«Жена Чайковского» — драма Кирилла Серебренникова о том, каково это — быть заложником чужого таланта Грандиозная роль Алены Михайловой

На Каннском кинофестивале прошла премьера нового фильма Кирилла Серебренникова «Жена Чайковского» — о недолгом браке Петра Чайковского с Антониной Милюковой. Кинокритик Антон Долин рассказывает о том, как Серебренников пытается по-новому посмотреть на классика — глазами его жены, превосходно сыгранной Аленой Михайловой.

Фильм начинается с похорон самого знаменитого русского композитора. Его вдова в оторопи выбирает цвет ленты на венке и никак не решит, что написать: «великому» или «любимому»? 1893 год, XIX век клонится к закату. Камера как всегда виртуозного Владислава Опельянца единым планом снимает то, как Антонина Милюкова продирается сквозь толпы поклонников Чайковского — дойти до гроба не так-то просто, — и за эти несколько минут мы успеваем поверить, что Кирилл Серебренников наконец-то одумался и снял нормальную костюмную историческую мелодраму. Однако в конце эпизода нас ждет шокирующий сюрприз, будто ответ режиссера: «Не дождетесь». 

Судьба Милюковой невероятно интересна, о ней написано множество статей и книг, и Серебренников клянется, что в сценарии нет практически никаких отступлений от фактов, даже в большинстве реплик, позаимствованных из мемуаристики (сама героиня написала книгу о своих отношениях с Чайковским) и писем. Однако для большинства эта история будет новой — и гомосексуальность Чайковского, и трагическая история брака, не продлившегося и года (но формально не прерванного — Милюкова не дала композитору развод), до сих пор относятся к жесточайшим табу для общественного мнения и официального искусства в России. 

Относительно широко известна разве что история неудачной попытки самоубийства Чайковского, простоявшего ночь в холодной воде в надежде заболеть и умереть, только бы избавиться от супружеских уз. Какой сюжет для кино! Но Серебренников его не использует, даже не упоминает. Весь его фильм, от первого кадра до последнего, не о Чайковском, а о Милюковой — эта драма увидена и показана исключительно ее глазами. А мнимо нейтральное название картины указывает на обсессию героини и на ее бесправие, особо подчеркнутое в первом титре: в те времена женщина в России не имела права голоса и была приписана к паспорту мужа. 

В последние месяцы идет не только война в Украине, против которой Серебренников отчетливо высказался прямо на премьере своего фильма, но и сопутствующая битва за так называемую великую русскую культуру, которую нередко предлагается лишить как минимум статуса «великой». Началось, кстати, именно с отмены нескольких концертов музыки Чайковского (одного из самых исполняемых композиторов мира, и пока этот статус не изменился).

Но Кирилла Серебренникова лечить от имперскости не нужно — он и сам отличный доктор. Всю сознательную жизнь он занимается тем, что соскребает позолоту и блестящий лак с классиков из школьной программы, которых любит и знает наизусть, и именно потому стремится освободить от клише. Сам жест — снять в роли Чайковского американца и открытого гея, многолетнего артиста «Гоголь-центра» Одина Байрона, тянет на крамолу. Тот же Байрон блестяще играл у Серебренникова в «Мертвых душах». Среди других ярких переосмыслений канона — спектакли по «Лесу» Островского, «Обыкновенной истории» Гончарова, «Маленьким трагедиям» Пушкина, последняя же по времени постановка Серебренникова — «Черный монах» в Гамбурге, который вот-вот будет открывать престижнейший мировой театральный фестиваль в Авиньоне. 

К Чайковскому режиссер подбирается как минимум лет десять, когда еще в несравнимо более либеральные времена ему отказали в государственном финансировании байопика о композиторе по сценарию Юрия Арабова. С тех пор возникали проекты сериала, пьесы и спектакля, а потом Серебренников написал оригинальный сценарий о Милюковой, и замысел кардинально изменился — режиссер решил показать женский взгляд на эпоху, которую мы знаем почти исключительно со слов мужчин. 

Даже музыки Чайковского с экрана почти не звучит: нервный, тревожный, пограничный саундтрек создан композитором Данилом Орловым и увенчан песней Shortparis в кульминационной сцене эротического кошмара героини.

Роль Алены Михайловой («Чики», «Общага») без преувеличений грандиозна — она ведет вперед этот сложный, несбалансированный, временами тяжелый фильм, становясь духом и плотью трагедии безответно влюбленной женщины. Хотя и ансамбль мужчин подобран впечатляюще: кроме самого Байрона, удивительно сочетающего благородство и неврастению, на экране другие звезды «Гоголь-центра» — Филипп Авдеев и Александр Горчилин, Владимир Мишуков и Никита Еленев, Андрей Бурковский и несколько неожиданный Виктор Хориняк в роли музыкального издателя Петра Юргенсона. А также рэпер Оксимирон, получивший единственный, но выразительный эпизод в роли пианиста Николая Рубинштейна (Серебренников не в первый раз приглашает поп-артистов, всегда органичных в его фильмах). 

В длинном списке хрестоматийных классиков, за которых брался Серебренников, нет Достоевского. «Жена Чайковского» компенсирует этот досадный пробел.

Этот фильм, как и его документальная подоплека, — будто ненаписанный роман Федора Михайловича со всеми необходимыми атрибутами: клаустрофобические лабиринты Петербурга и Москвы, душные интерьеры, баньки с пауками, скрытые страсти, болезненные комплексы, подавленная сексуальность, борьба самолюбия со смирением, массовка униженных (в том числе добровольно) и оскорбленных, страдающие дети, преступления и наказания. Ну и бесы, бесы, бесы. Выдающийся эпизод Юлии Ауг — еще один кромешно жуткий привет от Достоевского: актриса играет юродивую будто из сна, являющуюся Антонине на пороге церкви. Сама Милюкова начинает свой путь как молчаливая, но одержимая Аглая Епанчина, а заканчивает как хромоножка Мария Лебядкина. «Жена Чайковского» — и хроника любви, и хроника безумия, ведь закончила свою жизнь Антонина в психиатрической лечебнице (видимо, не случайно одновременно с завершением фильма режиссер работал над «Черным монахом»). Исследование пограничных состояний легитимизирует сюрреалистический метод и смешение до неразличения сна и реальности в, казалось бы, биографической драме. 

Достоевский сегодня вновь самый актуальный писатель, чьи идеи и персонажи будто ожили и заполонили Россию. Избегая откровенных анахронизмов и придерживаясь фактов, Серебренников снял совершенно современный фильм, сохранив свою позицию и репутацию космополита. Его картина о том, действительно ли гению позволено все, раз уж он гений (этот извечный и разрушительный тезис напрямую обсуждается и оспаривается на экране), и о том, как другие, не отмеченные печатью гениальности, становятся заложниками и жертвами чужого таланта, а также связанной с ним власти и выстроенной на этой власти системы. О том, что всех жалко и никому не помочь, тем более музыкой — хоть бы и самой прекрасной в мире.