«Дунай» — фильм о девушке, которая уезжает из Москвы в Белград — и там влюбляется Как эта картина (по-хорошему) обманывает ожидания зрителей?

На фестивале «Кинотавр» прошла премьера дебютного фильма Любови Мульменко «Дунай». Мульменко написала сценарии к фильмам «Верность», «Комбинат „Надежда“», «Про любовь. Только для взрослых» и других. «Дунай» — ее первая режиссерская работа. Героиня фильма уезжает из Москвы в Белград, где ее затягивают роман с иностранцем и беззаботная жизнь. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает о том, как фильм о любви превращается в фильм о личной свободе.

Любовь Мульменко — дебютантка в режиссуре, и в ее «Дунае» есть все признаки первого фильма: неровный ритм и нетвердая поступь, компенсируемые честностью почерка и исповедальной интонацией. Вместе с тем Мульменко совсем не новичок — даже наоборот: волна женской режиссуры последнего десятилетия неразрывно связана с ее именем. Писательница и драматург, именно она создавала сценарии для лучших фильмов Наталии Мещаниновой («Комбинат „Надежда“»), Нигины Сайфуллаевой («Как меня зовут», «Верность») и Оксаны Бычковой («Еще один год», откуда в «Дунай» и перекочевала чудесная, задумчиво-рассеянная и безупречно органичная актриса Надежда Лумпова). «Дунай», как практически все фильмы Мульменко, о любви. Вернее, о ее самообмане, необоримой и даже раздражающей силе, а также конечности. 

Надя приехала в Белград отдохнуть и проветриться от осточертевшей московской работы, не отпускающей даже здесь. Сняла просторную квартиру, вечером вышла в бар выпить пива, отбрила одним взглядом клеившегося к ней серба, а другой ей приглянулся. Расхристанный, обаятельно небритый, в клоунских штанах на лямках и тельняшке, Неша (Ненад Васич) еще со школы худо-бедно владеет русским. Гуляли, болтали, завалились к ней, проснулись вместе. Покосившись без брезгливости на спящего рядом Нешу, поутру Надя нырнула в душ, а когда вышла — того и след простыл. Она бросилась к сумочке проверить деньги и документы, но тут хлопнула дверь: он выходил в магазин за завтраком. 

«Дунай» мягко и ненавязчиво обманывает ожидания зрителей, которые твердо знают — за первым очарованием должен последовать какой-нибудь облом. Он и вообще мало похож на типичный «фильм сценариста», выстроенный по смутно знакомым драматургическим канонам: всю дорогу — а это во многих отношениях роуд-муви — здесь, что называется, ничего не происходит, во всяком случае, ничего скандального и судьбоносного, что должно бы создавать канву солидной мелодрамы. Режиссура Мульменко обладает поразительной плавностью, какой-то бесшовностью, напоминающей в самом деле течение реки, давшей название фильму. 

Да, поначалу настороженная героиня постепенно расслабится в теплом, во многих смыслах, Белграде: «Это город, в котором нет причин ночью быть одному», поется в каком-то местном хите, хоть Надя и не знает сербского. Она научится жить без плана на завтра, а потом примет спонтанное решение не возвращаться в Москву. Но и это произойдет само собой, без громких фраз, надрывных слез и резких монтажных склеек. Как и внезапное исчезновение Неши, у которого нет ни мобильника, ни адреса. «Наверное, поехал в лес — он очень следит за внутренней энергией», — объяснит оторопевшей Наде новый друг, такой же улыбчивый и неунывающий. 

Отправляя героиню в Белград, Мульменко игнорирует тропы «туристического» кино и концентрируется на расписанных граффити задворках города — такого же несобранного и обаятельного, как Неша: тот, как выяснится, зарабатывает жонглированием на улицах (почти как бездомный Алекс-огнеглотатель из эталона романтического кино, «Любовников с Нового моста» Леоса Каракса). Соединяя мужчину и женщину, она неслучайно выбирает среду и язык, где вроде бы знакомо и понятно абсолютно все — и в то же время это иллюзия: на самом деле им не помешал бы переводчик. 

Дело же не в Белграде. Вот одна из приятельниц Неши — девушка с именем из сказки, Элли, — собирается сбежать из города точно так же, как сама Надя сбежала из Москвы. А вот другая, Исидора, пылко делится историями из своей личной жизни: не так уж сладко, оказывается, существовать бок о бок с бойфрендом, свободным от любых обязательств. Надя, разумеется, ничего не понимает, она не успела выучить сербский, но это и к лучшему. «Никто не знает свою будущность», — беспечно втолковывает ей Неша, вдруг намылившийся с друзьями на раздолбанном автофургоне в Берлин. А Надя вдруг ловит себя на мысли, что «будущность» зависит и от нее тоже, а не только от следования по течению реки, как бы та ни была красива. 

Дунай, длиннейшая река Евросоюза, связывает родное для нас постсоветское пространство с Восточной и даже Западной Европой. «Дунай» исследует обманчивость этой связи; как известно, течение не позволяет войти в одну реку дважды, ведь в каждый момент она другая. Сперва Надя поддается мифу о «славянском братстве», который в какой-то момент фильма будет поддержан карикатурными диалогами о гниющем Западе и проклятой Америке, укравшей у сербов право первородства, но со временем понимает, что каждый и каждая — сам себе страна, река, остров, материк, планета. Куда ни улетай, свой личный Дунай все равно унесешь с собой. Бывают границы, которые не могут пересекать даже реки.