Выставка «Квадрат и пространство» в «ГЭС-2» — первый большой проект Зельфиры Трегуловой после ухода из Третьяковки Работы Баския, Бэкона и Рихтера должны убедить зрителей, что Россия — все еще часть глобального мира
В Доме культуры «ГЭС-2» в Москве открылась выставка «Квадрат и пространство. От Малевича до ГЭС-2» — о влиянии «Черного квадрата» на российское и мировое искусство. Ее курируют Зельфира Трегулова, уволенная из Третьяковской галереи в начале 2023 года, и Франческо Бонами — бывший куратор Венецианской биеннале. Рассказываем, каким получился «Квадрат и пространство» — и что этот проект может рассказать о сегодняшнем состоянии российских арт-институций.
Главную летнюю выставку «ГЭС-2» ждали не только из-за ее масштабов — хотя они действительно впечатляют: в экспозиции участвуют работы более 70 художников-классиков из множества собраний, государственных и частных. «Квадрат и пространство. От Малевича до ГЭС-2» — это первый крупный выставочный проект Зельфиры Трегуловой после ее отставки из Третьяковской галереи. Трегулова работала над выставкой вместе с критиком Франческо Бонами, который в 2003 году курировал 50-ю Венецианскую биеннале.
У Трегуловой и фонда V-A-C, управляющего Домом культуры «ГЭС-2», разные подходы к выставкам. Трегулова, которая одной из первых стала проводить в Москве выставки-блокбастеры, четко представляет, что нужно широкой публике. А V-A-C, основанный миллиардером Леонидом Михельсоном, критикуют как раз за недостаток демократизма и слишком элитарный взгляд на искусство. Причем критикуют и зрители, и профессиональное сообщество.
В августе 2021 года фонд поставил на отреставрированной Болотной набережной 12-метровую алюминиевую скульптуру Урса Фишера «Большая глина № 4» — увеличенную копию куска глины, который художник размял руками: она возмутила многих москвичей, но так и осталась стоять перед «ГЭС-2».
В декабре того же года российский куратор и теоретик современного искусства Виктор Мизиано упрекнул V-A-C в снобизме, поскольку те пригласили открывать дом культуры не «поп-звезду» вроде Такаси Мураками или Дэмьена Херста, а исландца Рагнара Кьяртанссона. «ГЭС-2 сообщала миру, что ее лидерская позиция настолько мощная, что она может позволить себе и небанальное открытие», — пересказывал Forbes слова Мизиано.
Главный герой новой выставки, Казимир Малевич, известен публике гораздо лучше, чем даже Херст или Мураками. Идея проекта заключалась в том, чтобы исследовать непрерывный диалог между «Черным квадратом», картиной-манифестом супрематизма, и последующими поколениями художников. Но, несмотря на наличие понятных и узнаваемых авторов, демократичный подход Трегуловой в этот раз кажется сомнительным.
Как рассказала программный директор V-A-C Алиса Прудникова, на выставке можно насчитать около 270 изображений квадратов — они встречаются в живописи, графике и инсталляциях, так или иначе перекликаясь с главным экспонатом, картиной Малевича. Идею выставки логично поддерживают работы его современников-авангардистов — таких, например, как Эль Лисицкий и Ольга Розанова, героиня предыдущей большой выставки в «ГЭС-2».
Труднее связать с «Черным квадратом» масштабную композицию Иллариона Прянишникова «Общий жертвенный котел в престольный праздник», размещенную в начале экспозиции (буклет никак не объясняет выбор этой картины). Впрочем, на выставке есть и другой пример реалистической живописи XIX века, который действительно перекликается с авангардом, — это «Пейзаж. Степь» 1895 года, почти абстрактная картина Архипа Куинджи, где земля мягко переходит в небо. В экспозиции она сопоставлена с градиентным полотном «Тишина» советско-американского художника-нонконформиста Олега Васильева. Обе вещи куда ближе к пустоте «Черного квадрата», чем Прянишников.
Соседство Куинджи и Васильева напоминает об одном из самых ярких музейных проектов последнего времени, к которому тоже была причастна Трегулова — о выставке 2021 года «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии» в Третьяковке. Кураторы этого проекта включили в экспозицию работы современных художников, подчеркивая, что романтизм — вневременное течение и может обнаружить себя, например, в работах Николая Полисского или Билла Виолы.
Трегулова и Бонами выбрали формальный подход, который упрощает восприятие выставки. Они не предлагают зрителю искать неочевидные концептуальные связи между работами — вместо этого, по замыслу кураторов, он должен сосредоточиться на более поверхностных вещах: повторяющихся сюжетах, геометрических фигурах и цветовых решениях. В этом смысле «Квадрат и пространство» напоминает проект французского куратора Жан-Юбера Мартена «Бывают странные сближенья», который тот сделал в Пушкинском музее в 2021 году: там зрители искали рифмы между предельно далекими произведениями мирового искусства — скажем, фотографиями Александра Родченко и японскими гравюрами XIX века. Эта выставка тоже работала формально — как гигантский ребус, который невозможно разгадать ни правильно, ни неправильно.
Проблема кураторской концепции в том, что «Черный квадрат» в изобразительном искусстве — как гоголевская «Шинель» в русской литературе: из него выходит и модернизм, и постмодернизм. По большому счету эту выставку можно собрать из каких угодно работ XX века. Скажем, кураторы много пишут о метафизических поисках авторов — но такие поиски можно обнаружить едва ли не в любом произведении прошлого столетия.
Композиционную логику выставки, казалось бы, должна взять на себя архитектура: за нее отвечал Евгений Асс, работавший в том числе с Третьяковкой во времена директорства Трегуловой. Но с виду безупречные оси бордовых и серых массивных панелей оказываются лишь декорацией и не задают траекторию зрителю, а скорее дезориентируют его. Таким же неконструктивным выглядит деление выставки на разделы: их названия написаны на полу мелким шрифтом и практически не читаются.
С началом полномасштабного российского вторжения в Украину отечественные музеи учатся работать в условиях культурной изоляции. Среди них и «ГЭС-2», который, в отличие от «Гаража», не прекратил устраивать выставки. Журналистам и представителям профессионального сообщества выставка скорее понравилась: они хвалят кураторов, встроивших отечественный авангард в мировой художественный контекст, подчеркивают разнообразие работ и первоклассный список художников. Но очевидно, что создатели экспозиции избегали острых тем, благодаря чему «Квадрат и пространство» становится образцовой российской выставкой 2024 года. «Экспозиция всеми силами старается поддержать иллюзию, что все в мире и России так же, как и четыре года назад», — пишет у себя в фейсбуке искусствовед и арт-критик Сергей Хачатуров после визита в «ГЭС-2».
Кураторы старательно собирали для проекта западное искусство XX—XXI веков, как будто российские границы по-прежнему для него проницаемы. Список художников в экспозиции действительно впечатляет: Фрэнсис Бэкон, Жан-Мишель Баския, Энтони Гормли, Герхард Рихтер — все это мировые звезды. Но эти работы, выставленные в «ГЭС-2», входят в собрание V-A-C и петербургского Музея Людвига — привезти их из-за рубежа сегодня было бы невозможно.
«ГЭС-2» изначально задумывался как культурная институция нового типа: в планах V-A-C все поражало — от архитектуры знаменитого Ренцо Пьяно до выставочных и образовательных программ. Конечно, к концу 2021 года, когда Дом культуры наконец заработал, в Москве уже существовал «Гараж», очень популярная институция с таким же профилем, но по заявленному масштабу «ГЭС-2» его явно превосходил.
Однако, как оказалось в феврале 2022 года, лишь через несколько месяцев после открытия, центра космополитичной культуры в просторном здании не будет. Сотрудники фонда стали заложниками российской политики: теперь они вынуждены пересобирать свои планы, так или иначе следуя официальной культурной повестке. А она явно ориентируется на отечественное искусство и диктует множество цензурных ограничений, игнорировать которые невозможно. Кураторам остается лишь балансировать между желаемым и дозволенным.
«Медуза»