«Чувствительность высокого градуса и вынужденная беспечность» Умерла Нина Русланова. Зара Абдуллаева — о ее важнейших ролях у Киры Муратовой и Алексея Германа

Актриса театра и кино Нина Русланова умерла после продолжительной болезни 21 ноября. Ей было 75 лет. Русланова сыграла в «Афоне» Георгия Данелии, «Зимней вишне» Игоря Масленникова, «Завтра была война» Юрия Кары. Но отдельного внимания заслуживают ее работы у Киры Муратовой и Алексея Германа — именно в их фильмах она наиболее ярко раскрыла свою актерскую индивидуальность. По просьбе «Медузы» кинокритик Зара Абдуллаева вспоминает Нину Русланову в «Коротких встречах», «Познавая белый свет» и картине «Мой друг Иван Лапшин».

Нину Русланову открыла Кира Муратова. «Короткие встречи» их двойной дебют. Русланова и Рената Литвинова — пожизненные привязанности режиссера. И никакого соперничества. Просто эти актрисы отвечают муратовскому взгляду на искусственность ее искусства и на безграничную органику ее своевольного кино.

Русланову Кира Муратова одарила Надеждой и двумя Любовями — главными ролями в своей первой картине, гениальном фильме «Познавая белый свет» и «Настройщике», который режиссер не полюбила. Однако везде, где Муратовой хотелось, она выдумала для Руслановой эпизоды — бенефисные, или сопутствующие актерам-премьерам. 

Няня в измученной цензорами картине «Среди серых камней», медсестра в короткометражке «Справка», смонтированной из материала, который не вошел в «Настройщика». Нина Русланова была едва ли не самой эксцентричной гостьей на умопомрачительном (в прямом смысле слова) венчании в «Чеховских мотивах». В этом по сути свихнутом реалити-шоу Русланова, разодетая в пух и прах, подавала реплику «Я так люблю, когда кто-нибудь кого-нибудь любит. Никто никого не любит» с жеманной надсадой и победительно. Муратова именно Руслановой поручала свою интимную реплику, прошившую рефреном и ее другие фильмы.

В картине «Два в одном», промелькнувшей мимо внимания и понимания публики, включая профессиональную (те же, кто увидел этот фильм, были оглушительно возмущены), Русланова сыграла костюмершу замшелого театра. Ей полагался эпизод, в котором она увидела труп актера на сцене, и волосы у нее буквально зашевелились на голове. Излюбленный Муратовой гротеск праздновал в каждой клеточке фильмической материи неистребимую свободу. Русланова же в крохотной роли, будучи талисманом режиссера, оттеняла своим простодушием капризные сюжетные повороты.

В «Мелодии для шарманки», рождественской притче о двух сиротах, бежавших из детдома, у Руслановой — грандиозный эпизод на вокзале, метафоре ада. (Рай Муратова сконструировала в супермаркете.) В зале ожидания толпится народ с мобильниками, обсуждающий — внахлест голосов — насущные проблемы. Эти минимонологи перебиваются эксцентричными выходками, среди которых царствует нетрезвая и немытая пассажирка. Распевая украинскую песню, утробно — сгодился низкий голос актрисы — хохоча и не сдаваясь приставшему к ней милицанеру (пусть будет по-приговски), Русланова впевала диссонирующую ноту в деловую — голосовую — перестрелку этого вокзального хора.

Естество Руслановой, оцененное Муратовой и Алексеем Германом, инфернальный голос в сочетании с простонародной внешностью, обостряли впечатление от ее актерской индивидуальности — нежной в ранних фильмах, грубоватой в более поздних. 

Нероковые героини Руслановой жаждут любви с непуганой женственностью, некнижной цельностью (в «Коротких встречах»), с неистовой заразительностью (в «Познавая белый свет»), с комической и обидчивой доверительностью — при знакомстве с незнакомыми мужчинами — в «Настройщике».  

У Муратовой героини молодой Руслановой непременно максималистки. Ревнуя и обожая, они желают «все или ничего», но по-разному страхуют свои чувства и душевные ранения. 

Люба Руслановой («Познавая белый свет») и Надя Руслановой («Короткие встречи») отказывались верить, что «Любовь - это временное увлечение» (реплика Сергея Попова в авангардном и пропущенном, в сущности, фильме «Познавая белый свет»). 

Одержимость героинь Руслановой в фильмах Муратовой, как и у Германа, смягчалась противоположными на первый взгляд свойствами. Неуступчивостью и скрытностью, идиотизмом и стойкостью, раскованностью и смущением. А также застенчивостью и бесшабашностью, как в фильме «Мой друг Иван Лапшин», где Русланова сыграла плохую актрису, от которой глаз не оторвать. Надрывной и одновременно сдержанной была ее роль в картине «Хрусталев, машину».

«Я вам желаю счастья и настоящей любви!» — повторяла эти слова общественница Люба в «Познавая белый свет». И тут же, с грузовика, с вершины «горы», с подмостков этого поэтического производственного фильма о стройке склонялась к возлюбленному и спрашивала: «Ты меня любишь?»

Голос молодой Руслановой тогда плыл, как ручей, — так говорил Сергей Попов. Еще не хрустел хриплостью. Она появлялась на комсомольской свадьбе в праздничном парике, посылая привет героине Зинаиды Шарко на профсоюзном празднике в «Долгих проводах» и демонстрировала артистизм не простецкой женственной малярши.

Красная помада Любы, красные петрововодкинские платки на головах штукатуров контрастировали с разбитыми дорогами. Но красные розы на комсомольской свадьбе рифмовались с красными гвоздиками, которые в финале фильма приносил Любе (Руслановой) ее жених, и эти гвоздики читались в муратовской мизансцене как не свадебные, а кладбищенские цветы. Блестящее вечернее платье Любы сменялось ее прозодеждой на стройке, объявляя о двойственной природе дарования Руслановой — изумляющей простолюдинки и рабочей косточки.

Героини Руслановой любили, обманывались, ревновали, демонстрируя то деревенскую прозорливость, то обидчивую преданность, то гротескную разудалость.

Плебейская мощь Нины Руслановой, выпускницы Щукинского училища, где понимали толк в женской привлекательности, драматизирует ее лиризм и обрекает на провал стремления ее героинь. Между их притязаниями и сюжетным раскладом существует конфликт, который загоняет актрису в угол, но и укрупняет ее темперамент, непоказную жертвенность.

Нину Русланову вспоминают в добротных характерных ролях у других режиссеров («Знак беды», «Зимняя вишня», «Завтра была война» и так далее). Но только Муратова разгадала ее утонченное демократичное искусство. Житейскость и внебытовой посыл. И только Герман разглядел в героине фильма «Мой друг Иван Лапшин», актрисе Адашовой, неудачнице в любви, искры вахтанговки и щемящую угловатость. Чувствительность высокого градуса и вынужденную беспечность.