«Я хочу внести свой вклад в борьбу со злом, в которое превратилось наше государство» Deutsche Welle взяло интервью у российского дипломата Бориса Бондарева. Он подал в отставку после начала войны
Борис Бондарев, бывший советник постоянного представительства России при ООН в Женеве, — единственный российский дипломат, кто публично подал в отставку в знак протеста против войны в Украине. Бондарев, работавший в МИДе около 20 лет, объяснил свое решение в письме к коллегам, где написал, в частности, что за время работы видел разные повороты российской внешней политики, но ему «никогда еще не было так стыдно за свою страну, как 24 февраля». После своего ухода дипломат дал интервью Deutsche Welle. Он рассказал, как работает российский МИД, как отреагировали его коллеги на вторжение в Украину и как должна закончиться война.
О решении уйти в отставку
Для меня стало точкой невозврата 24 февраля, когда я прочитал новости, что бомбят Киев, Харьков и прочие города. Для меня это было непостижимо. Харьков, Киев бомбили германские люфтваффе в 41-м году, а тут оказывается, наша собственная российская авиация делает то же самое. Это был кошмар.
Я до самого конца не верил, что наше руководство пойдет на Украину. Я считал, что у происходящего должна быть какая-то политическая подоплека. Все эти маневры, все эти ультиматумы — это какая-то дипломатическая игра. Было очевидно, что, напав на Украину, Россия подписывает себе приговор, потому что у нас нет ни ресурсов, ни союзников, ничего, чтобы противостоять совокупной мощи Запада, который, очевидно, не будет стоять где-то там вдали, а будет помогать Украине.
Я не один ушел, я знаю, наверное, десятки людей, которые ушли после начала войны, но я посчитал, что нужно что-то сказать. Потом, когда возникнет вопрос о коллективной ответственности, я хочу, чтобы моя совесть хоть немного была чиста. Я хочу внести свой вклад в общее дело борьбы с тем злом, в которое превратилось наше государство.
О реакции коллег на вторжение
Коллег я могу поделить на две категории: на людей, которые более-менее разумны, и тех, кто, видимо, очень сильно отождествляет себя с интересами государства. Вот первые были в каком-то тихом стрессе, ошеломлении, но говорили: «Что мы можем сделать? Мы люди маленькие». Вторая, более многочисленная категория, — это люди, которые говорили: «Так и надо! Давно надо было показать этим хохлам, кто они такие, показать американцам, кто они такие».
Сначала эти люди просто светились. Можно было подумать, что они только об этом и мечтали всю жизнь. Но когда появились сведения, что все идет не так легко, как казалось — начались вот эти разговоры, что надо бы по американцам проехаться какой-нибудь боеголовкой, одной-двумя, чтобы не война, а чтобы поняли, что мы серьезно настроены.
О Сергее Лаврове и российском МИДе
Когда Лавров стал министром, все это очень приветствовали. Дипломатичный во всем, с огромным опытом, Лавров первоначально хорошо справлялся со своей ролью, но когда у нас пошел курс на конфронтацию с Западом, когда мозговые клише времен холодной войны окончательно возобладали в нашем руководстве… Он мог уйти, сказать, что не согласен с такой политикой, но тут, видимо, стремление оставаться в теплом министерском кресле и пользоваться всеми преимуществами перевесили.
Сейчас мы наблюдаем, что наша внешняя политика, наша дипломатия переживает моральное банкротство, потому что МИД ассоциируется с Лавровым, который несет какую-то ахинею, с Марией Захаровой, про которую даже в МИДе вменяемые дипломаты не понимают, что она там делает. Ну и другие люди, которые периодически несут абсолютно безответственную чушь и называют черное белым, а синее красным. МИД — это уже не дипломатия, МИД — это часть пропагандистского аппарата.
О внешней политике России
В дипломатическое представительство приходят указания, например, что какие-то враги совершили очередные русофобские и антироссийские выпады, и надо на них отреагировать. И ты пишешь в ответ, что мы сходили в МИД страны пребывания и жестко пресекли их антироссийские, русофобские выпады. И добавляешь от себя, что эти русофобы «жалко молчали или тупо блеяли на нашу несокрушимую аргументацию». Вот это и ходит туда-сюда из Москвы в посольство, из посольства в Москву.
Главный мотив, когда ты пишешь в Москву, — чтобы в Москве это было приятно читать. От этого зависит отношение к тебе, твоя дальнейшая карьера. Никто не хочет расстраивать руководство в Москве. Поэтому, если ты пишешь про какие-то неприятные вещи, то надо эти вещи так замаскировать, чтобы они выглядели приятно.
Например, если в какой-то стране приняли резолюцию, осуждающую российское вторжение, то надо написать, что такая-то партия, известная своими русофобскими воззрениями, продавила, не стесняясь никаких средств, включая шантаж и насилие, в парламенте эту русофобскую резолюцию. Общество в этой стране расколото, в нем нет единства, а эти русофобы просто используют административный ресурс, чтобы навязать обществу, которое на самом деле глубоко за Россию, свое мнение.
«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что
Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.
О том, как должна завершиться война
Нужно, чтобы Украина одержала победу над российской армией. Это должна быть победа, которая всколыхнет российское общество и российские элиты, которые поймут, что что-то пошло не так. Потому что пока мы ничего такого не видим. Все считают, что все идет по плану. Нужен мощный толчок, как это было во время русско-японской войны. Для этого нужно оказывать Украине всю необходимую поддержку, военную, прежде всего.
