Российские художники, выступающие против войны, провели партизанскую выставку в парижском Центре Помпиду Они заперли свои работы в прозрачных шкафчиках в гардеробе
17 марта группа российских художников выставила свои работы в парижском Центре Помпиду — в прозрачных шкафчиках, где посетители музея обычно оставляют рюкзаки и сумки. Свою выставку-акцию участники называли Cellule — «клетка» в переводе с французского. В проекте участвовал 21 художник, среди них есть как известные, так и начинающие авторы. Критик Антон Хитров рассказывает, зачем художники делают такие партизанские проекты.
Центр Жоржа Помпиду (главная площадка современного искусства во Франции и одна из самых знаменитых в мире) 17 марта открылся, как обычно, в 11 часов дня. Пришедшие к открытию художники из России старались ничем не выдать, что знакомы друг с другом. Чтобы охрана не заметила «вторжение», инициатор проекта, художник максйм, предварительно разослал остальным инструкцию в телеграме.
Он рекомендовал сообщникам рассредоточиться по холлу, а в гардероб с камерами хранения — будущий «выставочный зал» — заходить по двое, строго в порядке очереди. Камеры хранения в Центре Помпиду сами по себе устроены необычно: они прозрачные, подсвечены зеленым, когда свободны, и красным, когда заперты. У каждого участника была минута, чтобы разместить в ячейке свою работу, а с внутренней стороны дверцы наклеить этикетку. Так получилась партизанская выставка Cellule.
План художников не сработал: сотрудники культурного центра сразу потребовали, чтобы «самозванцы» разобрали выставку. Но участники Cellule хотели дождаться знакомых журналистов, которые должны были прийти в семь часов вечера. Поэтому максйм и художница Федора Акимова, помогавшая с организацией проекта, не стали убирать работы, а положили к ним одежду и сумки, чтобы шкафчики с экспонатами ничем не отличались от соседних ячеек (сотрудников центра это устроило). Ближе к семи художники убрали из ячеек лишние вещи, вернув экспозиции прежний вид. В итоге выставка проработала два с половиной часа: полчаса в начале дня и два — в конце.
Максйм пригласил поучаствовать в Cellule 21 художника из России. Среди них есть и молодые, не самые известные художники, и успешные авторы — как Алиса Горшенина или та же Федора Акимова: работы обеих показывали, к примеру, в московском музее «Гараж».
В некоторых работах был очевидный политический подтекст. Акимова показала два своих бесполезных паспорта — недействительный украинский и ненужный больше внутренний российский. Живописец Павел Отдельнов, автор безлюдных и безрадостных пейзажей, выставил картонные силуэты четырех омоновцев в оцеплении, похожих на кордебалет из «Лебединого озера». А Андрей Кузькин, знаменитый своими скульптурами из хлеба (одновременно и христианская символика, и элемент российских тюремных традиций), принес щуплую фигурку из хлеба в одежде не по размеру — получился выразительный образ одинокого, беспомощного перед системой человека.
Другие авторы старались обыграть место, где проходит выставка. Скажем, медиахудожник Евгений Гранильщиков написал три музыкальных композиции и включил их на своем телефоне — на первый взгляд могло показаться, будто кто-то забыл свой гаджет в хранилище. А Соня Андрюс оставила в шкафчике горшок с бобовым стеблем, который напоминал об известной английской сказке: как бедняк Джек забирался по бобовому стеблю на облака, населенные великанами, так и художники-партизаны самовольно внедряются в престижное выставочное пространство.
Помимо экспонатов, художники разместили в одной из ячеек сопроводительный текст на английском языке. В нем максйм и Акимова объясняли, что все участники выставки — эмигранты из России, выступающие против войны с Украиной, и что выставка нарочно назначена на последний день президентских выборов в России — заведомо фиктивных, как убеждены художники. Каждый автор сам решал, что положить в шкафчик, — объединяющей темы не было. «Позиция проекта человекоцентрична, — писали инициаторы выставки, — каждый участник помещает свою работу в локер аналогично тому, как люди зажигают свечи в церкви за своих близких».
Нарушать писаные и неписаные правила работы с институциями — тактика, которой художники пользуются уже больше ста лет. Одним из первых был Марсель Дюшан, который в 1917 году анонимно предложил американскому Обществу независимых художников (где входил в совет директоров) выставить скульптуру «Фонтан» — обыкновенный писсуар, купленный в магазине.
Общество обещало показать публике любые работы, которые ему предложат, с единственным условием, что авторы заплатят членский взнос в шесть долларов. Тем не менее «Фонтан» они выставлять отказались, заявив, что писсуар — это не искусство. Дюшан вышел из совета директоров, разочаровавшись в институции. Эксперимент с «Фонтаном» показал: если организаторы выставки оставляют за собой право решать, что такое искусство, их общество не такое демократичное, каким хочет казаться.
Кому в культуре принадлежит власть, как именно эта власть работает и как ее оспаривать — вопросы, без которых немыслимо современное искусство: в конце концов, его историю принято отсчитывать именно с «Фонтана». Иногда в поисках ответов на эти вопросы художники самовольно размещают свои работы в музее или на выставке.
В начале 1970-х фотограф Харви Стромберг расклеивал в нью-йоркском MoMA стикеры, замаскированные под выключатели и замочные скважины. В 1995-м акционист Олег Кулик в образе злой собаки «стерег» от посетителей выставку в Кунстхаусе Цюриха, где картины Нико Пиросмани показывали вместе с работами современных звезд — вроде Дэмьена Херста и Джеффа Кунса (Кулика на эту выставку никто не звал). А три года назад стрит-артист Владимир Абих гулял по ночному Парижу и сквозь окна проецировал на стены галерей свои работы.
Участники выставки Cellule формально не нарушают никаких правил: они просто пользуются лазейкой, которую оставил сам культурный центр, когда устанавливал у себя прозрачные шкафчики с эффектной подсветкой. Но по сути, они занимаются тем же, что и их предшественники, — подрывают культурную монополию богатых и влиятельных институций, протестуя против их власти. Причем делают это не потому, что неинтересны самим этим институциям: в команде, собранной максймом, немало состоявшихся художников, работы Андрея Кузькина даже представлены в «официальной» коллекции Центра Помпиду. Партизанская выставка — скорее способ отстоять свою субъектность и обратиться к зрителям напрямую, без чужого посредничества.
Антон Хитров