Мировой экономике грозит «потерянное десятилетие». Что это значит и почему все так плохо? Самое важное из исследования Всемирного банка
В издательстве Всемирного банка вышла книга «Ухудшающиеся перспективы долгосрочного роста». В ней на почти 600 страницах собраны результаты исследований команды из полутора десятков экономистов организации, которые несколько лет анализировали, как и почему практически по всему миру замедляется экономический рост. Авторы приходят к выводу: всю глобальную экономику может ждать «потерянное десятилетие». Темпы роста по всему миру падают уже 20 лет, а в 2020-е они, по оценкам экономистов, будут еще ниже, чем в предыдущие два десятилетия. Специальный корреспондент «Медузы» Маргарита Лютова рассказывает, что важно знать об этих пессимистических прогнозах: почему ситуация в глобальной экономике ухудшается, что это означает для людей в разных частях мира и можно ли еще что-то исправить.
Примерно столетие назад мир, оправившись от испанки, вступил в «ревущие двадцатые» — десятилетие бурного экономического роста и технического прогресса. В США и Европе стремительно шла технологическая модернизация, благодаря совершенствованию и удешевлению производства распространились автомобили, промышленные предприятия и жилые дома электрифицировалась, в крупнейших экономиках росла производительность. В среднем глобальная экономика в 1920-е росла на 3,6% в год — вдвое выше, чем в предыдущие два десятилетия.
Сейчас, когда большинство стран мира преодолели ковид, хочется надеяться, что мир мог бы увидеть новые «ревущие двадцатые», пишут экономисты Всемирного банка. Тем более что вокруг все больше технологических инноваций, которые наверняка кардинально изменят жизнь людей (широкое применение искусственного интеллекта, блокчейн, 3D-печать, новые способы выработки энергии и другие). «Но наш анализ показал, что, вероятнее всего, оставшиеся 2020-е для глобальной экономики будут не „ревущими“, а „разочаровывающими“», — предупреждают специалисты Всемирного банка.
Они пришли к этому выводу, рассчитав темпы потенциального роста отдельных экономик и всего мира в среднем на ближайшие восемь лет. Потенциальный рост — центральное понятие в их анализе. Они сравнивают этот показатель с предельной скоростью, которую способен развивать автомобиль: в экономике под потенциальными понимают такие темпы роста ВВП, которые достижимы при полной занятости и полной загрузке всех производительных мощностей, но при этом не провоцируют слишком высокую инфляцию. Потенциальный рост зависит от множества факторов: например, от того, как меняется количество работников в экономике, каковы их знания и навыки, какие применяются технологии, много ли инвестиций и так далее.
Потенциальные темпы роста мировой экономики падают уже 20 лет: в нулевые они составляли 3,5%, в 2010-е — уже 2,6%, а в 2022–2030 годах снизятся до 2,4%, прогнозируют экономисты Всемирного банка. Сокращение потенциального роста на 0,2 процентного пункта существеннее, чем может показаться на первый взгляд: стоит иметь в виду масштабы глобальной экономики. В 2022-м мировой ВВП составил 101,6 триллиона долларов. Если он через год вырастет на 2,4%, то достигнет 104,04 триллиона, на 2,6% — 104,24 триллиона, то есть разница в 0,2 процентного пункта — это дополнительные 200 миллиардов, что сопоставимо, например, с годовым ВВП Греции (222 миллиарда долларов в 2022-м) или Португалии (255,6 миллиарда).
Замедление в странах с развивающимися экономиками будет еще сильнее: потенциальный рост в них снизится с 6% в год в нулевые до 4% в 2020-е. В целом торможение затронет 80% мирового ВВП, включая большинство развивающихся стран. Исключений немного, но и там ожидается не ускорение, а стагнация или совсем незначительные улучшения.
А где?
В странах Латинской Америки и Карибского бассейна потенциальные темпы роста в среднем останутся такими же, как в 2010-е, — 2,2%, это самый низкий уровень из всех развивающихся экономик. Незначительно увеличится и потенциальный рост в странах Ближнего Востока и Северной Африки. В Южной Азии (включает Индию, Бангладеш, Пакистан, Непал и другие) ожидается небольшое снижение — с 6,2% в 2010-х до 6,1% в нынешнем десятилетии, но зато это одни из самых высоких темпов роста в мире.
Развивающиеся экономики Европы и Центральной Азии (к этой группе Всемирный банк относит и Россию) в число исключений не входят. Их средние потенциальные темпы роста снизятся с 3,6% в прошлом десятилетии до 3% в 2020-е. Экономические последствия российского вторжения в Украину в этом регионе будут наиболее тяжелыми, предупреждают экономисты Всемирного банка.
Замедление в регионе началось еще до войны: экономики здесь хуже перенесли кризисы последних десятилетий и пандемию COVID-19. Теперь же война разрушила множество логистических и производственных цепочек и надолго отпугнула инвесторов. Авторы не делали отдельные расчеты для России, но ее потенциальный рост и до войны был очень низким — по разным оценкам, он колебался от 0,5 до 2%. О том, что в ближайшие пять лет он может составить в среднем 0,5% в год, говорил в конце сентября 2022-го аналитик Bloomberg Economics Александр Исаков.
Замедление роста в мире чревато тяжелыми последствиями, напоминают экономисты Всемирного банка. При тех темпах, которые они прогнозируют, можно забыть о цели ООН сократить глобальную бедность до 3% населения Земли к 2030 году (сейчас она оценивается примерно в 9%).
Чем ниже темпы роста — тем меньше будет ресурсов, чтобы решать давние экономические и климатические проблемы, тем меньше будет новых рабочих мест, не будут расти зарплаты. Это замедлит социальное и экономическое развитие и усилит недовольство в обществе. Наконец, при низких темпах роста странам с большим государственным долгом будет сложнее его обслуживать, а это грозит финансовыми кризисами.
Почему мировая экономика замедляется?
Потенциальный рост не наблюдаемая величина, то есть его можно рассчитать только на основе других показателей. Один из способов — оценить вклад трех ключевых факторов: труда, капитала и производительности. Иными словами, нужно понять, становится ли в экономике больше работников и каковы их навыки, растут ли инвестиции и повышается ли эффективность. С каждым из этих слагаемых сейчас есть проблемы.
Труд
Примерно половина замедления связана с демографическими факторами, констатируют экономисты Всемирного банка. Население в трудоспособном возрасте перестало увеличиваться прежними темпами (см. график ниже), а в развитых странах оно будет сокращаться все быстрее и быстрее. Рождаемость в мире уменьшается, население стареет, к тому же во время пандемии многие вынужденно ушли с рынка труда — из-за ухудшившегося здоровья или, как чаще происходило с женщинами, чтобы ухаживать за детьми или пожилыми родственниками.
Для ряда развивающихся экономик проблемой становится миграция: экономически активные люди выезжают в другие страны, обедняя рынки труда у себя на родине.
Наконец, дело не только в количестве рабочей силы, но и в «качестве» — знаниях и навыках людей и продолжительности здоровой жизни. В предыдущие два десятилетия развивающиеся экономики выигрывали от того, что больше людей в этих странах стали получать образование и более качественную медицинскую помощь. Но для дальнейших улучшений нужно больше ресурсов и масштабных реформ.
Капитал
В ближайшее десятилетие наращивать инвестиции смогут только развитые страны, в том числе за счет государственных вложений — крупные экономики после пандемии уже объявили о масштабных инвестициях в инфраструктуру. Это частично компенсирует замедление инвестиций в развивающихся экономиках и в самой большой из них — в Китае, который в последние годы отдает приоритет большей финансовой стабильности, а не быстрому росту за счет недорогих кредитов.
Инвестиции замедляются из-за последствий пандемического кризиса, российского вторжения в Украину и кредитных ограничений, которые усиливаются во многих странах мира. Дело в том, что для борьбы с инфляцией, в том числе связанной и с войной, центральным банкам приходится повышать процентные ставки, а также ужесточать правила кредитования для банков, чтобы избежать трудностей в банковской системе, которые в свою очередь возникают из-за роста ставок.
Производительность
В последние десятилетия ее рост также замедлялся во многих частях мира. Производительность тесно связана с двумя предыдущими факторами — человеческим капиталом и инвестициями. Чем меньше вложений в целом, тем меньше внедряется технологических инноваций. К тому же замедляется перераспределение ресурсов от менее эффективных компаний к более успешным конкурентам. Но на производительность влияют и другие глобальные тенденции.
Торговля. В 1990–2011 годах международная торговля росла в объемах вдвое быстрее, чем мировой ВВП, а в 2010-е уже лишь немногим быстрее. И ускорения не предвидится — это и последствия пандемии, и наблюдающееся во многих странах разочарование в глобализации и открытости, которое провоцирует усиление протекционизма. Кроме того, стагнируют когда-то непрерывно расширявшиеся глобальные цепочки поставок: переносить производства во многие развивающиеся страны стало менее выгодно из-за растущих там зарплат, а пандемия показала, что распределенное по миру производство может быть рискованным — в случае карантинов или иных бедствий можно остаться без комплектующих.
Из-за замедления торговли многие развивающиеся страны лишатся важных преимуществ, которые она приносила. Множество исследований доказали, что чем активнее страна торгует с миром, тем быстрее рост производительности. В процессе торговли в страну завозятся импортные технологии; компании в открытых экономиках вынуждены конкурировать с зарубежными поставщиками и на внешних рынках, и на своем внутреннем — и поэтому повышают собственную эффективность, а заодно с рынка быстрее уходят наименее эффективные.
Кризисы — еще один долгосрочный удар по производительности. Экономисты установили, что эффект рецессий сохраняется на годы вперед, даже когда экономический рост уже восстановился. И через четыре-пять лет после кризиса рост производительности в предыдущие годы оказывался существенно ниже, чем был до рецессии. У этого множество объяснений. Во-первых, кризисы также надолго тормозят рост инвестиций, без которых невозможно повышать эффективность. Но есть и другие аспекты. Люди, которые во время кризиса теряют работу и часто вынуждены устраиваться на менее квалифицированные позиции, чтобы прокормить себя, теряют квалификацию или еще долго вынуждены работать там, где их потенциал недоиспользуется. Все это снижает общую эффективность экономики и, как следствие, потенциальные темпы роста.
Мировую экономику еще можно «ускорить»?
Как и у автомобилей, предельную скорость экономики можно нарастить, если «усовершенствовать» ее устройство — инвестировать в то, что может повысить ее эффективность, а также проводить реформы. Экономисты Всемирного банка предлагают в целом стандартный набор мер, которые международные экономические организации годами рекомендуют предпринимать для ускорения роста.
Главный рецепт, пишут авторы, давно известен — масштабные инвестиции и повышение эффективности. Прежде всего, в области человеческого капитала: необходимо улучшать системы образования и здравоохранения, а также упрощать выход женщин на рынок труда, в том числе за счет доступных детских садов и сервисов ухода за пожилыми людьми. Не менее важны траты на физический капитал — в первую очередь на современную инфраструктуру в транспорте и энергетике, чтобы упростить торговлю и снизить издержки бизнеса, а заодно сократить негативное воздействие на окружающую среду.
Даже если предпринять все эти меры уже сейчас, то преодолеть замедление удастся не раньше чем в конце десятилетия, оговариваются авторы и пессимистично напоминают: в предыдущие десятилетия правительства постоянно запаздывали. Такие меры, как правило, требуют крупных трат из бюджета, а их эффект становится заметным лишь через годы или даже десятилетия.
Но и это далеко не единственный риск: в мире может начаться еще одна глобальная рецессия; война в Украине может затянуться на годы, да и в других частях мира могут разразиться новые военные конфликты. Угрожают мировой экономике и климатические катастрофы, которые существенно участились в последние десятилетия: в 2000–2018 годах среднее количество засух, наводнений и штормов в год было на 60 с лишним процентов выше, чем в 1980–1999 годах.
Маргарита Лютова