«Аватар: Путь воды» Джеймса Кэмерона — самый ожидаемый голливудский сиквел десятилетия Каким получился высокобюджетный репортаж из места, которого не существует
15 декабря в прокат вышел один из самых ожидаемых голливудских сиквелов — «Аватар: Путь воды» режиссера Джеймса Кэмерона. В новой картине уже знакомые зрителю герои (и их дети) опять столкнутся с нашествием землян, на этот раз вернувшихся на Пандору не только для разорения ее природных ресурсов, но и для того, чтобы отомстить главному герою, Джеку Салли. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, как Кэмерон ломает устоявшиеся архетипы американской классики.
Джеймс Кэмерон — не только прокатный чемпион, чья карьера практически не знает промахов. Он еще и редкий режиссер, способный снять продолжение, которое не уступит первоисточнику, а то и его превзойдет: так получилось на заре его карьеры с «Чужими», потом — с триумфальным «Терминатором-2». Однако второй «Аватар», получивший подзаголовок «Путь воды», — исключение из правила.
Не поймите неверно. Кэмерон — по-прежнему виртуоз, уникум коммерческого кино, снимающий по собственным сценариям концептуальное и авторское кино с рекордными бюджетами (говорят, в случае «Аватара-2» это 350–400 миллионов долларов) и после этого выходящий в плюс. Его новая картина — ошеломляющий спектакль, заставляющий вспомнить психологический «эффект «Аватара», возникший больше 10 лет назад, после выхода первой части: людей тогда буквально травмировало возвращение из красочного и волшебного 3D-мира планеты Пандора в реальность. Но тот «Аватар» был не только сенсацией, но и своего рода революцией, нормализовавшей трехмерные блокбастеры, двухсотмиллионные бюджеты и экологическую повестку. Этот же — всего лишь превосходная научная фантастика, которую стоит посмотреть под Рождество или Новый год, чтобы пополнить истощившиеся запасы веры в чудо. Впрочем, и это очень немало.
Зритель застает на экране семью бывшего морпеха Джека Салли — ныне наʼви-пандорианца, чей дух и личность окончательно переселились в синее хвостатое тело, — спустя несколько лет после событий первого «Аватара». Он счастливо живет со своей возлюбленной Нейтири (роли по-прежнему играют Сэм Уортингтон и Зои Салдана, но с усовершенствовавшейся за эти годы технологией performance capture их персонажи окончательно перестали напоминать людей). У них четверо детей: двое старших сыновей — в ветхозаветных традициях один из них, Нетейям, во всем послушен родителям, а второй, Лоʼак, вечно бунтует и хулиганит, и две дочери, приемная Кири, которую родила аватар умершей Грейс (кажется, Кэмерон просто не придумал лучшего способа вернуть в состав актеров Сигурни Уивер), и младшая Тук.
Однажды, когда семейство испытывает особенно острое счастье единения и гармонии с природой, в небе зажигается новая, зловещая звезда. «Небесные люди» — земляне — возвращаются. В том числе возвращается и убитый в предыдущей серии полковник Майлс Куорич (Стивен Лэнг), садист и расист, чью личность специалисты пересадили в подтянутого мускулистого аватара-наʼви: это называется «рекомбинант». Так ему будет гораздо проще дышать отравленным для человека воздухом Пандоры и охотиться на Джейка, чьи мессианские амбиции и не вовремя проснувшаяся совесть сорвали планы по колонизации планеты.
Будем откровенны. У нового фильма ленивый сюжет, еще и неоправданно растянутый на три с лишним часа. Проще было вернуть покойного злодея, добавив к его старой мотивации жажду мести, чем изобретать кого-то нового. При этом о добыче драгоценного вещества, из-за которого когда-то и был весь сыр-бор, в новом «Аватаре» говорится лишь вскользь. Теперь люди открыли охоту на морских животных тулкунов — пандорианскую версию земных китов или кашалотов, разумных и способных не только разговаривать, но и писать музыку и поэзию, предаваться религиозным и философским практикам. Разумеется, землянам они интересны лишь потому, что в каждом гигантском теле содержится толика эликсира бессмертия.
Все это и звучит, и смотрится довольно надуманно. О чем, впрочем, забываешь — настолько гипнотизирует в буквальном смысле неземная красота фильма. Выделка каждого кадра, проработанность флоры и фауны, невероятная органичность вездесущей камеры (оператор Расселл Карпентер), цветовая палитра поражают. Такое впечатление, что и сценарий писался с единственной целью: позволить создателям фильма и его авторам легально провести в этой вселенной лишние три часа.
Цикл «Аватар» — а как минимум третья часть выйдет уже гарантированно — превращает Кэмерона из вдохновенного научного фантаста и успешного блокбастериста в подлинного утописта, чье визионерство служит для зрителя порталом не столько в вымышленный мир, сколько в абсолютно иную, непривычную нам концепцию бытия. И она теперь связана не столько с травмами прошлого (первый «Аватар» был рефлексией на тему колонизации Америки европейцами, во втором фильме этот сюжет никуда не делся, но ушел с первого плана), сколько с планами на будущее, в котором ни у кого у нас, согласно Кэмерону, нет ни одного шанса, если мы не научимся прислушиваться к окружающему миру, уважать его и быть его частью, отказавшись от безумной идеи доминирования.
Конечно же, Кэмерон возвращается к лейтмотивам, которые пронизывают все его фильмы, начиная с самых ранних. Это губительность высоких технологий, алчность корпораций, этический кодекс искусственного человека — гибрида робота и полноценной личности. Также это идея «чужого», инопланетянина или отверженного, к которому режиссер всегда находит возможность отнестись с пониманием или даже теплом. Травмированные дети и родители, сложные отношения между ними. Нераздельность мистического опыта и научного открытия. Экологическая осознанность как философия жизни. Тема гендерного равноправия, уважения к женщине (верховное божество Пандоры, Эйва — женского пола) позволяет объединить в одной картине двух муз и любимых актрис Кэмерона — Сигурни Уивер и Кейт Уинслет. Многочисленные элементы авторской вселенной режиссера гармонично пригнаны друг к другу и уютно упакованы в форму вполне традиционного голливудского аттракциона.
Важнее же всего прочего оказывается давняя одержимость Кэмерона стихией воды. В основе многих его картин — попытка технического осуществления чего-то небывалого, и «Аватар-2» не исключение: режиссер впервые провел сложные съемки по технологии performance capture под водой. Кажется, они и были отправной точкой для интриги — когда Джек Салли и его семья бегут от землян из родного леса, чтобы обезопасить его жителей, они находят пристанище у водного клана Меткайина. Их кожа — не синяя, а зеленоватая, они напоминают одновременно русалок и атлантов. Здесь фокус повествования переключается с родителей на детей, и неудивительно. Кэмерону важно не столько сформировать подходящую для семейного фильма рамку, сколько показать чудеса подводной вселенной глазами восхищенного, но ничего не понимающего ребенка — ведь в этом положении оказывается и зритель.
В этот момент «Путь воды» фактически теряет интерес к развитию интриги и превращается в высокобюджетный репортаж National Geographic из места, которого не существует в природе. Можно сказать, что «Аватар-2» — своеобразное завершение «водной» трилогии Кэмерона, начатой «Бездной» и продолженной «Титаником». Оба своих старых фильма режиссер обильно и с удовольствием, с нежностью и не без иронии цитирует.
Однако даже здесь впечатляющая форма не заслоняет содержания. В «Аватаре» Кэмерон воспел предателя, своего рода «власовца» — американского морпеха, отказавшегося от алчной и жестокой родины, от пресловутых «наших» ради справедливости и любви. Такой же подрывной перевертыш есть и в «Аватаре-2». Тинейджер Лоʼак, оказавшись в море один, едва не гибнет, но его жизнь спасает гигантский тулкун-одиночка по имени Пайакан — отвергнутый своим племенем изгой с раненым плавником. Между ними завязывается дружба, которая приводит к интересной смысловой инверсии.
«Путь воды» противоречит основополагающему мифу американской культуры и возражает ему: это анти-«Моби Дик». Автор защищает интересы кита, нападающего на охотников, полностью оправдывая животное и в моральном смысле ставя его выше человека. От романа Германа Мелвилла к «Старику и морю» Эрнеста Хемингуэя и «Челюстям» Стивена Спилберга архетип сражения одинокого героя с морским чудовищем оставался незыблемым стержнем национальной мифологии. Кэмерон ломает его, заставляя зрителя сопереживать киту-убийце. И тем самым ставит под вопрос этические основы мира, в котором мы живем, используя для этого весь свой талант и недюжинные ресурсы. В этом — и его принципиальное отличие от десятков других одаренных режиссеров, снимающих кассовое кино в Голливуде.
Антон Долин