Запад утверждает, что может заставить Россию продавать нефть дешево — чтобы она не могла финансировать войну. Сделать это очень сложно Более того, цена может вырасти до «стратосферных» значений
Запад уже несколько месяцев обсуждает возможность введения потолка цены для российской нефти. По замыслу авторов инициативы, принуждение к продаже сырья задешево не позволит России полноценно финансировать войну в Украине — но одновременно и не приведет к глобальному энергетическому кризису. Однако у США и их союзников слишком мало инструментов для создания картеля с участием таких крупных покупателей, как Китай и Индия, а ответные ограничения России могут, наоборот, поднять цены до рекордных значений в 380 долларов за баррель (сейчас — около 95). «Медуза» рассказывает, как может быть устроен механизм принудительной цены на нефть — и почему он пока имеет мало шансов на реализацию.
Что случилось?
Запад увяз в санкционной войне с Россией. Последний пакет санкций Евросоюза президент Украины Владимир Зеленский прямо называл «недостаточным»; более того, все чаще появляются новости о смягчении ограничений в отношении некоторых российских отраслей — в частности, сырьевого сектора. Например, ради продолжения работы «Северного потока» Канада выдала разрешение на обход запрета об экспорте в Россию продукции двойного назначения, а ЕС частично допустил экспорт российской нефти в третьи страны и страховые операции с попавшими под санкции банками и «Роснефтью».
Тем не менее санкционная война, несмотря на тактические уступки Запада, продолжается: Евросоюз с декабря отказывается от закупок российской нефти по морю, а Польша и Германия готовятся обходиться и без трубопроводных закупок. В совокупности под угрозой — 90% поставок из РФ. Кроме того, c февраля ЕС прекращает импорт российских нефтепродуктов.
Эмбарго способно нанести сильный ущерб России и резко сократить доходы страны, из которых в том числе финансируется война в Украине. Но одновременно Запад не перестает думать о необходимости смягчить удар по собственной экономике и свести к минимуму побочные эффекты для экономики глобальной: кризис грозит Европе дефицитом энергомощностей, а всему миру — ростом цен на сырье.
Решение, которое может удовлетворить оба эти запроса, — это введение так называемой предельной цены на российскую нефть. Такой шаг Запад обсуждает как минимум с начала лета: еще на июньском саммите G7 страны — участницы альянса договорились по инициативе США рассмотреть возможность ценового потолка. Но дальше заявлений дело не пошло — и в августе «семерка» лишь повторила свое намерение.
Что такое потолок цен и как он может работать?
Простыми словами — это договоренность группы покупателей о верхней границе цены, по которой можно покупать нефть из России. По замыслу авторов инициативы, решение способно стать временным компромиссом между необходимостью наносить ущерб российской экономике и уберегать мир от еще более глубокого кризиса, которым грозят радикальные санкции в виде полного отказа от сырья одного из крупнейших глобальных экспортеров. За установление потолка ратуют в первую очередь США. В администрации президента Джо Байдена совещания по этому вопросу проходили несколько раз в неделю, писал в июле Bloomberg со ссылкой на источники.
По данным Международного энергетического агентства, РФ занимает третье место в мире по добыче нефти после США и Саудовской Аравии. На январь 2022 года общая добыча в России составила 11,3 миллиона баррелей в сутки, из которых 10 миллионов приходилось на сырую нефть. Для сравнения: общая добыча в США составляла 17,6 миллиона баррелей в сутки, а в Саудовской Аравии — 12 миллионов.
Россия — второй после Саудовской Аравии крупнейший экспортер нефти в мире. В конце 2021-го экспорт составлял 7,8 миллиона баррелей в сутки. На российские поставки сырой нефти приходится примерно 10% глобального рынка. Около 60% российского экспорта нефти шло в Европу, 20% — в Китай.
В ноябре 2021-го — последнем месяце, за который доступна официальная статистика ОЭСР, — Европа импортировала в общей сложности четыре с половиной миллиона баррелей нефти в день из России (три миллиона баррелей сырой нефти, остальное — нефтепродукты), что составляло 34% от общего импорта региона.
Чтобы механизм заработал, организаторам нужно договориться с основными странами-импортерами, по сути, создав картель, то есть монопольное объединение, диктующее свои условия продавцу. Убедить покупателей присоединиться к картелю Запад может через давление — например, в форме ограничения на доступ к страхованию, без которого невозможна транспортировка. Более 95% судов, перевозящих нефть, застрахованы через International Group of Protection & Indemnity Clubs — лондонскую ассоциацию страховщиков. Ее участники могут обязаться не страховать суда с российской нефтью по цене выше потолка. На такой же шаг могут пойти и международные банки, обслуживающие сделки по продаже сырья из России.
Однако многие аналитики и даже некоторые члены G7 скептически относятся к идее: по их мнению, инструментов давления недостаточно, чтобы убедить присоединиться к картелю таких крупных импортеров, как Китай и Индия, а также контролировать соблюдение ограничения во всем мире.
Каким может быть потолок для России?
Несмотря на этот скепсис, дискуссия о потолке цен для российской нефти обретает конкретику. Источники Bloomberg утверждают, что обсуждаемый коридор предельной цены — 40–60 долларов за баррель, примерно вдвое ниже нынешней рыночной стоимости. Задача G7 — найти баланс, при котором у России не будет нефтяных сверхдоходов для финансирования войны, но который в то же время покроет расходы на добычу и поставку, чтобы Москва не отказалась от них по собственной инициативе.
По расчетам авторов инициативы, 40–60 долларов — это как раз та предельная цена, при которой производство для России еще выгодно. Администрация Байдена вроде бы склоняется к верхнему пределу этого диапазона, поскольку считает ограничение в 40 долларов слишком низким и опасается, что по такой цене Россия вовсе откажется продавать нефть. РФ «в убыток работать» не будет и не станет продавать нефть, «если цены, о которых говорят, будут ниже затрат для производства», подтверждал позицию Москвы вице-премьер Александр Новак.
За время войны нефть превратилась в мощное подспорье для России, несмотря на снижение поставок в Европу. В бюджет на 2022 год закладывалась прогнозная цена на нефть Urals 62,2 доллара за баррель, а на деле средняя по году прогнозируется на уровне 80 долларов. К тому же выросли закупки со стороны Китая и Индии (подробнее об этом — ниже).
В итоге, несмотря на снижение закупок со стороны Запада, нефтегазовые доходы бюджета за первые полгода составили 6,4 триллиона рублей при запланированных в бюджете на год 9,5 триллиона. Каждый день Россия зарабатывает примерно 600 миллионов долларов благодаря поставкам нефти. До конца года сырье может принести стране еще 8,5 триллиона рублей доходов — и по итогам 2022-го Россия получит от экспорта на треть больше, чем годом ранее, прогнозируют аналитики TS Lombard.
Потолок цен сильно снизит российские нефтяные доходы?
При цене 60 долларов за баррель Россия лишится только сверхдоходов от нефти. Как уже было отмечено, бюджет на 2022 год сверстан с учетом цены Urals 62,2 доллара за баррель. На уровне 60 долларов Минфин предлагает установить и новое бюджетное правило. То есть большую часть запланированных расходов бюджет РФ потянет, даже если Запад согласует потолок цен в обсуждаемом варианте.
К тому же доходы бюджета сильно зависят от курса рубля. Если цену на нефть будут искусственно задавать извне, российские монетарные власти могут предпринять усилия для ослабления национальной валюты, чтобы сильного выпадения нефтегазовых доходов не случилось, считает руководитель направления фискальной политики Экономической экспертной группы Александра Осмоловская-Суслина.
По мнению эксперта, российскому бюджету в ближайшее время больше угрожает выпадение ненефтегазовых доходов, поскольку экономика сокращается, а импорт ограничен, что по цепочке приведет к дополнительному снижению всего внутреннего производства и потребления. «Скоро начнут падать поступления от НДС внутри страны — второго главного источника доходов бюджета после налогов на нефтегазовый сектор», — прогнозирует в разговоре с «Медузой» Осмоловская-Суслина.
Даже если российский бюджет пострадает от других санкций, пока все выглядит так, будто Запад далек от реализации замысла о потолке нефтяных цен. Принципиальная договоренность есть на уровне G7, однако если брать группу двадцати (G20), то единомышленников у авторов инициативы уже меньше:
- премьер-министр Индии Нарендра Моди в июле обсуждал с Владимиром Путиным возможности наращивания экономических связей между странами;
- в Бразилии лидер президентской гонки Луис Инасиу Лула да Силва пообещал не вводить санкции против России;
- в Южной Африке президент Сирил Рамафоса раскритиковал санкции, введенные США;
- Турция подсчитала, что санкции наносят ущерб ее экономике (35 миллиардов долларов от более высоких цен на энергию и ограничения туризма).
Крупные покупатели нефти, Китай и Индия, на фоне стремления России к поиску новых рынков сбыта за время войны нарастили поставки российской нефти. Расходы Китая на сырье резко выросли с начала войны: в июне он потратил на закупки энергоресурсов в России на 72% больше, чем годом ранее, за первые три месяца войны — вдвое больше. В мае и июне Россия заняла первое место среди всех экспортеров сырой нефти в Китай, сместив Саудовскую Аравию. Индия за три месяца войны закупила энергоносителей на пять миллиардов долларов — в четыре раза больше, чем годом ранее.
Российскую нефть обе страны уже получают с дисконтом: в июне «скидка» на Urals по отношению к нефти Brent составила 25,4 доллара за баррель, в апреле — более 33 долларов. Возможно, экономически Китаю и Индии было бы и выгоднее присоединиться к картелю покупателей и зафиксировать для себя еще более низкую цену — однако сомнительно, чтобы Китай и Индия захотели ради этого портить отношения с Москвой.
Наконец, идея картеля может не обрадовать страны ОПЕК, которые должны будут заместить российскую нефть, если Россия воспротивится модели продажи по предельной цене. Поставщики не заинтересованы в потрясениях нефтяного рынка и в создании прецедента, в будущем угрожающего и им самим. «Ограничение, скорее всего, встретит сопротивление, так как организация может воспринять его как угрозу себе», — предупреждает главный экономист по России Bloomberg Economics Александр Исаков.
Что будет, если Россия откажется продавать нефть принудительно дешево?
Самая ожидаемая реакция от России — не продавать нефть не только в том случае, если цена окажется ниже себестоимости, но и ни на каких продиктованных извне условиях. «Насколько я понимаю, мы все-таки тем странам, которые установят этот предел цены, нефть поставлять не будем», — передала, видимо, мнение правительства председатель Банка России Эльвира Набиуллина. У России в любом случае останутся поставки в азиатские страны «на фоне роста мировых цен на нефть», что компенсирует падение объемов, рассчитывает глава ЦБ.
Насколько именно взлетят мировые цены в случае демарша России, прогнозировать сложно. В США в июле аналитики говорили о 185 долларах за баррель и опасались, что это приведет к глобальной рецессии. В июле JP Morgan потряс рынки заявлением о риске «стратосферного» скачка до 380 долларов за баррель в случае, если рынок лишится пяти миллионов баррелей в сутки из РФ. Если поставки не остановятся полностью, а сократятся на три миллиона баррелей, это поднимет цены до 190 долларов, рассчитали аналитики банка.
Пока Москва, очевидно, не выбрала тактику, которой будет следовать в случае реализации сценария нефтяного потолка. Страна «не раз демонстрировала и любовь к многоходовкам, и необычную функцию полезности, и готовность играть в игры с отрицательной суммой, где теряют все участники», замечает независимый эксперт по нефтегазовой отрасли Сергей Вакуленко. По его мнению, Кремль, например, может «со своей стороны прочертить уже не потолок, а „пол“ цены»: «Такой ход снизит предложение на рынках, подтолкнет цены вверх, и тогда Москве останется только подождать, когда к ней начнут обращаться страны, готовые выйти из картеля покупателей и согласиться на российские условия».
Другой вариант реакции — продажа по завышенной стоимости сопутствующих услуг, например перевода сопровождающей нефть документации. Разница в этом случае может покрыть дисконт и довести цену на сырье до рыночной, предполагает Вакуленко.
С тем, что потолок цен — проблемная идея, согласен и главный экономист по России Bloomberg Economics Александр Исаков. По его словам, во-первых, это непроверенный механизм — подобные меры не проверялись на практике в таком масштабе. Во-вторых, контролировать реализацию инициативы слишком сложно: рынок нефти относительно децентрализован — у экспортеров есть возможности переработки в третьих странах и торговли нефтепродуктами, предупреждает Исаков.
Еще два российских нефтегазовых эксперта, которые согласились говорить с «Медузой» на условиях анонимности, видят в идее много нерешенных технических вопросов: непонятно, кто обеспечит контроль за выполнением ограничения, кто гарантирует отсутствие злоупотреблений и «левых» схем. Без ответов на эти вопросы «создается серая зона с мутными правилами», заключает один из собеседников:
Это способ уйти от решения проблемы по существу — лишения России нефтегазовых доходов.
Проблема в том, что решения принимают политики, а нефть закупают компании, добавляет другой эксперт. «А [некоторые] компании и сейчас покупают нефть скрытно», — говорит он. Собеседник «Медузы» заключает: главным последствием введения потолка будет не удар по бюджету России, а рост рыночных цен на нефть.
Екатерина Мереминская