Ответственный художник Умер Игорь Ясулович. Вы видели его в советском кино — но еще он был уникальным театральным актером и боролся за свободу
19 августа умер актер Игорь Ясулович. Кинозрители помнят его по эпизодам из «Бриллиантовой руки» и «12 стульев», но главное достижение в его карьере — работа с Камой Гинкасом и Генриеттой Яновской в Московском театре юного зрителя (МТЮЗ). Критик Антон Хитров рассказывает, почему Ясулович был исключительным театральным артистом, что связывает его с авангардным искусством первой половины XX века и как он отстаивал демократию в путинской России.
Игорь Ясулович был известен, но как-то странно известен. Кажется, в России трудно найти человека, незнакомого ни с его эпизодическими ролями в кино, ни с его озвучкой — но настоящий масштаб этого актера могла разглядеть только театральная публика (сравнительно немногочисленная).
В популярной культуре Ясулович — это голый инженер Щукин из «12 стульев» Леонида Гайдая, сосед-собаковод из его же «Бриллиантовой руки», слуга герцога из фильма Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен», а еще — голос Арамиса в киномюзикле Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Три мушкетера» и дроида C-3PO в русском дубляже «Звездных войн». В театральном мире Ясулович — звезда Московского ТЮЗа и важнейший соратник двух знаменитых режиссеров, создавших эту площадку в ее сегодняшнем виде: Камы Гинкаса и Генриетты Яновской.
Помимо них, Ясулович много сотрудничал с британцем Декланом Доннелланом, который в нулевых и десятых часто ставил в России. У актера были проекты с Валерием Фокиным (сейчас руководит Александринским театром в Петербурге), Владимиром Панковым (лидер столичного Центра драматургии и режиссуры) и Женей Беркович (сидит в СИЗО по абсурдному обвинению) — в общем, он успел познакомиться с каждым из работающих сегодня режиссерских поколений.
Ясулович преподавал актерское мастерство в ГИТИСе и ВГИКе, среди его учеников — главный режиссер «Ленкома» Алексей Франдетти и сериальный актер Максим Костромыкин. Отдельный сюжет — политическая активность артиста: он выступал против режима, осуждал аннексию Крыма и поддерживал политзаключенных.
Ученик авангардистов
Актер Ясулович — человек оттепели, эпохи, когда сталинский соцреализм перестал быть единственной разрешенной эстетикой и молодые советские художники увлеклись авангардом первой половины XX века. Выпускник мастерской Михаила Ромма во ВГИКе, он учился пластике и пантомиме у Александра Румнева и Зосимы Злобина, которые в свое время участвовали в важнейших театральных экспериментах авангарда: первый был артистом в Камерном театре Александра Таирова, второй — студентом Всеволода Мейерхольда.
В 1962 году Румнев объединил учеников в «Эктемим» — Экспериментальный театр мимодрамы. Спустя два года группа показала в Театре-студии киноактера пантомиму «Похождения Чичикова» по «Мертвым душам» — с Ясуловичем в заглавной роли. Спектакль стал хитом: им восхищался режиссер Анатолий Эфрос, журнал «Театр» разбирал его наряду с работами Марселя Марсо и других великих мимов, а спустя 25 лет его даже ненадолго возобновляли.
Опыт пантомимы помогал Ясуловичу в течение всей карьеры — не только в театре, но и в кино. Взять хотя бы эпизод из «Бриллиантовой руки», где невидимый пес тянет его персонажа прочь из кадра: актер так дергается, будто у него на поводке волкодав — на самом деле там маленькая собачка. Такой гэг никто, кроме мима, не исполнит.
В Театре киноактера Ясулович проработал до середины 1990-х, а затем перешел в Московский театр юного зрителя, с которым на тот момент уже несколько лет сотрудничал. МТЮЗ тогда переживал, как бы мы сегодня сказали, перезапуск. С 1987 года им руководила Генриетта Яновская, вместе с ней в театре появился ее муж Кама Гинкас, и оба они предпочитали иметь дело со взрослой аудиторией (хотя время от времени вспоминали, как называется их площадка, — и делали лучшие в городе спектакли для детей). Теперь это был театр, который спорил с общепринятыми трактовками классики, не боялся нервировать зрителей, осваивал нестандартные пространства вроде лестниц и подсобных помещений.
Ясуловичу доставались во МТЮЗе очень непохожие роли — от забитых аутсайдеров до царей и потусторонних существ. В знаменитой «Грозе» Яновской (1997) по пьесе Островского он играл изобретателя Кулигина — не умника-резонера, как его принято представлять, а презираемого всеми городского сумасшедшего. В «Черном монахе» Гинкаса (1999) по повести Чехова — собственно монаха, галлюцинацию главного героя, внушающую ему мысли о величии: это был очень подвижный, ловкий, шумный и в то же время величественный персонаж, похожий больше на нечистого духа, чем на монаха. В другом чеховском спектакле Гинкаса, «Скрипке Ротшильда» (2004), Ясулович исполнил роль скрипача-еврея, который каждый день терпит унижения, но сохраняет внутреннее достоинство.
Гинкас — один из главных интерпретаторов Достоевского в российском театре, причем в основе его «достоевских» спектаклей, как правило, лежит не роман целиком, а какая-нибудь одна сюжетная линия, необязательно главная. Именно так создана «Нелепая поэмка» (2006) по «Братьям Карамазовым», а точнее, по вставной новелле о Великом инквизиторе, который собирается сжечь вернувшегося Христа за ересь — ведь его учение якобы губительно для темных масс. Эта роль — еще одна знаковая работа Ясуловича во МТЮЗе.
Трагический актер
Бывают актеры, которые подражают расхожим представлениям о человеке, — это называют «играть на штампах». Бывают актеры, которые подражают человеку. Очень редко встречаются такие, кто никому не подражает, а создает собственную убедительную реальность.
Ясулович — это как раз последний случай. Он был одним из немногих российских артистов, способных выйти за пределы повседневного и достоверно воплотить на сцене, например, святого или черта — короче, персонажа, с которым его зритель никогда не встречался и которого тем не менее должен «признать».
Чтобы такое сыграть, нужно найти предельно точные жесты, мимику, интонации — в общем, виртуозно владеть формой. Эти навыки Ясулович унаследовал — через своих учителей Румнева и Злобина — у авангардного театра начала XX века, который как раз стремился творить жизнь, а не копировать ее (из той же предпосылки в то же самое время родилась абстрактная живопись).
Вот как, например, артист играл встречу Великого инквизитора с Христом в «Нелепой поэмке». Никакого Христа в человеческом облике с ним рядом не было — просто на темную сцену падал мощный луч. Инквизитор устремлялся к нему всем телом, пытался притянуть, потом резко выбрасывал руки вперед, как бы отгоняя свет от себя, — но через мгновение «звал» его назад.
За считаные секунды несколькими выверенными движениями Ясулович создавал образ человека, который давным-давно запретил себе надеяться — и который теперь очень хочет нарушить этот запрет. А заодно заставлял нас поверить, что луч из прожектора — это фаворский свет.
Вообще, во МТЮЗе театральное пространство нередко трактуют по-шекспировски — как модель мира, и Ясулович был именно тем актером, который мог эту концепцию воплотить на практике. В «Грозе», например, он забирался под самые колосники и кричал оттуда на темных сограждан, а выглядел при этом как какой-нибудь воздухоплаватель-первопроходец, придумавший, как вознестись на небо.
Все это делало его трагическим артистом в полном смысле слова. Трагедия — это не когда в конце все умерли, а когда в жизни героев участвуют так или иначе высшие силы. Трагическая картина мира требует вертикали. Ясулович умел эту вертикаль представить и художественно оформить.
Сегодня так уже практически никто не может, да и задачи такой, в принципе, уже нет — зато в постсоветском театре девяностых и нулевых, который бежал от социальной действительности и искал опору в культуре прошлого, это было бесценное умение. Ясуловичу везло на режиссеров, но вот с Анатолием Васильевым, создателем Школы драматического искусства в Москве, и Эймунтасом Някрошюсом, лидером вильнюсского Meno Fortas, он никогда не работал — хотя, кажется, мог бы, интересы у них были общие.
Позиция
Ясулович был не из тех художников, которые за разговорами о «вечном» не замечают общественной жизни. Наоборот, он использовал авторитет народного артиста, звезды театра и кино, чтобы бороться за демократию и права человека в России. Например, в 2008 году он поручился за бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, которого обвиняли в хищении имущества «Томскнефти» (сам Алексанян рассказывал, что ему предлагали свободу в обмен на показания против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева).
Актер поддерживал протестное движение 2011–2012 годов: на президентских выборах — 2012 он агитировал за бизнесмена Михаила Прохорова, который воспринимался тогда как кандидат от либеральной оппозиции. Но президентом стал Владимир Путин, и незадолго до его инаугурации Ясулович записал видеообращение, где призвал людей выйти на Болотную площадь 6 мая — оспорить итоги выборов.
Когда в результате этой акции началось так называемое болотное дело — уголовное преследование демонстрантов за массовые беспорядки и насилие в отношении полицейских, — артист вошел в общественную комиссию, которая расследовала события 6 мая (эта комиссия пришла к выводу, что закон нарушили полицейские, а не демонстранты — и что столкновение между ними было спланировано властями). Он призывал освободить и других политзаключенных — например, участниц группы Pussy Riot и Михаила Ходорковского.
В 2014 году Ясулович выступил против аннексии Крыма, войны в Донбассе и присоединился к Конгрессу российской интеллигенции против войны, призванному найти выход из положения. В 2018-м — поддержал украинского кинорежиссера Олега Сенцова, объявившего голодовку в российской колонии строгого режима (его содержали там по обвинению в терроризме).
Только в последние годы актер перестал комментировать важные события — никаких его заявлений о полномасштабной войне в Украине, например, найти не удалось. Почему Ясулович отошел от общественной жизни в 2020-х, неизвестно (стоит помнить, что в прошлом году ему исполнился 81 год). Как бы то ни было, артист критиковал российскую военную агрессию еще девять лет назад и вообще сделал немало, чтобы показать молодым коллегам: с медийным весом растет политическая ответственность.
Антон Хитров