«Я обернулся, чтобы убедиться, что за нами никто не едет, и выдохнул» Многим россиянам запрещали выезжать из страны во время мобилизации. Вот истории тех, кто не отчаялся даже после нескольких отказов на границе — и смог выбраться
После объявления мобилизации 21 сентября тысячи россиян — по некоторым данным, около 700 тысяч человек — уехали из страны. Те, кто попал в мобилизационные списки, не могут пересечь границу без специального разрешения военкомата — и часто решаются сделать это нелегально. Проект «Идите лесом», помогающий россиянам избежать мобилизации, сообщил, что за месяц провел 600 консультаций о легальном выезде за рубеж и 56 — о нелегальном. По словам руководителя проекта Григория Свердлина, власти усилили проверки на сухопутных границах. В то же время он уверен — даже при ужесточении контроля остаются легальные способы покинуть страну. «Верстка» рассказывает истории россиян, которым после нескольких неудачных попыток все же удалось сбежать от мобилизации. С разрешения издания «Медуза» публикует этот текст полностью.
«В каком фантастическом фильме я участвую»
35-летний житель Санкт-Петербурга Иван (имя изменено по просьбе героя) после объявления мобилизации трижды пытался выехать за границу: один раз на машине и дважды на поезде. Каждый раз его разворачивали пограничники. По их словам, Иван был в списках на мобилизацию, полученных от военкоматов. «У меня полнейшее попадание, — вспоминает Иван. — Я служил, есть военно-учетная специальность, и фамилия начинается на первую букву алфавита».
Молодой человек рассказывает, что задумался об отъезде сразу после начала войны, но не мог себе этого позволить: не было накоплений. Вплоть до объявления мобилизации Иван брался за любую работу: вешал люстры, чинил сантехнику и электрику. Поднакопить денег так и не получилось, но после 21 сентября Ивану стало страшно, что его могут отправить на войну, — и он решил уехать.
Пересечь границу в первый раз, еще до получения повестки, он попытался 27 октября. Вместе с другом они выехали на машине из Санкт-Петербурга в Оренбург, а оттуда — к границе с Казахстаном. В 13-километровой пробке у КПП друзья простояли больше 40 часов. Иван вспоминает, что пограничница несколько минут проверяла его паспорт, а потом изменилась в лице, тяжело вздохнула и попросила пройти к начальнику смены в соседнее здание.
«Дальше был искрометный диалог, — рассказывает Иван. — Пограничник спросил, есть ли у меня какие-то долги. Я сказал, что нет. А он продолжил: „Да нет, я про другие долги“, — намекая на долг перед родиной. Очень хотелось ответить ему в грубой форме, что свой долг армии я уже отдал, а новых пока не заработал. Он сказал, что, судя по всему, у меня запрет на выезд от военкомата».
Там же, как говорит Иван, пограничники позвонили в военкомат, назвали его фамилию, имя и дату рождения, а потом подтвердили, что выезд для него действительно закрыт. Друга Ивана выпустили из страны, но тот отказался ехать один. Вместе они вернулись в Оренбург и сняли квартиру на сутки. Иван рассказывает, что после трех дней в машине хотелось просто помыться и поспать в кровати. В тот момент он впервые осознал, что его хотят отправить убивать людей: «Эмоционально я не понимал, что делать. Было очень тяжело».
На следующие сутки Иван решил попробовать проехать границу на поезде, который шел через Казахстан. Он придумал план: купить билет из одного российского города в другой, чтобы избежать проверки пограничников, а на территории Казахстана попросить выпустить его из поезда.
«Я взял боковую полку в плацкартном вагоне, — говорит Иван. — Напротив меня сидели пенсионеры, которые высказывались в поддержку войны. В середине вагона пили водку вахтовики в футболках с надписью „За Россию“. Я понимал, что мне при всех нужно будет громко просить казахстанских пограничников выпустить меня, и ожидал какой-то агрессии в свой адрес со стороны всех попутчиков».
Спустя два часа после того, как поезд тронулся, в вагон вошли российские пограничники. Они проверяли документы у всех, кто покупал билет до Петропавловска — города на севере Казахстана, в 50 километрах от границы с Россией. У Ивана конечной точкой в билете значился Омск, поэтому его проверять не стали. После российских пограничников в поезд вошли казахстанские.
«Они ходили по вагонам вместе с начальницей поезда, как я понял. Когда мимо меня шла пограничница, я ее одернул и попросил выпустить меня тоже, — вспоминает Иван. — Она спросила: „У вас билет до Петропавловска?“ Я ответил: „Нет, транзитом“. Она сказала, что в этом случае не может меня выпустить, потому что я не проходил паспортный контроль РФ. Я пошел за ней, начал объясняться. Рядом начальница поезда начала говорить, что нужно себя вести как мужчина — у нее дома тоже семья и неизвестно, ждет ли ее муж или его призвали, а я вот такой предатель. Говорила, что, если я сейчас сойду, их всех лишат работы. Я ждал особых проблем от вахтовиков, но они сказали только: „Пацан, че ты тут комедию ломаешь? Билет до Омска у тебя, вот и едь в Омск“».
Иван вспоминает, что говорил с несколькими пограничниками, ему казалось, что можно «подобрать какой-то ключик»: сказать об антивоенной позиции, произнести слова в правильной последовательности. Ничего из этого не сработало, его не выпустили. Когда поезд вновь въехал на территорию России, Иван сошел на первой же станции — Исилькуль. И тут же купил билет в обратном направлении, чтобы еще раз попробовать выйти в Петропавловске.
Следом за Иваном в поезд зашли пограничники и начали проверку. «Девушка-пограничница с планшетом села напротив, — вспоминает Иван, — я протянул ей паспорт, и повторилась та же ситуация, что на автомобильной границе: она что-то вбила, испуг на лице, тяжело вздохнула. После этого ушла к старшему смены. Потом пришли мужчины-пограничники и попросили меня выйти с вещами».
Со станции Ивана повели в стоящее рядом здание погранслужбы. Там его опрашивали по очереди два таможенника. С обоими, как рассказывает Иван, разговор быстро переходил в формат обмена мнениями о ситуации в Украине. Он вспоминает, что говорил собеседникам о своем нежелании убивать людей, а в ответ слышал слова об убитых детях Донбасса и необходимости воевать, «чтобы на нас не напали». Спустя два часа ему под видеозапись вручили уведомление о запрете выезда и посадили на поезд до Омска.
«Я сказал себе: раз вы так, я все равно уеду, назло уеду! — вспоминает Иван. — Я не понимал, почему моя страна считает, что я сделал что-то плохое, я же просто хочу уехать».
Сотни тысяч уехавших
По словам источника Forbes в Кремле, за первые две недели после объявления «частичной мобилизации» из России уехали 600–700 тысяч человек. Источник отметил, что неясно, сколько из них выехали с туристическими целями.
Популярными направлениями для бегущих от армии стали страны с безвизовым режимом для россиян, например Грузия, Казахстан, Узбекистан, Армения, Кыргызстан, Монголия, Турция. «Верстка» уже рассказывала об очередях на границах с Грузией, Казахстаном и Финляндией после объявления мобилизации.
Некоторые страны заявили о готовности помочь россиянам, бегущим от службы в армии. Монголия пообещала выдавать вид на жительство всем обратившимся гражданам России. А власти Германии и США сообщали, что готовы рассматривать прошения об убежище от мобилизованных и дезертирующих россиян.
Через две недели после объявления мобилизации появился проект «Идите лесом», который помогает россиянам избежать отправки на войну. Здесь работают волонтеры, включая юристов и психологов, которые помогают с проживанием не по месту регистрации, нелегальным выездом за границу, побегом из учебных частей и сдачей в плен на поле боя.
Как рассказал «Верстке» основатель проекта, руководитель петербургского фонда помощи бездомным «Ночлежка» Григорий Свердлин, с начала работы в чат-бот «Идите лесом» в телеграме поступило около 3,5 тысячи обращений. Подавляющее большинство из них касалось общих вопросов по мобилизации и законных способов противостоять ей.
«Например, что делать, если пришла повестка, если сам или кто-то другой расписался в повестке, — объясняет Григорий Свердлин. — В первые дни, пока была опасность и слухи о том, что вот-вот закроют границы, мы получали больше всего обращений. Около 1,5 тысячи пришли только в первую неделю. Потом их стало поменьше, но сейчас мы получаем от 100 до 200 обращений в день».
«Молодой человек, успокойтесь, вы все равно никуда не полетите»
26-летний житель Москвы Алексей (имя изменено по просьбе героя), как и Иван, трижды пытался выехать из страны — и каждый раз безуспешно. В первый раз Алексей хотел вылететь из Москвы в Бишкек через неделю после объявления мобилизации.
Он приехал в аэропорт, прошел регистрацию, но на паспортном контроле его отправили в кабинет к пограничникам. По словам Алексея, там его паспорт проверяли около получаса, а когда он сказал, что уже опаздывает на рейс, ему ответили: «Молодой человек, успокойтесь, вы все равно никуда не полетите». В итоге Алексей узнал, что он есть в мобилизационных списках, и получил уведомление о запрете на выезд из страны. «Я был очень зол. Я не годен, я не служил, было непонятно, как я оказался в этих списках», — говорит Алексей.
Он вернулся домой, а на следующий день купил новый билет в Бишкек, но на этот раз с пересадкой в Самаре: «Я знал про истории других людей: у них не получалось выехать через один аэропорт, но получалось при этом из другого города». Алексей долетел до Самары, но на паспортном контроле его снова развернули и посоветовали сходить в военкомат.
«Я подумал, окей, я в Самаре, тут недалеко до границы с Казахстаном, — вспоминает Алексей. — Через пару дней я нашел водителя, который возил людей до границы. Мы с ним списались, он встретил меня в Самаре, и мы поехали в сторону Казахстана. На границе к тому моменту уже не было больших очередей, мы провели в пробке около двух часов. При проверке документов результат был абсолютно тем же самым. Так меня развернули в третий раз».
Алексей вернулся в Москву и стал искать, какие еще остались законные варианты для пересечения границы. «Я писал везде, где это возможно, списывался с разными людьми, — говорит он. — Мне посоветовали сходить в военкомат и получить разрешение на выезд. Некоторым из моих знакомых эту бумагу выдавали. Я понимал, что самому идти в военкомат нельзя, это безумие».
За несколько лет до этого Алексей сломал кисть. С выписками из больницы и направлением на операцию в военкомат пошли его родители. Там документы приняли и попросили вернуться на следующий день. Когда родители Алексея вновь пришли в военкомат, в выдаче разрешения на выезд им отказали.
«Сотрудники военкомата сказали, что принять мои медицинские документы не могут и им нужно заключение от местной ЦРБ, — говорит Алексей. — Они выдали направление на обследование в какой-то день и сказали, что с результатами обследования нужно лично явиться в военкомат. В общем-то, это смешно. Делать этого я не стал».
📄 Дорогие читатели! Теперь вы можете скачать PDF-версию любой статьи «Медузы». Файл можно отправить в мессенджере или по электронной почте своим близким — особенно тем, кто не умеет пользоваться VPN или у кого явно нет нашего приложения. А можно распечатать и показать тем, кто вообще не пользуется интернетом. Подробнее об этом тут.
«Давно хотелось дать сдачи государству»
После нескольких неудачных попыток выехать и Иван, и Алексей написали в чат-бот «Идите лесом» и попросили помочь им пересечь границу нелегально. Обоим предложили в последний раз попробовать законный способ: по внутреннему паспорту выехать на территорию Беларуси.
«Дело в том, что нелегальное пересечение границы связано с большими расходами, а главное — с большим риском и для клиента, и для людей, которые будут ему помогать, — объясняет основатель „Идите лесом“ Григорий Свердлин. — Поэтому мы сначала пробуем менее рискованные варианты, а потом, если понимаем, что других альтернатив нет, уже помогаем пересечь границу нелегально».
По словам Свердлина, проект покрывает расходы на дорогу и проживание мобилизованных, если они сами не могут этого сделать. Кроме того, обратившимся предлагают поговорить с психологом. Этой услугой воспользовался и Алексей.
«Это очень сильно помогло, — говорит он. — Я наконец-то пережил и вышел из всего пережитого за две недели, смог начать думать. Без их предложения я бы сам не решился пойти к психологу. Эта ситуация, когда тебе приносят помощь на блюдечке и не требуют денег, вернула какую-то веру в людей, в соотечественников, что они не только те „Z—нутые“».
По словам Свердлина, команда проекта «Идите лесом» состоит из 240 волонтеров первой линии, отвечающих в чат-боте, а также из психологов и юристов. Все они находятся не в России. Сам он также уехал из страны после начала войны.
«Давно хотелось дать сдачи государству, которое начало эту преступную войну, убило множество людей и множество людей, меня в том числе, вынудило уехать из дома, — говорит Свердлин, рассказывая, как появился проект. — Для меня, как и для многих наших волонтеров, это отчасти благотворительная история, когда мы действительно помогаем людям, а отчасти — это гражданское сопротивление».
В первые дни работы проекта 95% обращений касались общих вопросов мобилизации, где было достаточно простой консультации. «В последние две с половиной недели стало больше обращений по поводу того, что людей на улице задержали или в общежитие пришли, в подъезде забрали и на сборный пункт отвезли, — рассказывает Свердлин. — Здесь недостаточно просто консультации, нужно сопровождать человека до момента, когда мобилизация ему уже не будет грозить».
Свердлин предполагает, что в ближайшее время увеличится число обращений по поводу побегов с полигонов и сдачи в плен на поле боя. По его словам, проект уже помог трем людям выбраться из учебных частей. Сейчас они проживают в безопасных шелтерах и готовятся к эвакуации. Всего же с вопросами о сдаче в плен в «Идите лесом» обратились уже порядка 40 человек.
«Здесь мы, с одной стороны, помогали человеку психологически в это непростое время, а с другой стороны, помогали связаться с ВСУ, — говорит Григорий Свердлин. — Украина давно запустила свой чат-бот, в который можно анонимно писать. Также есть колл-центр, куда можно с такими обращениями звонить. При этом мы никого ни к какому решению не подталкиваем и никаких советов не раздаем. Мы обозначаем выбор, который есть у человека».
«Я обернулся, чтобы точно убедиться, что за нами никто не едет, и выдохнул»
Как рассказали Иван и Алексей, они решили не пробовать вариант с Беларусью, который им предложили в «Идите лесом». Алексей говорит, что такой путь не казался ему безопасным, а Иван вспоминает, что был уверен на сто процентов: его не выпустят.
По словам собеседников «Верстки», они сами нашли контакты водителей, которые провозили людей мимо официальных КПП. На вопрос, не было ли страшно, что водители отвезут их в военкомат или на сборный пункт, Алексей отвечает, что «из-за паранойи» отключил телефон и всю дорогу следил, не едут ли за машиной другие автомобили. Иван рассказывает, что тоже переживал об этом и заранее подготовился: купил новый телефон и оформил сим-карту на имя знакомого, не включал свой телефон всю дорогу.
«Сначала мы ехали по трассе, а потом, когда ехали мимо деревень, свернули в сторону и съехали на проселочную дорогу, — описывает маршрут Алексей. — Потом примерно через 10 километров мы свернули в лес. Там уже ехали буквально полями, через озера и овраги. Ехали мы на небольшой легковушке. В машине были только я и водитель. Ехали очень быстро: даже по бездорожью под 100 километров в час. Километров через 10 мы снова выехали на трассу, и это была уже территория другого государства. Там я обернулся, чтобы точно убедиться, что за нами никто не едет, и выдохнул».
Дорога от Москвы до безопасного пункта за границей стоила Алексею около 30 тысяч рублей. По словам Ивана, ему проезд обошелся в 15 тысяч рублей.
«До последнего я думал, что водитель развернется и крикнет: „Все из машины!“ — вспоминает Иван. — На самом деле никакой чащи, леса и болот не было. Как я понимаю, на некоторых дорогах КПП работают непостоянно. То есть физически там нет никаких будок, шлагбаумов. Сначала мы ехали по обычной трассе, потом свернули в какой-то поселок. Под Макса Коржа и шутки-прибаутки мы снова выехали на дорогу, но уже в другом государстве. Как я понял, если бы этот КПП работал, мы бы там не проехали».
Основатель «Идите лесом» Григорий Свердлин говорит, что в последние недели на некоторых участках российской границы действительно стало больше патрулей. Но, по его мнению, вариант нелегального выезда будет доступен россиянам еще долго. Вопрос лишь в том, насколько такая услуга подорожает.
«В каждом заборе всегда будет дырка. У России очень протяженные границы, и совершенно точно закрыть все наземные пункты российская власть не сможет, — уверен Свердлин. — Я не верю в сценарий, при котором вообще будет невозможно уехать, но, конечно, если российское государство приложит усилия, то этих самых дырок в заборе может стать меньше, выезд может стать более дорогим и более рискованным».
«Мы были дебилами, совершенными идиотами»
Сейчас Иван и Алексей находятся на территории уже третьего государства: из второго пункта назначения они уехали сразу по прибытии. Вспоминая о пережитом опыте, Алексей сожалеет, что не уехал раньше.
«Для меня и для многих это послужит уроком: нужно интересоваться происходящим вокруг тебя, интересоваться политикой, участвовать в жизни общества, чтобы мы не становились бесправной массой, ибо в ином случае рано или поздно за руль сядет безумный диктатор и ни один социальный институт не сможет на это повлиять», — говорит он.
Иван же вспоминает, как служил в армии в 2008 году во время войны с Грузией и как с тех пор изменилось его отношение к происходящему в стране. Он говорит, что, если бы в 2008-м его отправили на войну, он бы поехал.
«Мы были дебилами, совершенными идиотами, — говорит Иван. — Наверное, тогда это был какой-то максимализм. С другой стороны, это пресловутое чувство братства, которое насаждается в армии очень быстро. Когда началась война в Украине, мы с друзьями полностью пересмотрели свое отношение к войне в Грузии, в Сирии. Кадры разрушенных домов из Сирии не были похожи ни на одни из тех, что я видел в жизни.
Когда началась война в Украине, на таких же фотографиях с разрушенными зданиями я видел панельники, которые у меня перед глазами в моем городе. Если раньше это воспринималось как что-то непонятное где-то далеко, то после Украины стало ясно, что это были первые звоночки идеи о „возрождении империи“».
Регина Гималова (объявлена в России «иностранным агентом»)