Украинские кинематографисты призывают к «временной отмене» российского кино. Но продлиться она может много лет Антон Долин побывал на фестивале в Германии, где из программы убрали почти все русские фильмы

В немецком Висбадене завершился кинофестиваль «goEast» — один из важнейших международных форумов, посвященных восточноевропейскому и постсоветскому кинематографу. В 2022 году одним из главных его событий стала дискуссия украинских кинематографистов о бойкоте российского кино — на фоне войны в Украине. Ее посетил кинокритик «Медузы» Антон Долин.

Исследование постсоветской культуры — специализация сотен институций по всему миру — для Германии по ряду исторических причин имеет особое значение: страна смотрит на конфликты этого пространства одновременно снаружи и изнутри, вспоминая опыт ГДР. В этом году висбаденский фестиваль «goEast» оказался вынужден в кратчайшие сроки пересматривать всю свою политику и идеологию, чтобы соответствовать политическому и историческому моменту. 

Украинский призыв к бойкоту прозвучал уже на третий день российского вторжения, 26 февраля 2022 года. Киноакадемия Украины выпустила заявление с требованием прекратить приглашать фильмы из РФ на кинофестиваль, а также прервать любые копродукции. «Российские картины регулярно попадают в программы крупных фестивалей, на их продвижение тратятся значительные средства. Результатом этого становится не только пропаганда и искажение фактов, но и повышение лояльности к российской культуре — культуре страны-агрессора, которая развязала неоправданную и ничем не спровоцированную войну в Центральной Европе». Инициаторы обращения подчеркивают, что содержание фильмов не имеет значения: по их мнению, любая картина из России, каких бы взглядов ни придерживались ее авторы, прямо или косвенно служит пропаганде агрессора. 

Организаторы множества событий — в особенности тех, культурный и географический фокус которых обращен к Восточной Европе, — оказались в чрезвычайно сложном положении. С одной стороны, необходимо поддержать украинских кинематографистов, особенно когда в Украине идет война. С другой — Россия на протяжении многих лет оставалась значительным участником подобных форумов, что полное ее изъятие кажется трудно представимым.

Конкретно в Висбадене руководство фестиваля приняло решение исключить из программы картины, созданные при участии российского государства или фонда «Кинопрайм» (деньги попавшего под санкции предпринимателя Романа Абрамовича тоже рассматриваются как составная часть госфинансирования). Речь шла о малобюджетных, независимых и лишенных какой-либо пропагандистской составляющей фильмах «Дунай» Любови Мульменко (картина снималась в Сербии; по сюжету молодая девушка из России отправляется в отпуск в Белград, где заводит роман с сербом) и «Дело» Алексея Германа (политическая картина о профессоре-филологе, который находится под домашним арестом из-за преследования коррумпированной власти). «Обходные пути» Екатерины Селенкиной изъяли из программы по договору с авторами.

При этом на фестивале все же показали такие картины, как «Нуучча» Владимира Мункуева — якутский фильм, в центре которого колониальная политика России, и «Куда мы едем?» Руслана Федотова, белорусского кинематографиста, снимавшего в московском метро (в ноябре этот фильм получил награду на фестивале IDFA в Амстердаме).

Камнем преткновения, однако, стал другой специальный сеанс — посвященный памяти ушедшего из жизни в 2021 году режиссера и сценариста Александра Рогожкина. Его открыто пацифистская «Кукушка» (2002) была включена в программу висбаденского фестиваля, что привело к отказу украинской документалистки Алины Горловой показывать там свою картину «Этот дождь никогда не закончится». В своем видеообращении, записанном в коридорах разбомбленного завода, постановщица назвала идеи Рогожкина «омерзительно империалистическими». Горлова сняла свой фильм с фестиваля, несмотря на, что была победительницей конкурса в Висбадене год назад, а «goEast» занимается дистрибуцией отозванной картины в кинотеатрах Германии. 

Одним из центральных мероприятий фестиваля стало специальное событие под названием «Бойкот российского кино — украинский взгляд», проведенное в главном фестивальном кинотеатре «Калигари». Называть его «дискуссией» или «круглым столом» не совсем правильно. Семь приглашенных спикеров (четверо по зуму, трое на сцене) представляли Украину и были согласны друг с другом во всем; аргументов в защиту российских фильмов за два часа не прозвучало ни разу. Подобный подход был объяснен во вступительном слове куратором фестиваля Барбарой Вурм: во время антиколониальной борьбы за свободу важнее всего солидарность и единение. 

Украинские кинематографисты — молодые, современные, свободно владеющие английским языком и современной политической лексикой. Нет сомнений, будущее за ними. Россию из этого будущего — по меньшей мере, ближайшего, — предлагается исключить вовсе. Выступающие время от времени оговаривались: «бойкот» — неточное слово, правильнее было бы говорить о «приостановке» («suspension»). Но затем вновь возвращались к «бойкоту» — понятию, которое использует и международная пресса. Тем более, что первые призывы к нему зазвучали еще в 2014 году — когда российские фильмы и сериалы еще показывали в Украине.

«Приостановка» — нечто временное, но кто определит этот период? По словам украинских кинематографистов, подождать следует как минимум до конца нынешней войны. Однако в идеале отменить российское кино следовало бы вплоть до того момента, когда будут наказаны все виновные, российский народ осознает свою коллективную ответственность, а российские кинематографисты полностью откажутся от имперского мышления. Иными словами, еще как минимум на несколько десятилетий. 

Гендиректор Украинского института Владимир Шейко сказал, что показывать кино из РФ, когда под российскими бомбами гибнут люди, аморально. Он призвал к честной репрезентации: Россия была в последние годы «слишком широко представлена» (over-represented) на мировой сцене, заслоняя иные культуры, исторически находившиеся в ее тени. Шейко при этом снижает градус противостояния, предлагая «не столько отменять Россию, сколько открывать Украину». Но похоже, что одного не может быть без другого. 

В целом участники сошлись на том, что во время войны «оттенков серого не существует», мир становится черно-белым. Продюсер Наталья Либет («Парфенон» недавно убитого в Украине литовского режиссера Мантаса Кведаравичюса) обвинила россиян в «молчаливой поддержке агрессии», а российское кино назвала «провалившим миссию по сохранению гуманизма». Режиссер Марина Горбач («Клондайк») вспомнила, как россияне в начале президентства Путина не смогли отстоять телеканал НТВ.

А критик Дарья Бадьёр прямо спросила главу фестиваля Хелеен Герритсен, отозвала бы та российские фильмы, если бы не призыв украинцев? Герритсен в ответ не сдержалась и рассказала о звонке министра культуры Украины, который пытался вмешаться в процесс отбора фильмов и требовал отказать в показе некоторым из них. Такие действия Герритсен назвала недопустимыми — но добавила: «После Бучи мы и сами решили, что невозможно видеть на экране логотип минкульта РФ с двуглавым орлом». 

Дискуссия все-таки вскрыла некоторые противоречия в солидарной позиции украинских кинематографистов. К примеру, небольшие фестивали — вроде висбаденского — прислушиваются к доводам из Киева и, пускай и не в полной мере, но присоединяются к бойкоту. Тем не менее украинцы все равно отзывают с них свои картины, как это произошло с Горловой. А когда украинский режиссер Сергей Лозница отказался убирать свой фильм из программы такого же небольшого университетского фестиваля во французском Нанте (где тоже участвовали россияне), его самого исключили из Украинской киноакадемии.

Однако если значительно более авторитетный Каннский фестиваль включает в основной конкурс «Жену Чайковского» российского режиссера Кирилла Серебренникова, а в параллельные программы — дебютные фильмы молодых украинцев Максима Наконечного и Дмитро Сухолиткого-Собчука, дело ограничивается вербальным выражением протеста. Наконечный, участвовавший в дискуссии по зуму, объяснил, что каждый случай следует рассматривать индивидуально. Возможно, понимать это следует так: Европа может прислушиваться или нет к позиции украинцев, главное для них — отчетливо ее заявить. 

В позиции украинских кинематографистов относительно российского кино есть несколько принципиальных опорных точек:

• Первая — признание коллективной ответственности российской культуры и особенно кинематографа, как самого популярного из искусств, за политику Путина.
• Вторая — отказ отделять официальный российский кинематограф патриотических блокбастеров от «так называемых оппозиционных авторов» (цитата одного из спикеров).
• Третья — разоблачение империалистических корней всей российской культуры, включая дореволюционную и советскую, и призыв их выкорчевать.
• Четвертая — требование, чтобы из мирового культурного пространства были исключены все фильмы, снятые на «грязные деньги» российского государства или олигархов (иными словами, 99% российских фильмов, за исключением сугубо альтернативных и экспериментальных).
• Также звучало требование релокации российских кинокомпаний в другие страны — заведомо неосуществимое сегодня, когда даже отдельные россияне неспособны найти возможность существовать и тем более работать за пределами России. 

Интересно, что на предыдущем сеансе перед обсуждением бойкота в том же зале показывали «Бабий Яр. Контекст» Сергея Лозницы: Висбаден организовал немецкую премьеру документального фильма. Вечером во время дискуссии о фильме Лозница прямо коснулся волнующей всех темы. «Разве фестивали показывают пропутинские фильмы из России? Нет, никогда. Как же бойкот независимого кино поможет выиграть войну с Путиным?» — спросил он. И в ответ на молчание зала резюмировал: «Никак».

На дискуссию о «приостановке» российского кинематографа Лозницу не пригласили.