«Белый список» — криминальная драма Алисы Хазановой о подростковых «группах смерти», снятая в духе Дэвида Финчера Сценарист картины — Роман Волобуев
В российский прокат выходит фильм Алисы Хазановой «Белый список» — криминальная драма о двух детективах, которые расследуют серию подростковых самоубийств в Подольске. Сюжет основан на легенде о подростковых «группах смерти» в духе «Синего кита». Сценарист картины — Роман Волобуев. Кинокритик Антон Долин рассказывает о редком российском фильме 2023 года, сохранившем остроту.
Российский авторский кинематограф в последние пару лет отличает изобретательная уклончивость: не говоря о самом главном, войне и репрессиях, режиссеры все-таки пытаются на них намекнуть, но так, чтобы не попасть под цензурный запрет. В этой унизительной, но неизбежной игре «Белый список», второй режиссерский опыт Алисы Хазановой, ведет оригинальную партию.
Фильм, работа над которым — тут все по-честному — началась задолго до войны, еще в 2016-м, основан на резонансной статье «Новой газеты». Речь о знаменитом скандале вокруг «Синего кита» и подростковых «групп смерти». Никто с тех пор так и не узнал, насколько основательными были источники журналистки, но шум вокруг волны подростковых суицидов привел к изменению российского законодательства. «Белый список» превращает этот сюжет в жанровое кино, тщательно и чисто снятое по американским и азиатским лекалам. Причем выбранный жанр — даже не детектив, а антидетектив, то есть преступление без наказания и виновного, как в «Воспоминаниях об убийстве» Пон Чжун Хо и «Зодиаке» Дэвида Финчера. А в центре — все равно главный проклятый русский вопрос (конечно же, по своей сути политический) «Кто виноват?».
Двое следователей, помоложе и постарше, один ожесточенно-возбужденный, второй — заранее утомленный бесперспективностью расследования, после нашумевшей публикации в «Комсомольской правде» прибывают в Подольск расследовать дело о самоубийстве девочки-подростка. Та сбросилась с крыши дома, и неясно, что стало тому причиной: то ли конфликты в семье, то ли несчастная любовь, то ли таинственные заграничные психологи, дурящие головы подросткам. Мать погибшей — героиня той самой статьи — уверяет, что всему виной глобальный заговор, жертвами которого стали уже 130 детей. В ходе расследования удается отыскать максимум полтора десятка, и то некоторые случаи притянуты к делу за уши. Однако общие паттерны все-таки наблюдаются, и вряд ли совпадения случайны. Одноклассницы строят многозначительные гримасы, буквально на глазах следователей гибнет еще одна девушка. Дело зашло бы в тупик, если бы не неожиданный арест подозреваемого.
Сценарист, сопродюсер и монтажер фильма Роман Волобуев — полноценный соавтор Хазановой, которую снимал в собственном «Последнем министре» (ее режиссерский дебют, не в пример более экспериментальные «Осколки», он тоже продюсировал). По первой профессии он критик и классику кино — старого и современного — знает хорошо. Искушенный зритель может вовсю наслаждаться отсылками и цитатами. Погибшая блондинка Аня — хорошая девочка, но с чудинкой — напомнит о Лоре Палмер из «Твин Пикса» (еще один детектив с обманчивой разгадкой). Дуэт сыщиков, разыгранный противоположностями — Алексеем Серебряковым и Владимиром Аверьяновым, — явно из «Семи» или первого сезона «Настоящего детектива». Ну и так далее, от «Сумерек» до «Бойцовского клуба»; Финчера, как ни крути, здесь больше всего.
Эта культурологическая завеса — маскировочная сеть для фильма о современной России, выглядящего в точности как американский процедурал. Так, как в «Белом списке», в России не допрашивают, не ухаживают за женщинами, не разговаривают — решайте сами, недостаток это или достоинство. Хазанова проявляет недюжинное мастерство в подгонке друг к другу разнородных сюжетных и жанровых элементов (расследование растянулось на четыре года, с 2015-го до 2019-го), где «Остров проклятых» вполне может соседствовать с диалогом, будто скомпилированным из фрагментов Достоевского. Опять осколки, которые непросто собрать в цельную картину. Но, кажется, разбито это зеркало авторами осознанно, чтобы зритель не сразу опознал отражение.
Сам «белый список» — апокрифический перечень старшеклассников, помещенных таинственными организаторами «группы смерти» в приоритетный шорт-лист: в него попадают только те, кто не просто играет, а в самом деле готов к суициду. Ассоциативно вспоминается другая как-бы-детективная притча о первородном грехе и детской преступности — «Белая лента» Михаэля Ханеке. В ней титульный цвет отсылал к идее непорочности. У Хазановой с Волобуевым доминанта другая — «чистый лист», откуда после обрыва всех нитей пришлось вычеркнуть всех подозреваемых, обнулив расследование. Хоть начинай сначала.
В безнадежной лжекульминации фильм, долго копивший энергию нерастраченного гнева и отчаяния, раскрывает тему «коллективной ответственности», сформулированную с экрана недвусмысленно. Если кто-то очень уязвимый внезапно погиб, это не может быть несчастным случаем или недоразумением — кто-нибудь непременно виноват. Пока же преступник не найден, немножко виноваты буквально все. Но в мареве гадко-осеннего холодного воздуха где-то между Подольском, Петербургом и Москвой поиск кажется делом гиблым, а новое поколение — не «потерянным», а обреченным. Уже как бы неважно, кто именно формирует «белый список» смертников, нехорошие взрослые, судьба собственной персоной или государство, где на поток поставлено нейролингвистическое программирование на суицид. И здесь рифма с проживаемыми прямо сейчас временами не кажется ни случайной, ни натянутой.
Обновление. После публикации материала сценарист фильма Роман Волобуев написал в соцсетях, что работа над «Белым списком» завершилась в 2021 году, до начала полномасштабного вторжения. «Не знаю, как бы фильм выглядел, делай мы его сейчас — скорее всего никак, потому что сейчас мы бы его просто не сделали», — заявил Волобуев.
Антон Долин