Мне очень нравится название моей должности Татарстан снова отказался переименовать президента республики в «главу». «Медуза» объясняет, в чем смысл этой борьбы — и как теперь ответит Кремль
Депутаты Госсовета Татарстана проголосовали против федерального законопроекта, по которому должности глав всех российских регионов должны называться одинаково. В соответствии с этим документом в России может быть только один президент — тот, который возглавляет страну. Татарстан — единственная республика в РФ, где этот пост сохранился до 2021 года; Москва пытается договориться по этому поводу с Казанью уже больше десяти лет. Стремление Татарстана сохранить хоть немного независимости прямо противоречит политике централизации, которую Кремль проводит с начала нулевых. В современных политических условиях такое поведение выглядит чуть ли не сепаратизмом. «Медуза» рассказывает, почему пост президента так важен для Татарстана — и как федеральные власти ответят на этот демарш.
В начале этой недели, 25 октября, Государственный совет Татарстана выступил против проекта федерального закона, который реформирует систему власти в российских регионах. С губернаторов планируют снять ограничения по количеству сроков на посту главы региона (сейчас они могут работать не более двух сроков подряд с момента первого избрания). Кроме того, проект унифицирует официальные названия должностей региональных руководителей — они должны будут называться просто «главами». Главное последствие этого решения: в России больше не будет региональных президентов; к 2021 году региональный глава с такой должностью оставался только в одной республике — в Татарстане.
Проект закона внесли в Госдуму 27 сентября, его авторы — глава думского комитета по конституционному законодательству, единоросс Павел Крашенинников и его однопартиец, глава комитета Совета Федерации по законодательству Андрей Клишас. Именно они были представителями президента РФ при рассмотрении поправок к Конституции в 2020 году, которые в том числе «обнулили» президентские сроки Владимира Путина. Как ранее отмечали источники «Медузы», близкие к аппарату Госдумы, законопроекты авторства Клишаса и Крашенинникова в парламенте считаются обязательными к принятию.
Депутаты Госсовета Татарстана приняли решение единогласно: 82 голоса против принятия нового закона. В обосновании решения они указали, что положения законопроекта «противоречат основам конституционного строя РФ как демократического федеративного правового государства».
Правда, неожиданные резкие действия Госсовета вряд ли повлияют на принятие закона в Москве: парламенты и губернаторы других регионов с отрицательными отзывами не выступали (чтобы сформировать в Госдуме специальную комиссию для доработки законопроекта, нужны отрицательные отзывы от властей как минимум 29 регионов).
И все же голосование в Татарстане — исключительный для России последних лет пример публичного протеста регионального парламента против инициативы из центра. Особенно удивительными эти действия выглядят, если учесть, что 82 из 100 кресел в Госсовете занимают единороссы.
Первый вместе с Ельциным
Должность президента Татарстана исторически связана с перестройкой. Тогда Татарской Автономной Советской Социалистической Республикой (ТАССР) руководил Минтимер Шаймиев. В конце 1989 года его избрали первым секретарем Татарского обкома КПСС, через полгода он возглавил Верховный совет республики.
30 августа 1990 года парламент ТАССР принял декларацию о государственном суверенитете республики, после чего тот же парламент учредил пост президента. Выборы руководителя региона в Татарстане прошли 12 июня 1991-го — одновременно с выборами президента России, на которых победил Борис Ельцин. Президентом Татарстана стал Шаймиев; других кандидатов в бюллетенях и не было.
«Кандидат в президенты Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин у нас большинство голосов не набрал. А президента Татарстана избрали очень дружно: за него отдали свои голоса 70,6% избирателей от числа принявших участие в выборах», — вспоминал в 2016 году сам Шаймиев.
Сам он считал появление поста президента Татарстана закономерным: «Когда в условиях уже начавшейся перестройки появились такие формы управления, как президентство, появился президент СССР… мы [Татарстан] приняли решение: также учредить должность президента и назначить в один и тот же день выборы и президента Российской Федерации, и президента Татарстана».
Уже под руководством Шаймиева, в 1992 году, республика провела референдум, где большинство жителей проголосовали за то, что «Татарстан — суверенное государство», после чего республика стала субъектом международного права и могла заключать договоры с другими государствами. Одновременно республика отказалась подписывать с Москвой федеративный договор и приняла собственную конституцию — на год раньше российской. Однако, в отличие от ситуации с Чечней, конфликт Казани и Москвы удалось решить с помощью переговоров.
Их результатом стало подписание в 1994 году договора о разграничении полномочий между республикой и Федерацией. Он давал широкие полномочия местным властям, в том числе в экономическом плане: например, право вводить собственные налоги или распоряжаться природными ресурсами. Под контролем республики до сих пор остается добывающая компания «Татнефть»: 36% акций принадлежат Татарстану, а президент республики возглавляет совет директоров.
Борьба за президента
С приходом в 2000 году в Кремль Владимира Путина самостоятельность регионов, в том числе и Татарстана, стала ослабевать. Республика несколько раз переписывала свою конституцию, приводя ее в соответствие российскому законодательству. А в 2007-м стороны заключили новый договор о разграничении полномочий, который казался уже символическим документом, поскольку полномочия региона стремительно сокращались. Тогда же республика лишилась последних своих преференций, включая «собственные» налоги, которые могла взимать с 1994 года.
В 2010 году Минтимер Шаймиев решил не идти на очередной президентский срок, и республику возглавил Рустам Минниханов, до этого занимавший должность премьер-министра Татарстана.
В том же 2010-м федеральные власти впервые потребовали от республик ликвидации своих президентских постов. Начал этот процесс глава Чечни Рамзан Кадыров, который сам публично решил отказаться от титула «президент». Уже к концу года был принят федеральный закон, прямо запрещающий называть глав субъектов России президентами. Согласно этому документу, республики должны были внести изменения в свои конституции до начала 2015 года.
«Мне очень нравится название моей должности. Я же давал клятву на конституции Татарстана, в том числе давал клятву и на это название», — комментировал тогда этот процесс Рустам Минниханов.
Спикер Госсовета Татарстана Фарид Мухаметшин неоднократно называл федеральный закон противоречащим Конституции и даже заявлял, что республика может обратиться в Конституционный суд. В итоге к 2015 году региональную конституцию Госсовет так и не поменял, хотя остальные регионы избавились от президентов, как этого хотела Москва (последним стал Башкортостан, где от наименования «президент» отказался бывший руководитель республики Рустэм Хамитов).
В начале 2015-го Госдума постфактум решила предоставить Татарстану отсрочку на переименование должности президента еще на год. В федеральном законе это обосновывалось тем, что у Татарстана есть договор о разграничении полномочий с РФ. Эта отсрочка позволила в том же году провести в регионе выборы именно президента, а не «главы» Татарстана, на которых победил Минниханов.
В конце года Владимир Путин заявил журналистам, что «это, действительно, дело самого Татарстана». В то же время президент страны обратил внимание, что даже «Чечня сказала: нет, у нас в стране должен быть один президент». «Мы с уважением отнесемся к любому выбору народа Татарстана. Поэтому вы сами там решайте, ладно?» — сказал Путин.
Сторонники сохранения должности президента Татарстана любят вспоминать эти слова, считая, что Путин фактически дал добро на то, чтобы республика сама могла решать, как ей называть своего руководителя. Так что в 2016-м власти республики требование федерального закона о переименовании президента опять проигнорировали.
Договор с федеральным центром о разграничении полномочий истек в 2017 году, и администрация президента России продлевать его отказалась. Тогда же Госсовет республики обратился к Владимиру Путину с просьбой «поддержать сохранение существующего наименования высшего должностного лица Республики Татарстан».
Одновременно федеральный центр через прокуратуру начал добиваться исключения из обязательной части учебной программы школ республики изучения татарского языка. Госсовет республики отреагировал на это болезненно, но в итоге согласился с требованиями Москвы.
Последний атрибут самостоятельности
В итоге пост президента Татарстана стал фактически последним признаком особого статуса республики в Российской Федерации. Об этом же в понедельник, 25 октября, на сессии Госсовета заявил депутат «Единой России» Ркаил Зайдуллин (он был единственным в парламенте Татарстана депутатом, который проголосовал против поправок к Конституции РФ из-за того, что они закрепили за русскими статус «государствообразующего народа»).
«Угрожающие федеративным основам государства изменения нас, конечно, беспокоят. Говоря откровенно, в последние годы название нашей страны (имеется в виду слово „Федерация“ в названии Российской Федерации, — прим. „Медузы“) и так стало не соответствовать ее сути. Те, кто предлагает эти изменения, замахнулись на ее [Федерации] последние символы», — прокомментировал новый законопроект Зайдуллин.
При этом, как выяснилось, волнует его не только название должности руководителя Татарстана, но и другие положения закона, где говорится, что федеральные органы власти смогут участвовать в формировании органов исполнительной власти субъектов. Зайдуллина беспокоит, что в этом случае название должности уже не будет играть никакой роли.
Спикер Госсовета Фарид Мухаметшин подчеркнул, что Госсовет Татарстана выступил против законопроекта не только из-за «того, что меняется название высшего должностного лица». «Этот законопроект в корне влезает в полномочия субъектов РФ, нарушая действующие нормы Конституции России, [и] нас заставляет нарушать эти нормы», — объяснил он.
Дальнейшие планы властей региона публично не обсуждаются. Чиновники и депутаты стараются избегать этой темы, а на самом заседании Госсовета даже не стали проводить прения по этому вопросу. Спикер Фарид Мухаметшин обещал, что республика подготовит предложения по изменению законопроекта ко второму чтению (хотя не было еще и первого чтения): «Хочется верить, что сегодняшняя настороженность парламента республики и отклонение представленного законопроекта позволит внести в него существенные изменения».
Рустам Минниханов, который в 2020 году вновь избирался как президент республики, вообще не комментирует законопроект о перемене своего статуса. По действующему законодательству после 2025-го вновь пойти на выборы он не сможет. При этом тот же законопроект, лишающий Минниханова красивой должности, снимает ограничения по количеству сроков, которые могут находиться у власти главы регионов в России.
В окружении Минниханова федеральный законопроект, из-за которого Госсовет Татарстана устроил демарш — и который позволяет Минниханову стать вечным главой республики, «пока даже не читали», уверяет его пресс-секретарь Лилия Галимова.
Разберутся к выборам
«Название должности „президент“ очень сильно нагружено символическими [значениями]. Это связано с представлениями о самостоятельности республики, восходящими к рубежу 1980–1990-х годов. Татарстанская элита не готова отказаться от этого с такой же легкостью, как чеченская. В Татарстане более склонны цепляться за символы. Если президента республики будут называть главой, это будет смотреться как разжалование в символической табели о рангах», — объяснил «Медузе» казанский политолог Сергей Сергеев.
По его мнению, за переименованием должности президента теоретически может последовать и упразднение поста премьер-министра, и соединение аппаратов правительства и президента — что «приведет к пертурбациям в высших эшелонах власти региона».
В то же время власти Татарстана, напоминает политолог, любят объяснять необходимость должности президента международными отношениями республики — в том числе с исламскими странами и с потенциальными инвесторами.
При этом, полагает Сергеев, Татарстан сейчас отстаивает в первую очередь интересы элит, а не федеративного государства; хотя спектр их возможностей ограничен: «Обсуждение в парламенте — это одна из первых стадий. Пока нет жесткой позиции федерального центра, власти республики будут смотреть, что будет дальше. Но если она появится, то, я полагаю, особого сопротивления [региональных элит] уже не будет». Политолог добавил, что после принятия закона будет предпринята «тактика проволочек», но «выступать с каким-то демаршем» элиты не решатся.
Несколько собеседников, близких к аппарату Госсовета, заявили «Медузе», что протестное голосование депутатов не просто публичный жест, демонстрирующий жителям республики, что региональные власти «не сдаются», а реальные попытки сохранить статус-кво — и подать сигнал центру, что «так поступать с республикой не надо». При этом дальнейшие действия депутаты и руководство региона пока не просчитывали.
Собеседник «Медузы», близкий к администрации президента, подчеркнул, что в Кремле действия Госсовета «восприняли негативно»: «Сейчас не те времена, чтобы такое спокойно воспринимать». Однако и Москва не планирует предпринимать активные действия в ответ на протестное голосование в парламенте Татарстана, отмечает источник: «Сейчас пандемия главная проблема, пока не до татар».
Другой источник «Медузы», близкий к внутриполитическому блоку АП, не исключает, что Рустаму Минниханову позволят доработать до окончания нынешнего срока как президенту: «Избирали его как президента. Для выдвижения на новый срок Минниханову нужно будет одобрение Владимира Путина, а значит, [у Кремля] будет больше возможностей ставить свои условия».
Андрей Перцев и Антон Харисов