Путин заявил, что руководство США еще в 1918 году хотело разделить Россию на пять отдельных государств. Это правда? Разбираемся с историком Александром Эткиндом

На пресс-конференции 23 декабря Владимир Путин заявил: «Еще в 1918 году один из помощников Вудро Вильсона, президента США, сказал: „Всему миру будет спокойнее, если на месте сегодняшней огромной России появится государство в Сибири и еще четыре государства в европейской части“». Действительно ли кто-то из окружения президента Вильсона об этом говорил? И почему Путин все чаще обращается к истории ХХ века? На эти вопросы «Медуза» попросила ответить историка Александра Эткинда, автора книги про Уильяма Буллита — человека, который составил детальный план раздела России в 1918 году. 

Человека, о котором говорит Путин, звали Эдвард Хаус. Он не был помощником президента Вудро Вильсона, но обладал на него большим влиянием. Хаус фактически руководил американской внешней политикой с начала Первой мировой войны до Версальского договора, ее закончившего. Сам он происходил с Юга, где владел плантацией. Кроме того, Хаус был писателем и до начала своей политической деятельности опубликовал сатирический роман-притчу «Филипп Дрю, администратор». Он всю жизнь был демократом. Прошли десятилетия, и он вновь помогал президенту — Франклину Д. Рузвельту накануне Второй мировой войны.

Цитата, которую приводит Путин, аутентична. Хаус действительно сделал похожую запись в дневнике в сентябре 1918 года. Однако президент России совершенно не учел контекст, в котором это произошло. 

Ситуация в 1917–1918 годах развивалась крайне стремительно. В России произошли две революции и постепенно начиналась Гражданская война. Продолжалась Первая мировая война, из которой Россия в марте 1918 года вышла, заключив сепаратный мир с Германией и другими бывшими противниками. Странам Антанты и их союзникам нужно было вырабатывать ответы: как дипломатические, так и военные. Со стороны США и те и другие во многом координировались Хаусом. Его дневники тех времен отражают его колебания по поводу того, что делать с вышедшим из войны союзником. 

Большую активность в выборе тактики по отношению к России проявляла Япония, которая в Первой мировой выступала на стороне Антанты. Японцы предложили высадиться во Владивостоке и, двигаясь по Транссибирской магистрали, дойти через Сибирь до Урала и остановиться в Челябинске. План аргументировался тем, что у Германии заканчивались ресурсы: уголь, руда, нефть и другие. А Россия по Брестскому миру обязалась поставлять их в эту страну. Союзники волновались, что немцы захватят часть Европейской России и начнут вывозить ресурсы с Урала. Чтобы этого не допустить, Япония планировала вторгнуться раньше немецкой армии, двигаясь по Транссибу.

Этим идеям сопротивлялись Вудро Вильсон и Эдвард Хаус по трем причинам. Во-первых, из-за романтической любви к России, это было модно в XIX и начале XX века. Во-вторых, они были южанами и расистами и приближение людей другой расы к Европе им не нравилось. В-третьих, они боялись усиления Японии, которая получила бы все природные богатства Сибири и Урала в случае интервенции. Если Япония займет Сибирь, каковы гарантии, что она ее оставит? Будущее показало, что Япония и правда была ненадежным союзником Америки.

Франция и Великобритания поддерживали план Японии, Вильсон и Хаус сдерживали его принятие и ставили различные условия. Например, максимальный контингент должен составлять не более 10 тысяч японцев, а действовать они должны были совместно с европейскими солдатами. Навстречу, с запада на восток, по Транссибирской магистрали продвигались чехословацкие части, которые в итоге ее и заняли. Это тоже было проблемой, на которую указали Вильсон и Хаус: как избежать хаоса при их гипотетическом столкновении? В итоге японского вторжения не случилось во многом благодаря американскому президенту и его коллеге. Если бы оно произошло, Сибирь была бы колонизирована Японией, которая отчаянно нуждалась в ресурсах. Тогда Вудро Вильсон и Эдвард Хаус спасли единство и целостность России. Но почему же вскоре Хаус сам предложил ее разделить?

Первая мировая закончилась через несколько месяцев. Однако в России продолжал царить хаос, вызванный революцией и Гражданской войной. Разумеется, это не могло не волновать другие крупнейшие державы, особенно США. Вудро Вильсон вводил свою страну в войну с целью установить вечный мир. Для этого нужно было переделать политическое устройство Европы и большой части Азии. С Европой это отчасти удалось сделать в Версальском мирном договоре, но в России продолжал полыхать пожар.

Хаос усиливался дезинформацией. Разные силы, враждовавшие в Гражданской войне, отправляли своих представителей в Париж, на мирную конференцию, и те сообщали противоположные сведения. Приезжали и белые офицеры, и люди от большевиков, которые контролировали две российские столицы. Но они заключили сепаратный мир, предав союзников. Для прояснения ситуации Хаус отправил разведывательную миссию, которая должна была начать переговоры с большевистским правительством.

Руководить миссией должен был помощник Хауса, молодой дипломат и журналист Уильям Буллит. Кроме него в состав входили два разведчика в штатском и один американский поэт. В Петрограде их встретили Зиновьев и Литвинов. В Москве делегацию принял Ленин, с которым у Буллита сложились взаимные симпатии. Это был апрель 1919 года, когда большевики находились в самой уязвимой ситуации и контролировали наименьшую за весь период Гражданской войны территорию.

Вскоре Буллит составил проект примирения всех воюющих сторон. В нем территория бывшей Российской империи делилась на 23 части — каждой стороне Гражданской войны по территории. Некоторые из них уже были признаны международным сообществом: Финляндия, Украина и страны Прибалтики. Но независимыми государствами могли стать, например, Южная Россия, Урал, Сибирь и Татарстан. Большевикам оставались Москва, Петроград и восемь окружающих столицы губерний. 

Проект ложился в общую концепцию Вильсона о самоопределении народов, так, например, балканские государства создавались из осколков Австро-Венгрии. Это проходило следующим образом: очерчивалась область будущей страны на карте, а затем проводился референдум, на котором голосовали живущие на территории люди. В новом государстве избиралось правительство, которое признавалось мировым сообществом. Вудро Вильсон планировал таким способом достичь мира во всем мире. Арбитром же выступало наднациональное объединение из всех стран планеты — Лига Наций. 

Владимир Ленин согласился с предложением Буллита. Он подписал план и подтвердил свое участие в планируемой конференции в Осло с представителями всех 23 «государств». Буллиту и Хаусу оставалось убедить оставшиеся 22 стороны. Однако сначала Вудро Вильсон должен был одобрить миссию — чтобы дипломаты получили власть и полномочия. Уильям Буллит отправился на встречу с президентом в Париж.

Разговора так и не состоялось. Вильсон внезапно заболел. Историки до сих пор выдвигают разные версии по поводу того, почему так произошло. Президент устал, и у него были проблемы с сердцем; возможно, тогда случился его первый инсульт. Но, возможно, колебания Вильсона были связаны с его отношением к России — он не хотел принять на себя такую ответственность.

Для Буллита это было тяжким разочарованием, и он подал в отставку. Эдвард Хаус тоже расстроился: остановив японцев во Владивостоке, он теперь считал, что Россию надо разделить под контролем западных держав. Но он еще в 1918 году предвидел, что не сможет убедить Вильсона, а значит, не сможет добиться своей цели — установить мир. Именно сожаления об этом шли в дневнике сразу после пресловутой цитаты. 

Вряд ли вся сложность этого контекста была известна Владимиру Путину. Да и вряд ли бы он хотел благодарить американского президента за сохранение единой России.

Теперь поговорим про контекст уже путинского выражения. Я думаю, что Путин искренне интересуется историей. Только непонятно: почему он предпочитает написание исторических статей решению актуальных политических, экологических и других вопросов? История — очень интересная наука, но почему ею должны быть одержимы государственные деятели? Как бы Вильсон, Хаус или Ленин ни продвигали свои идеи сто лет назад, из этого никак не следует, что надо начать войну с Украиной или разрывать с Западом. Историческое хобби президента не имеет отношения к его конституционным обязанностям. 

В апелляциях Владимира Путина к истории скрыт более глубокий смысл, чем просто обоснование своих целей. Российская империя в конце 1910-х потеряла ряд территорий. Произошла деколонизация, процесс актуальный для всего мира и в ХХ веке, и сейчас. Процесс повторился в 1991 году с Советским Союзом — к счастью, без войны и кровопролития. Это произошло уже 30 лет назад. Сейчас процессы деколонизации возобновляются. [Президенту может показаться, что] логично ожидать следующего акта — распада Российской Федерации. Исторические изыскания Владимира Путина показывают его глубокую тревогу по поводу этого. Однако ему стоит помнить: лидер страны в первую очередь отвечает не перед географической картой, а перед людьми.