«Носорог» — драма Олега Сенцова о 1990-х в Украине Его непременно будут сравнивать с «Братом», но в этом фильме — никакой романтики

В специальном цикле о новейшем украинском кино «Медуза» рассказывает о самых заметных художественных фильмах, которые вышли в последние годы. В России эти картины не показывали, но нам кажется важным о них рассказать. Свой субъективный список составляли обозреватель «Медузы» Антон Долин и его украинские коллеги — кинокритики Андрей Алферов и Аксинья Курина. В новом выпуске — второй полнометражный фильм Олега Сенцова «Носорог».

Носорог

режиссер — Олег Сенцов (2021)

Антон Долин

Олега Сенцова знают во всем мире. Вскоре после аннексии Крыма молодой режиссер, автор единственного фильма «Гамер» (эта самобытная полулюбительская картина участвовала в Роттердамском фестивале) и активист «Автомайдана», был арестован российскими спецслужбами, обвинен на основании сфабрикованного дела в терроризме и приговорен к двадцати годам заключения. Кампания за его освобождение, в которой приняли участие известнейшие имена кинематографа, растянулась на долгие пять лет, после чего Сенцов, прошедший якутскую колонию и изнурительную голодовку, оказался на свободе и на родине. Все это время над словом «режиссер» активно издевались: мол, разве можно считать кинематографистом автора одного фильма? Органы сказали «террорист» — значит, террорист и есть. 

Вопреки предсказаниям скептиков, в Украине Сенцов не пошел в политику. Он вернулся к проекту, прерванному в 2014-м, своему второму фильму «Носорог».

Даже если замысел за прошедшие годы трансформировался, завершение «Носорога» было для автора чем-то вроде дела чести. Мировая премьера состоялась год назад в Венеции при переполненном зале. Теперь нет никаких сомнений в призвании Сенцова: он настоящий режиссер. «Носорог» — профессиональное, цельное, сильное, жестокое не только по отношению к персонажам, но и к зрителю кино, несомненно, обладающее собственной уникальной интонацией. И хотя сейчас Олег Сенцов вновь на время отошел от кинематографа — он отправился на фронт, — можно быть уверенным, что его будущее принадлежит однажды выбранному ремеслу. 

Показав за годы тюрьмы пример принципиальности и несгибаемости, Сенцов посвящает свой фильм, основанный на судьбе друга детства, кое-чему противоположному: истории гибели души. Сухой, временами безэмоциональный язык «Носорога» будто уравновешивает серьезность метафизических вопросов этого фильма. И до поры позволяет не увидеть настоящей траектории Носорога, которая лентой Мебиуса приведет его в начальную точку под аккомпанемент реплик безымянного собеседника — то ли исповедника, то ли Мефистофеля. 

Бандит Вова (документально убедительная роль ультраправого активиста Сергея Филимонова, одного из бывших лидеров батальона «Азов») не верит в божий промысел. По процессии верующих, идущей через дорогу мимо его побитой иномарки, он скользит глазами безразлично. «Родина» для него — просто слово из слогана с крыши советской многоэтажки. Дом, где его ждут жена и дочь, — место, откуда хочется поскорее сбежать: к подельникам, в бар, в сауну, да хоть бы и в подворотню, где происходит очередной самосуд над незадачливыми конкурентами. «Носорог» — сага о добровольном расчеловечивании, и в этом фильм рифмуется с шедевральной одноименной пьесой Эжена Ионеско. 

Любопытный парадокс: российская пропаганда любит представлять Украину пространством, где так и не закончились баснословные «лихие девяностые». Якобы в отличие от России, где наступили «стабильность» и «законность». Кино же расставляет акценты по-другому.

От непререкаемой славы первых по-настоящему культовых фильмов рубежа тысячелетий — «Брат» и «Брат-2» Балабанова, «Бригада» Сидорова, «Бумер» Буслова — и до успеха новейших, уже ностальгических вариаций на ту же тему — «Бык» Акопова, «Маша» Пальчиковой — именно в России остается незыблемым культ криминальной романтики, красивой жизни «по понятиям». Напротив, «Носорог» Сенцова лишает любых иллюзий о 1990-х и шокирует точным, честным, холодным диагнозом. Если ты превратишься в животное, обратно человеком не стать.

Картина начисто лишена назидательности или морализаторства, и все же ее можно было бы сопроводить слоганом с нехитрой, но важной мыслью: как бы темно и безнадежно ни было вокруг, главное — не превратиться в носорога.

Андрей Алферов

До «Носорога» единственным по-настоящему заметным украинским фильмом о 1990-х был «Приятель покойника» Вячеслава Криштофовича (1997), экранизация одноименной повести Андрея Куркова об отчаявшемся интеллигенте, который, не сумев вписаться в условия дикого капитализма, заказывает сам себя такому же несчастному киллеру. Тот фильм, точно зафиксировав растерянность Украины в первые годы независимости, был с успехом показан в каннском «Двухнедельнике режиссеров».

«Носорог» прошел испытание вечно конкурирующей с Каннами Венецией, но, в отличие от «Приятеля покойника», показывает совсем другие 1990-е. Хотя это все та же Украина.

Перед нами драма, в которой важен не столько сюжет о превращении сельского мальчишки в почти фольклорного (златая цепь, голдовые котлы, распальцовка и затылок, без предупреждения переходящий в шею) бандюка по прозвищу Носорог (Сергей Филимонов), сколько авторские размышления об эпохе. Времени, когда слово «братва» потеряло свой старославянский смысл и стало обозначать преступников. Времени, которое Олег Сенцов немилосердно лишает ненужной романтической накипи.

У Носорога нет ни языка, ни музыкального вкуса, ни чувства справедливости. Одно лишь отрицательное обаяние. Филимонов и не пытается сделать своего во всех смыслах отталкивающего героя привлекательным. Его персонаж не способен осмыслить ни свои взгляды ни, тем более, поступки. Он ведь Носорог, а значит — зверь, у которого нет ни мышления, ни речи. Оттого она у него не просто скудна, но пребывает в состоянии распада (в некоторых сценах невозможно разобрать, что он говорит). Речь утеряна, как утеряна связь с семьей, страной, историей. 

«Носорог» очень «физическое» кино, в нем много насилия. Но и метафизическое тоже: Сенцов находит визуальный эквивалент человеческим представлениям о мире ином, где совесть (или ангел-хранитель с лицом Евгения Черникова) терпеливо выслушивает в темной машине нечленораздельную исповедь бывшего человека, не знающего уже ни как жить, ни тем более зачем. Он — голый шрам, без лица.

Аксинья Курина

Для победителей, написавших постсоветскую историю, 1990-е были временем свобод, избавления от устаревших иерархий. Олег Сенцов рассказывает о тех, кого не взяли в будущее.

На экране — изнанка нового мира капитализма. Люди очнулись в реальности архаических отношений: насилие стало универсалией. Главный герой по прозвищу Носорог (Сергей Филимонов) становится у руля своей собственной судьбы и, не осознавая последствий, несется вперед. Одна из самых популярных иллюзий новейшего времени — свобода выбора. Фильм — о том, что его не существует.

90-е на экране — темное время, беспросветное. На контрасте — теплый мир детства Носорога, жизнь обычной, не самой благополучной семьи — утраченный рай. И это, пожалуй, самый эффектный эпизод фильма, режиссеру и оператору Богумилу Годфрейуву удалось передать ощущение стремительного хода времени.

«Носорог» обречен на сравнение с «Братом» Алексея Балабанова и «Бумером» Петра Буслова. Тема и идея сходны, но в глаза бросаются различия жанра. «Брат», в сущности, почти комикс, «Бумер» — роуд-муви. «Носорог» — криминальная драма и уже исторический фильм о герое потерянного поколения. Временная дистанция не приносит ничего нового. Очевидно, что аудитория ждет от Сенцова, автора с героической биографией, если не жизненной мудрости, то дидактики, а ее в фильме нет. 

Завышенные ожидания — главная трудность в восприятии «Носорога». Какое бы кино Сенцов ни снял, оно вызовет пристальное внимание, и все, что с ним связано, будут рассматривать под увеличительным стеклом, любое его решение имеет политический контекст.

К примеру, выбор исполнителя роли Носорога Сергея Филимонова возмутил некоторые украинские творческие сообщества. С одной стороны, в киноиндустрии, которая развивалась так неровно, выбор актеров ограничен, с другой — это легитимация ультраправых, которые активизировались после 2014 года. Качество экранного присутствия Сергея Филимонова спорно. Но выбор непрофессионального актера с такой биографией по-своему точный. В 1990-е люди склонные к насилию, делали криминальную карьеру, а теперь социализируются через ультраправые организации.