение — до этого управлять автомобилем разрешалось только мужчинам. «Возможность свободно перемещаться — важный фактор [обретения женщинами независимости], — рассуждал еще до отмены запрета политолог из Лондонской школы экономики и политических наук Штеффен Хертог. — Лишь немногие женщины могут позволить себе водителей. Некоторые крупные компании предлагают помощь с транспортировкой, но это редкость. Для бизнеса это невыгодно. Отсутствие возможности водить — серьезное препятствие на пути к профессиональной занятости женщин».
Когда запрет наконец отменили, первые в истории страны женщины, получившие права, кричали и плакали от радости, рассказывали корреспонденты газеты The Guardian Мартин Чулов и Надия Аль-Фаур. В том же 2018-м женщины получили право посещать спортивные соревнования в качестве зрительниц. А спустя еще два года в Саудовской Аравии появилась женская сборная по футболу.
К сокращению гендерного неравенства привели и внедренные в 2019 году изменения в системе «опеки». Раньше женщинам требовалось разрешение родственника-мужчины на открытие банковского счета и дальние поездки. Выбирать работу и даже обращаться к врачу женщина тоже могла, только если ей позволял мужчина-опекун.
Фактически такая система ограничивала дееспособность жительниц Саудовской Аравии и делала их полностью зависимыми от мужчин. В ходе реформы 2019-го власти хоть и не отменили гендерную опеку полностью, но серьезно сократили связанные с ней ограничения. Например, компании лишились права требовать у женщин согласие их родственника при приеме на работу.
Экономистка Дженнифер Пек обращает внимание и на другие положительные изменения в Саудовской Аравии за последние годы. Например, власти криминализовали сексуальные домогательства, ввели обязательную равную плату за труд мужчин и женщин, а также запретили работодателям расторгать контракт с беременными сотрудницами. Женщинам теперь доступно намного больше профессий, отмечает Пек: от водительниц такси до маркетологов, от грузчиц до юристок.
Показатель Саудовской Аравии в индексе Всемирного банка «Женщины, бизнес и закон», который оценивает ситуацию с гендерным равенством в трудовой сфере в разных странах, значительно улучшился: если в 2011 году страна набирала лишь 29 пунктов из 100, то в 2023-м уже 71. Пек указывает, что этот скачок — один из крупнейших среди всех стран мира за последние 50 лет.
Но положение саудовских женщин по-прежнему тяжелое. За активизм преследуют, а смягчение законов затрагивает не всех
Далеко не так оптимистично оценивает меры по сокращению гендерного неравенства журналистка The New York Times Меган Стэк. В опубликованной в августе 2022-го колонке с разбором реформ в Саудовской Аравии она обратила внимание, что ощутить положительный эффект этих изменений могут далеко не все женщины.
Во многих случаях, если муж или отец женщины не хочет, чтобы она водила машину или работала, ей приходится подчиняться, несмотря на формальное отсутствие ограничений. Юристы объяснили Стэк, что в Саудовской Аравии сложилась противоречивая ситуация: власть, с одной стороны, больше не требует от мужчин контролировать своих родственниц, но, с другой, и не заставляет их соблюдать права женщин.
Например, формально родственникам больше не разрешается накладывать вето на решение дочери, сестры или племянницы, если та решила выйти замуж. Но в действительности опекун может легко помешать союзу, если его не устраивает избранник родственницы. К тому же в браке на женщину по-прежнему налагается ряд правовых обязательств перед мужем — например, она не может отказаться кормить грудью своих детей.
«Для женщин, которых не поддерживают опекуны, открывшиеся социальные свободы остаются недоступными, — объяснила в разговоре со Стэк активистка и правозащитница Хала аль-Досари. — Это касается большинства женщин из консервативных семей. Реформы проводятся не для всех женщин, а только для определенных».
Это подтверждают и сами мужчины. Один из саудовцев в разговоре The Guardian заявил, что не позволит ни одной из своих трех сестер сесть за руль, а если им понадобится куда-то добраться, в их распоряжении всегда есть водитель. В свою очередь корреспондентка The Guardian Рут Микаэлсон в 2019 году рассказывала, как на выходе из ресторана в столице страны Эр-Рияде ее за отсутствие хиджаба грубо обругал сотрудник Комитета по поощрению добродетели и удержанию от порока. За время работы над материалом о положении женщин в Саудовской Аравии Микаэлсон пришла к выводу, что, «хотя мир женского трудоустройства эволюционирует, в публичных пространствах по-прежнему доминируют мужчины».
По словам профессора права из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Халеда Абу эль-Фадля, наследный принц Мухаммед ибн Салман, главный идеолог борьбы с гендерным неравенством, «хочет казаться великим реформатором в глазах Запада, создать себе образ благодетеля и освободителя». В действительности же частичная эмансипация в Саудовской Аравии по-прежнему сопровождается нарушениями прав и репрессиями.
Например, в 2018 году — тогда же, когда женщинам официально разрешили водить, — власти страны задержали 11 активисток, которые до этого выступали против гендерных ограничений. Правозащитная организация Human Rights Watch охарактеризовала их арест как «беспрецедентное подавление движения за права женщин».
Родственники одной из задержанных активисток Люджейн аль-Хазлюль рассказывали, что во время заключения она подверглась пыткам и сексуализированному насилию. Репрессированных обвинили в «организованной деятельности по подрыву безопасности, стабильности и социального благополучия королевства». Позже большинство из них освободили, запретив покидать страну и как-либо комментировать условия содержания в заключении.
Журналистка Меган Стэк признает улучшение ситуации с правами женщин в Саудовской Аравии, но отмечает, что было бы неправильно игнорировать случаи, когда эти права по-прежнему нарушаются. По ее мнению, вроде бы противоречивые действия властей объясняются тем, что наследный принц рассчитывает сохранить действующий социальный уклад, но при этом хочет показать себя прогрессивным правителем и заручиться поддержкой западных политиков.
«Он боится, что женщины получат слишком много власти, — согласился с такой оценкой юрист и руководитель отдела исследований правозащитной организации „Демократия для арабского мира сейчас“ Абдулла аль-Ауда. — И в то же время хочет использовать расширение прав и возможностей женщин как лозунг».
«Медуза»