Финский архитектор Иван Антонов спроектировал Городок чекистов в Екатеринбурге. А потом исчез из страны Рассказываем, кем был создатель этого уникального авангардного квартала
Екатеринбург — центр советского конструктивизма на Урале. Особое место на карте занимает жилой комплекс НКВД, больше известный как Городок чекистов. В 2010-х эти четырнадцать зданий даже предлагали включить в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО наряду с Белой башней и Домом физкультуры клуба «Динамо» — другими конструктивистскими сокровищами Екатеринбурга. При этом об авторе Городка чекистов известно совсем мало. Его зовут Иван Антонов, он же Юхани Антонофф, — финский архитектор и соратник Ялмари Ланкинена, друга и однокурсника Алвара Аалто. 11 февраля исполнилось 135 лет со дня рождения Антонова. «Медуза» рассказывает, как сложилась жизнь человека, который подарил Екатеринбургу его главные достопримечательности и был на долгие годы забыт.
Из Финляндии в СССР
История Ивана Антонова — главного зодчего уральских строек ОГПУ (позже НКВД) — началась далеко от Урала. Йоханнес Антонов родился в 1887 году в тогда еще финском Выборге, в семье русских предпринимателей. После окончания Выборгского реального лицея родители отправили сына в столицу, в Санкт-Петербургскую императорскую академию художеств, где он учился на архитектурном отделении.
В 1917 году Финляндия провозгласила полную независимость от уже Советской России. И в тот же год Йоханнес Антонов защитил дипломный проект — спроектировал здание военно-исторического музея.
После революции найти работу в Ленинграде было найти сложно, поэтому Антонову пришлось вернуться в родной Выборг, где он устроился преподавателем рисунка и черчения и женился на Евгении Бердяевой, родственнице философа Николая Бердяева.
Но Антонов не терял связь с архитектурным сообществом и в 1926 году откликнулся на предложение академика архитектуры и одного из основателей советского монументального классицизма Ивана Фомина поработать в только что открывшемся филиале Ленинградского института по проектированию металлозаводов (ГИПРОМЕЗ) в Свердловске. В том же 1926-м Антонов прибыл на Урал и приступил к работе, через год к нему переехала жена.
На Урале
Первое время Антонов занимался только индустриальными зданиями. Он разработал ранние (так и не реализованные) проекты правления, проходной и школы фабрично-заводского ученичества Уралмашзавода, цеха Магнитогорского завода и фармацевтического завода в Свердловске. Уралмаш и «Магнитка» впоследствии стали флагманами советской индустриализации.
Над некоторыми зданиями Антонов работал вместе с архитекторами Вениамином Соколовым и Владимиром Сиговым, которые тоже приехали из Ленинграда. Антонов возглавлял проектный отдел как архитектор-художник, то есть отвечал за визуальную часть, в то время как остальные его коллеги были архитекторами-строителями и инженерами.
Одним из немногих гражданских зданий конца 1920-х — начала 1930-х годов, автором которого в документах значится Антонов, стал Клуб пищевиков. Он вошел в историю как место, куда в годы Великой Отечественной войны перевезли на хранение ценности из Эрмитажа. Уже после войны, в конце 1940-х, главные фасады — вопреки всем законам конструктивизма и авангарда — украсили в духе сталинской неоклассики. К счастью, фасады, выходящие во двор, сохранились в оригинальном виде.
Клуб пищевиков — первое здание, в котором проявился архитектурный почерк Антонова: игра с объемами и оттенками, использование непривычного для того времени черного цвета, нестандартные сочетания выступов и эркеров.
В мае 1928 года Антонова рекрутировало уральское подразделение ОГПУ — Объединенного государственного политического управления, позже переименованного в Народный комиссариат внутренних дел, или НКВД. Полномочным представителем ОГПУ на Урале тогда был Герман Матсон, с которым у Антонова сложились доверительные отношения, подарившие архитектору полную творческую свободу.
При Матсоне карьера Антонова взлетела: он руководил проектированием двух жилых комбинатов ОГПУ — № 1 (сегодня Второй дом советов) и № 2 (Городок чекистов).
Второй дом советов
Жилой комбинат № 1, или Второй дом советов, стал единственным в своем роде гибридом уральского авангарда и северного модерна. Цокольный этаж пятиэтажного корпуса и входные порталы облицованы грубым камнем, балконы вторых этажей поддерживают рубленые консоли, закругленные углы с массивной колонной на первом этаже венчают плавные ступенчатые щипцы, эркеры чередуются с балконами.
Дом стал полем для цветовых экспериментов Антонова, которые до наших дней не дошли: основную часть здания покрыли серой штукатуркой, детали эркеров и щипцов, а также лестничные выступы покрасили в черный цвет, а пространство под балконами и карнизами — в оранжевый (такой прием можно встретить, например в Хельсинки).
12-этажная башня Второго дома советов фактически стала первым небоскребом на Урале. Чертежи здания появились в январе 1930 года, когда пятиэтажный корпус был почти закончен, но не все были рады небоскребу в малоэтажном городе. Другие архитекторы обвиняли Антонова в том, что башня не выдержит нагрузки и упадет, и даже жаловались на это Матсону. Но математические расчеты Антонова в итоге всех убедили.
Комплекс стал уральским аналогом московского Дома на набережной: здесь поселилась местная политическая элита (две трети жильцов были репрессированы в годы сталинского террора). Антонов тоже получил квартиру в им же спроектированном доме — на третьем этаже пятиэтажного корпуса. В ней они с женой прожили около двух лет.
Городок чекистов
Жилой комбинат № 2, или Городок чекистов, строили с 1929 по 1936 год. Это был настоящий город в городе с развитой инфраструктурой, выдержанный в едином стиле. Здесь были жилые дома, общежитие для работников НКВД (впоследствии гостиница «Исеть»), больницы и школы, детский сад и ясли, санитарная часть. Культурный досуг обеспечивал клуб (позже Дворец культуры им. Дзержинского), в котором работали кинотеатр, библиотека и творческие кружки.
Архитектурный стержень клуба — винтовая лестница с пятиконечной звездой из балок на потолке. В одном дворе был спортивный корт, в другом — зеленая прогулочная зона с тремя фонтанами. В каждом подъезде было два выхода: один — на дорогу, второй — во внутренний двор.
В обоих жилых комбинатах квартиры были спроектированы без личных кухонь: предполагалось, что жильцы будут питаться в столовой или заказывать оттуда еду на дом. В каждом комплексе были своя прачечная и котельная.
В жилых корпусах Городка чекистов по-прежнему живут люди. Средняя цена квадратного метра здесь, по данным «Циан» за 2021 год, равна примерно 87 тысячам рублей. Кажется, что это недорого для центра города, но на цены сильно влияют наличие или отсутствие современного ремонта, состояние коммуникаций и проводки в доме, бесконтрольные перепланировки в квартирах и так далее.
Гостиница «Исеть» пустовала с 2013 года, ненадолго открывшись осенью 2015-го — здесь проводили мероприятия в рамках 3-й Индустриальной биеннале. В начале февраля 2022 года стало известно, что реконструкцией гостиницы, о которой речь в администрации Екатеринбурга идет уже несколько лет, займется уральская компания «Деловой дом на Архиерейской», уже работавшая с местными памятниками архитектуры, например со зданием духовного ведомства по адресу улица Чапаева, 14/5.
В Клубе Дзержинского сегодня работает Музей археологии Урала. Судя по информации на сайте, историческое здание чуть ли не главная его гордость, о которой написано больше и ярче, чем о самой древней в мире деревянной скульптуре — Большом Шигирском идоле.
Из СССР в Финляндию
В марте 1931 года Матсона перевели на службу в Белоруссию, а его место занял Григорий Рапопорт. Отношение к Антонову полномочного представительства ОГПУ на Урале поменялось с доверительного на подозрительное. На одном из совещаний, куда архитектора не пригласили, Рапопорт, изучая его личное дело, произнес: «Как на таком высоком месте может работать финский шпион?» Все это время Антонов работал как гражданин Финляндии по советской визе.
В 1933 году ему отказались продлить вид на жительство. Архитектор понимал, что это значит: без протекции руководства репрессии могли коснуться его в любой момент. Они с женой собрали чемоданы, купили билеты на ближайший поезд в Ленинград и уехали.
Из Ленинграда они отправились в Выборг. Здесь, на финской территории, в семье Антоновых видели уже советских шпионов, Иван Павлович даже взял себе финское имя Юхани. Вскоре он встретил старого знакомого по Выборгскому лицею — Ялмари Ланкинена, выпускника Хельсинкского технологического университета и однокурсника Алвара Аалто. Ланкинен устроил Антонова в свое архитектурное бюро, и оставшуюся часть жизни он трудился как рядовой проектировщик.
Начиная с 1930-х годов архитектурный почерк бюро Ланкинена изменился: на смену более традиционному стилю пришел строгий функционализм. И это явно совпадает с приходом Антонова. За время его работы в Выборге была построена церковь при кладбище в Таммисуо, приют Ита Тоукола (оба не сохранились) и грузовой терминал (сейчас заброшен). Одноэтажные жилые дома для врачей в больничном комплексе в финском городе Иматра — один из самых крупных реализованных в 1930-е годы проектов бюро — напоминают жилые корпуса Городка чекистов (стоят под углом и имеют односкатную крышу).
В 1944 году, когда Выборг окончательно вошел в состав СССР, бюро Ялмари Ланкинена перебралось в финский город Лахти. В 1947 году там был построен кооперативный дом, в котором поселились архитекторы — подчиненные Ланкинена, в том числе семья Ивана Антонова.
Последней работой Антонова был интерьер в Доме рабочих в Лахти, созданный в 1965 году. Через два года, в возрасте 80 лет, архитектор умер. Антонов часто говорил в кругу семьи, что свои лучшие здания построил именно на Урале. Он похоронен в Финляндии.
И снова в Россию
Вплоть до нулевых годов об Антонове ничего не было известно. В 2006-м исследователь уральского авангарда Леонид Смирнов решил выпустить статью к 120-летию архитектора, но ему не хватало сведений о его судьбе после отъезда из СССР. Тогда он попросил свою коллегу, выпускницу Свердловского архитектурного института Лию Кебке помочь ему найти следы Антонова в Финляндии. Кебке тогда жила в Швеции, и ей было проще организовать поиски.
После переписок с музеями и муниципалитетами ей удалось найти в Лахти дочь Антонова, Ирене, которая рассказала Кебке о своем отце (женщины обменивались бумажными письмами). Собранные материалы Кебке, Смирнов и научный сотрудник городского музея Лахти Риита Нисканен представили на конференции по изобразительному искусству русского зарубежья в Европейском университете в Санкт-Петербурге в сентябре 2007 года. Этот доклад, а также материал Лии Кебке на основе ее переписки с Ирене Антонофф были опубликованы в сборнике конференции. Статья Леонида Смирнова к 120-летию Ивана Антонова «Лидер уральского авангарда» вышла в журнале «Стройкомплекс Среднего Урала» в том же году.
Спустя 12 лет автор этой публикации, исследуя историю свердловского авангарда, взял личное интервью у дочери Антонова в Лахти. Оно войдет в будущую книгу об архитекторе.
Никита Сучков