Перейти к материалам
Дым над сектором Газа после удара израильской армии, 7 октября 2023 года
новости

Почему ХАМАС атаковал именно сейчас? Что может предпринять Израиль? Выгодно ли все это российским властям? Politico поговорил с бывшим спецпосланником США на Ближнем Востоке Деннисом Россом. Вот что он думает про нынешний кризис

Источник: Meduza
Дым над сектором Газа после удара израильской армии, 7 октября 2023 года
Дым над сектором Газа после удара израильской армии, 7 октября 2023 года
Mohammed Salem / Reuters / Scanpix / LETA

Власти Израиля официально объявили, что страна находится в состоянии войны. Это было сделано в ответ на атаку группировки ХАМАС, контролирующей сектор Газа. Накануне боевики ХАМАС выпустили по территории Израиля несколько тысяч ракет, а также прорвались на территорию страны и атаковали ближайшие к Газе населенные пункты, убивая и захватывая в заложники мирных жителей. В ответ Израиль начал бомбардировки Газы. Только за первые сутки с обеих сторон погибли сотни людей. Это крупнейшее обострение в регионе после войны Судного дня, произошедшей в 1973 году. Что к нему привело и чем оно может закончиться, издание Politico спросило у Денниса Росса — заслуженного научного сотрудника Вашингтонского института ближневосточной политики, который в 1990-е годы был спецпосланником США на Ближнем Востоке и участвовал в арабо-израильских переговорах. «Медуза» пересказывает некоторые ответы из этого интервью.

Почему ХАМАС предпринял атаку именно сейчас?

По мнению Росса, основная причина — подготовка договора о нормализации отношений Израиля и Саудовской Аравии. ХАМАС понимает, что это важное событие для всего Ближнего Востока, и пытается помешать ему.

«Я думаю, что здесь также очень заметна рука Ирана — Иран явно начал думать, что если будет заключена такого рода сделка по нормализации, то это преобразующее событие в регионе», — сказал Росс.

Он выразил уверенность, что атака ХАМАС готовилась давно — при поддержке Ирана и ливанской группировки «Хизбалла», которая после нападения ХАМАС обстреляла территорию Израиля.

Многие говорят о провале разведки Израиля. Это справедливо?

Росс считает, что да. Он отметил, что своей внезапностью атака ХАМАС напоминает удар арабских государств по Израилю, с которого 50 лет назад началась война Судного дня и после которого израильскую разведку тоже обвиняли в провале.

«Это похоже на любую стратегическую неожиданность: оглядываясь назад, вы можете увидеть, что у вас была вся необходимая информация, но вы сделали ряд [неправильных] предположений о том, как действует другая сторона», — добавил Росс.

На вопрос о том, есть ли в произошедшем доля ответственности американской разведки, для которой планы ХАМАС, по всей видимости, тоже стали сюрпризом, Росс ответил, что, по его мнению, нет: «У США нет особой причины выделять огромные разведывательные ресурсы на ХАМАС, который никогда не представлял для нас угрозы. Поэтому сложно сказать, что это провал с нашей стороны. Но я думаю, что это провал израильской разведки».

Какой реакции можно ждать от Израиля?

«Они будут наносить сильные удары с воздуха. Они попытаются провести операции, которые будут для ХАМАС столь же неожиданными, как и то, что с ними сделал сам ХАМАС», — заявил Росс.

Он также обратил внимание, что Израиль столкнется с угрозой войны на несколько фронтов: «В каком-то смысле „Хизбаллу“ держат как своего рода молот: если вы [израильтяне] придете [в сектор Газа], то мы придем с севера [с территории Ливана на вашу территорию]».

Также Израиль, по словам Росса, будет пытаться освободить заложников: «Они попытаются их спасти. Но ХАМАС не будет держать их в одном месте, а рассеет. Они также будут держать их глубоко под землей. У ХАМАСа есть буквально десятки миль туннелей, и входы во все из них заминированы».

Есть ли основания полагать, что к этому может быть причастна Россия — учитывая ее тесные отношения с Ираном?

«Я не знаю, причастны ли [власти России] к этому, но они [явно] не недовольны. Они хотели бы отвлечь всеобщее внимание [от войны против Украины]. Так что идея о том, что нестабильность может быть где-то еще, с их точки зрения, является позитивной», — считает бывший американский дипломат.