Алвар Аалто — главный архитектор Финляндии Это он построил библиотеку в Выборге и придумал знаменитые стулья, которые вы наверняка видели. А теперь о нем сняли фильм

На фестивале документального кино о современной культуре Beat Film выходит «Aalto» — фильм о финском архитекторе Алваре Аалто, который не только определил облик архитектуры и дизайна в родной Финляндии, но и стал одним из наиболее влиятельных мастеров XX века. Он говорил о том, что настоящая архитектура — только та, в которой в центре внимания человек «с его трагедией и комедией». Фильм о нем выстроен схожим образом: внимание режиссера Вирпи Суутари сфокусировано на личной истории архитектора, а не на его проектах. «Медуза» рассказывает, почему жизнь Аалто заслужила полнометражной картины, а также за что его называют архитектором-гуманистом.

Пионер финского модернизма

Алвар Аалто родился в 1898 году и стал свидетелем множества перемен, которые произошли в Финляндии в XX веке. Когда ему было 19, страна обрела независимость. Вскоре модернизм стал важной частью национальной идентичности молодого государства, а Аалто, после короткого периода неоклассицизма, — ведущим архитектором модернистского движения. 

Он умер в 1976-м, оставив огромное наследие: предметы интерьера, живопись, скульптуры, но, главное, более 400 реализованных зданий, созданных в основном в родной стране. Мало кому из современников во всем мире удавалось добиться столь массового успеха.

И даже безотносительно архитектуры, в Финляндии Аалто повсюду: созданные им и его супругой Айно мебель, посуда, текстиль и светильники — непременная часть обстановки финского жилища. 

Его имя носит Хельсинкский технологический университет, где архитектор когда-то учился, а затем проектировал кампус. Кроме того, в честь него еще при жизни учредили международную архитектурную премию — медаль Алвара Аалто, которую с 1967 года вручают раз в несколько лет за творческие достижения в профессии.

Библиотека в Выборге. Архитектура как гарант равенства

Аалто уделял огромное внимание общественной архитектуре, поскольку считал ее одним из залогов развития нации. В особенности это касалось библиотек, первую и самую знаковую из которых он создал в начале карьеры в финском Виипури. Здание закончили к середине 1930-х, незадолго до того, как город был включен в состав СССР и стал Выборгом. Это единственный проект Аалто на территории России.

Здесь архитектор впервые в полной мере реализовал одно из своих узнаваемых изобретений: 57 световых фонарей, которые вмонтированы в потолок и освещают читальный зал вместо обычных окон. Их конструкция рассчитана таким образом, чтобы пропускать много естественного света, но препятствовать прямым солнечным лучам и рассеивать их, отражая от выбеленных стенок.

В такой обстановке читатели не страдают от теней и бликов — по мнению Аалто, одного из самых утомительных явлений при чтении. Следовательно, людям одинаково удобно в любой части зала. Вообще, стремление к комфорту и равенству — важнейшая тема проектов Аалто, и он не отделял одно от другого. В выборгском проекте это проявилось особенно оригинально. Каждый должен быть услышан — поэтому потолок в лекционной аудитории волнистый, его форма улучшает акустику и распределяет звук так, чтобы голос было одинаково хорошо различим вне зависимости от того, где находится говорящий.

Позднее световые фонари и конструкции из гнутого дерева станут важной частью его почерка. Они появятся и в других библиотеках: при университетском кампусе в Отаниеми, Национальном пенсионном институте в Хельсинки, культурном центре немецкого Вольфсбурга.

Это явно унаследуют советские мастера при проектировании московской библиотеки ИНИОН РАН, а также молодые архитекторы ALA Arkkitehdit, когда в 2010-е будут проектировать Центральную библиотеку Хельсинки «Ооди»: в читальном зале появится соответствующий верхний свет, а на фасаде — волнистые изгибы из еловых досок.

К слову, «aalto» с финского переводится именно как «волна».

Санаторий в Паймио. Лечение архитектурой

Одновременно с выборгской библиотекой Аалто работал над туберкулезным санаторием в Паймио. Комплекс создавался в момент, когда главным способом излечения от туберкулеза были покой и нахождение на солнце и воздухе. Архитектор называл этот проект «медицинским инструментом», но инструментом не грозным и не холодным. Он считал, что у каждого архитектора есть главная цель — построить рай на земле, и максимально ориентировал все свои проекты на человека.

Специально для санатория Аалто разработал кресло «Paimio», в котором пациент принимал расслабленную позу и его легкие раскрывались максимально широко. Он также придумал бесшумные раковины в палатах, чтобы соседи не беспокоили друг друга, и даже особую форму дверных ручек, которые не цепляются за длинные рукава больничных халатов. Змеевидные дорожки вокруг здания имеют такую траекторию, чтобы пациенты как можно больше ходили и дольше проводили время на свежем воздухе. Сами корпуса при этом — длинные и очень тонкие, что облегчает их проветривание и инсоляцию.

С тех пор, как для лечения туберкулеза научились применять антибиотики, потребность в больших санаторных комплексах отпала. Теперь часть здания превратили в музей, в остальных помещениях c 2014 года работает реабилитационный центр для детей из неблагополучных семей. Кресло «Paimio» получило культовый статус и до сих пор выпускается большими тиражами. 

Павильоны в Париже и Нью-Йорке, вазы Savoy, лампы A810

Для Финляндии объекты Аалто — такой же бренд, как музыка Яна Сибелиуса, муми-тролли или сауна. Кстати о саунах: их он придумал более тридцати, в начале 1960-х Аалто даже предлагали спроектировать одну из них в подарок Джону Кеннеди. Но архитектор отказался, так как счел, что президент США не проявит к финской бане должного уважения.

До этого ему уже не раз доводилось представлять свою страну миру. «Где бы ни находился Аалто, Финляндия всегда была с ним так же, как Испания с Пикассо», — писал его друг и соратник Зигфрид Гидион, называвший Аалто «северным волшебником».

На парижской Всемирной выставке 1937-го архитектор интегрировал растущие на участке деревья в павильон Финляндии, чтобы здание больше напоминало финские леса. Два года спустя на выставке в Нью-Йорке Аалто представил волнообразную стену-экран, схожую с еще одним символом страны — северным сиянием.

В те же годы архитектор участвовал в конкурсе на постройку здания посольства Финляндии в Москве, но не выиграл — зато его лампы A810 и вазы, вдохновленные формами финских озер, стоят в реализованном здании Хильдинга Экелунда. Изначально вазы создавались для ресторана Savoy, а теперь это один из наиболее узнаваемых объектов финского дизайна: их можно купить даже в хельсинкском дьюти-фри наряду с разноцветной столовой посудой, разработанной супругой архитектора Айно.

Ратуша в Сяюнатсало. Дом как часть пейзажа

Для Аалто архитектура была связующим звеном между человеком и природой. Его здания очень точно соотносятся с ландшафтом и неотделимы от него. И в этом они подобны классической итальянской архитектуре, которую архитектор выбрал в качестве ориентира еще в юности и всю жизнь стремился перенести на финскую почву. 

Он считал, что его родная Центральная Финляндия во многом похожа на Тоскану своими холмами и долинами. Когда после Второй мировой войны в муниципалитете Ювяскюля устраивали конкурс на здание ратуши, Аалто победил с проектом «Курия», названным так в честь зала собраний, где заседал древнеримский Сенат. Комплекс напоминает древнюю крепость и буквально вырастает из холма — чтобы попасть в здание, нужно подняться по ступеням, высеченным в земле. 

Проект строили за счет муниципального бюджета и поначалу местные жители отнеслись к нему настороженно: здание казалось непрактично большим для поселка с населением в несколько тысяч человек. Однако сейчас оно признано одним из главных послевоенных шедевров Аалто и обязательным пунктом паломничества по объектам архитектора. Внутри даже можно пожить, сняв через Airbnb одну из квартир, предназначенных для служащих.

Мебель. Дерево — главный материал

Наравне с кирпичом, особое место в архитектуре Аалто занимало дерево. В отличие от большинства коллег-модернистов, он ценил его выше железобетона. Безупречный уют его построек во многом связан именно с применением этого материала. К активному использованию дерева в архитектуре он пришел через эксперименты в области дизайна: в 1920-е Аалто придумал, как адаптировать технологию сгибания древесины под массовое производство мебели и сделать ее максимально рациональной. Так в 1935 году появилась фирма Artek и многие образцы дизайна, которые выпускаются под этим брендом до сих пор. 

Запатентованные им изогнутые ножки L-образной формы служат опорой для многочисленных столов, стульев и знаменитого табурета Stool 60 (компания произвела несколько миллионов таких моделей). Впоследствии Ikea создала очень похожую по форме модель Frosta, но с рядом отличий: ее делают не из массива березы, а из многослойной березовой фанеры, ножек не три, а четыре, и стоит она приблизительно в 20 раз дешевле. Оба вида табуретов складываются в красивые скульптурные штабели: то, как это работает у Аалто на практике, можно увидеть в выборгской библиотеке (для которой и был изначально создан табурет).

Дом в Мууратсало и Baker House. Кирпич на вес золота  

Степень педантизма, с которой Аалто подходил к работе, хорошо заметна по его наброскам: он мог десятки раз зарисовать одну и ту же мелкую деталь или ракурс, прежде чем получить необходимый ему вариант. Столь же придирчиво архитектор относился к подбору материалов. После смерти Айно в 1949 году он ушел в работу над экспериментальным летним домом в Мууратсало и задействовал в облицовке 50 видов кирпичей и керамической облицовки, чтобы, как он говорил, «немного побеседовать» с каждой из них: понаблюдать, как они будут реагировать на холодный климат и взаимодействовать с растительностью. 

Парадокс в том, что в случае с Аалто пристальное внимание к деталям не обязательно было синонимом их идеальности. При проектировании общежития Baker House в Массачусетском технологическом институте (MIT) Аалто пошел от обратного: перебрал всех производителей стройматериалов в Бостоне, прежде чем нашел «самые паршивые кирпичи в мире» — деформированные и почерневшие из-за неправильного обжига. Но здание от этого только выиграло: изъяны и богатство фактур в сочетании с волнистыми стенами лишили его той холодности и отстраненности, за которые модернизм часто критикуют. 

В этом, повторяет Аалто вслед за своим коллегой и старшим товарищем Фрэнком Ллойдом Райтом, и заключается профессия архитектора — сделать так, чтобы обычный кирпич ценился на вес золота.