Война прервала лечение сотен тысяч украинцев с онкологическими заболеваниями. Они вынуждены искать помощь на западе страны или за рубежом Если детям помогает «Единорожья клиника» в Польше, то взрослым часто некуда идти
Онкологические диагнозы ставят полутора сотням тысяч украинцев в год — и украинская система здравоохранения в целом справлялась с этим потоком. Однако в разгар боевых действий украинским клиникам стало не до этих пациентов — они перегружены экстренной помощью раненым. Если международные организации сумели наладить быструю и эффективную эвакуацию из Украины детей с онкологическими заболеваниями, то взрослым часто приходится рассчитывать только на себя. А соседние страны беспокоятся, что сложные украинские пациенты (онкологические заболевания — одни из самых трудных и дорогостоящих в лечении) перегрузят их собственные системы здравоохранения.
Людям с онкологическими заболеваниями во время войны сложно получить помощь в Украине
К 24 февраля по меньшей мере сотни тысяч украинцев лечились от онкологических заболеваний в медицинских организациях страны. Точное их число установить сложно, но оно огромно — только в 2020 году онкологические заболевания в Украине диагностировали у 163 тысяч людей. Всем им нужна медицинская помощь.
Сейчас онкологическая помощь доступна в Украине далеко не везде и не в полном объеме. По некоторым оценкам, треть онкологических центров не может оказывать помощь пациентам (вот, например, как это выглядит в Мариуполе). По словам представителя Министерства здравоохранения Украины, выступавшего на конференции Всемирной организации здравоохранения 26 апреля, и представителя ВОЗ, онкологические заболевания не являются приоритетом в нынешней ситуации — в первую очередь помощь оказывают людям с травмами, которые связаны с войной, и с инфекционными заболеваниями. Того же мнения придерживаются некоторые гуманитарные организации. Однако порой работа продолжается даже в зонах, подвергавшихся или подвергающихся нападению российских войск: кое-где остались онкологи и другие специалисты, которые по мере сил помогают людям с онкологическими заболеваниями.
По словам украинских врачей, ситуация с лекарствами для лечения онкологических заболеваний не такая плохая: они пока есть. В том числе благодаря помощи благотворительных организаций, фармацевтических компаний и тому, что медицинские организации делятся друг с другом запасами (наибольшие риски — у пациентов, которые участвовали в клинических исследованиях и использовали препараты, еще не вышедшие на рынок, однако и в этом случае фармкомпании находят способы продолжить лечение).
Однако ситуация очень далека от нормальной, поэтому даже там, где помощь оказывают, выбирают схемы химиотерапии, при которых проще контролировать нежелательные реакции (в том числе удаленно). Из-за перебоев с электричеством до недавнего времени в Национальном институте рака не проводили лучевую терапию. Меньше стали делать сложных операций, которые требуют длительного пребывания в больнице и активного ухода. На самом деле уменьшилось число любых онкологических операций — в том числе потому, что хирургические вмешательства экстренно нужны людям, пострадавшим в ходе боевых действий. Не говоря уже о том, что в Украине невозможно провести трансплантацию костного мозга от неродственного донора, потому что донора (часто их находят за рубежом) нельзя привезти к пациенту.
Чем грозит прерванное лечение?
Даже в мирное время возникают ситуации, когда приходится делать перерыв в лечении онкологического заболевания. Например, если состояние человека сильно ухудшилось на фоне химиотерапии. Считается, что такая пауза не должна сильно повлиять на исход лечения. Но пациент в этот период нуждается в особом уходе и терапии, которая снизит риск развития у него инфекций и поможет справиться с нежелательными реакциями.
Даже лучевую терапию теоретически можно прервать, однако нужно понимать, что никто до конца не знает, как это повлияет на результат лечения. Например, есть данные, которые указывают на то, что двухнедельный перерыв существенно (и негативно) влияет на исход. Отложить операцию также не всегда возможно без дополнительных рисков.
Кроме того, лучшее лечение состоит из качественных лекарств, продуманного плана терапии, современного диагностического оборудования, грамотного ухода и компетентных специалистов — если разом остаться без всего этого на неопределенный срок, то риски тут очевидны. Очевидны они и при эвакуации пациентов из украинских больниц: по словам онкогематолога из Николаева, это «перерыв в лечении, разделение семьи, нарушение преемственности в диагностике и лечении, обстрелы конвоев».
Чтобы помочь пациентам, украинские онкологи еще в начале войны стали обращаться к международным онкологическим обществам с просьбой помочь перевести пациентов в другие европейские страны. Этот процесс требовал от врачей, по их признанию, огромного количества времени и сил.
Детям помогает «Единорожья клиника» в Польше
После начала войны детей с онкологическими заболеваниями из Киева и других городов довольно быстро эвакуировали как на запад Украины, так и в другие страны. В том числе пришлось перевозить и детей после трансплантации костного мозга, что было довольно рискованной для их здоровья операцией. Чтобы распределять их в клиники Европы и Северной Америки, в Польше организовали центр под названием The Unicorn Clinic («Единорожья клиника»). Его создал проект SAFER Ukraine. В работе SAFER Ukraine участвуют врачебные ассоциации и благотворительные фонды разных стран. Сейчас, по словам врача Анны Сонькиной-Дорман, которая работает с SAFER Ukraine, в проекте зарегистрировано больше 1000 пациентов, а больше 600 уже вывезли из Украины.
В «Единорожьей клинике» детей распределяют врачи-волонтеры из разных стран (кстати, сейчас есть особая потребность в детских онкогематологах, которых зовут на две недели приехать в Польшу).
Врачи, которые в западных странах принимают пациентов из Украины, указывают на то, что люди приезжают (в лучшем случае) с документами на украинском. Бывает, что и эти документы вывезти не получается, а сами родители не знают ни какие препараты используются в лечении детей, ни как именно проходила лучевая терапия. Нет ни результатов томографий, ни образцов тканей для исследований. Кроме того, проводимое в Украине лечение далеко не всегда применяется в той стране, куда попал ребенок. Проведенные в Украине исследования также не всегда внушают доверие, их приходится переделывать, что может привести к смене диагноза и лечения. Надо сказать, что в Украине смертность детей с онкологическими заболеваниями — одна из самых высоких в Европе.
«Другие проблемы были скорее из области культуры, а не медицины, — пишут итальянские врачи, принимающие пациентов с начала марта. — Например, возникли неожиданные трудности с адаптацией к итальянской еде и особенно к той, которую дают в больнице (в некоторых случаях у пациентов даже появились проблемы с желудочно-кишечным трактом)». Возникали и другие бытовые сложности: например, пациентов не могли выписать, потому что им некуда было идти.
Еще одна проблема заключается в том, что системам здравоохранения разных стран сложно справляться с таким потоком новых и трудных пациентов.
Взрослым пациентам сложнее получить помощь за границей (а молодых мужчин вообще не выпускают)
Если «Единорожья клиника» эффективно распределяет детей по больницам, то у взрослых все сложнее. Единого центра распределения просто не существует. Большинство взрослых остаются в Украине, из-за чего нагрузка на клиники на западе страны возросла в несколько раз. Уезжают из страны в основном женщины с раком молочной железы и мужчины старшего возраста с раком простаты (это довольно распространенные диагнозы): более молодых мужчин не выпускают за границу.
Онкологические службы соседних стран далеко не всегда готовы принять иностранных пациентов. Еще в конце марта член Комитета ВОЗ по чрезвычайным ситуациям Ричард Салливан указывал на то, что даже сотня новых пациентов представляет большую сложность для системы здравоохранения в Молдове. Сейчас, по словам директора Онкологического института в Кишиневе Руслана Балтаги, выступавшего на конференции ВОЗ 26 апреля, пациенты из Украины стоят в очереди для получения лечения наравне с гражданами Молдовы — а кто-то, чтобы не откладывать терапию, уехал за свои деньги в Турцию. В Польше ожидают увеличения числа пациентов с онкологическими заболеваниями на 10% — и это довольно непросто для системы здравоохранения даже относительно богатой страны.
Тем не менее есть страны, в которых ситуация более благоприятная, и для них проблема в том, что пациенты просто не знают о существующих возможностях. О разных вариантах лечения можно узнать, позвонив на специально организованные горячие линии или в ответственные организации.
Пациентам придется вернуться — и вновь перестраивать лечение
Сейчас эвакуацию пациентов, лечение и даже расходы на жизнь за границей часто оплачивают благотворители и различные государства. Но очевидно, что это не может продолжаться долго, так что остро стоит вопрос о дальнейшей судьбе людей с онкологическими заболеваниями. В том числе и поэтому украинские врачи стараются не отправлять пациентов за рубеж без особой надобности. В конце концов, рано или поздно эти люди вынуждены будут вернуться в Украину, где может быть сложно продолжить начатое в западных клиниках лечение (например, потому что не все необходимые лекарства доступны в Украине).
Однако до войны в Украине каждый месяц диагностировали онкологические заболевания у 13 тысяч человек, и, скорее всего, беженцы, получившие диагноз за границей, рано или поздно будут лечиться именно на родине. Правда, по статистике, мигранты получают диагноз на более поздней стадии, чем это бы произошло, если бы они остались в родной стране.
Дарья Саркисян
«Медуза» — это вы! Уже три года мы работаем благодаря вам, и только для вас. Помогите нам прожить вместе с вами 2025 год!
Если вы находитесь не в России, оформите ежемесячный донат — а мы сделаем все, чтобы миллионы людей получали наши новости. Мы верим, что независимая информация помогает принимать правильные решения даже в самых сложных жизненных обстоятельствах. Берегите себя!