Кошмар в нейтральных водах, дешифровка письменности майя и русская попса Увлекательный нон-фикшн. Выбор Галины Юзефович

Литературный критик Галина Юзефович рассказывает о трех книгах в жанре нон-фикшн: «Океане вне закона» Иэна Урбины, «Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях» под редакцией Александра Горбачева и «Разгадке кода майя» Майкла Ко. Первая посвящена зверским преступлениям в нейтральных водах. Вторая — российской поп-музыке (а на самом деле истории страны). Третья — дешифровке письменности майя, которая произошла благодаря российским ученым.

Иэн Урбина. Океан вне закона. М.: Альпина Нон-фикшн, 2021. Перевод С. Чернина, А. Гришина

Один из вариантов интерпретации англоязычного слова «нон-фикшн» — «познавательная литература». Если принять это определение за основу, то документальная книга журналиста «The New York Times» Иэна Урбина, вне всяких сомнений, полностью ему соответствует: «Океан вне закона» в самом деле расширяет наши представления о мире, причем не метафорически, а вполне буквально — за счет пространства столь же огромного, сколь и непрозрачного для взгляда стороннего наблюдателя. Речь идет о мировом океане — а если более конкретно, то о нейтральных водах. 

Браконьеры, вылавливающие в антарктических морях миллионы тонн чилийского сибаса и зарабатывающие на этом миллиарды долларов, а также охотящиеся за ними экологические активисты. Плавучий абортарий, оказывающие соответствующие услуги жительницам Мексики в обход официального запрета абортов. Вербовщики, заманивающие доверчивых филиппинцев, камбоджийцев или тайцев на рыболовецкие сейнеры по бессрочным контрактам, и их беспомощные жертвы, годами тянущие в море лямку — зачастую только для того, чтобы вернуться домой в дощатом гробу. Сомалийские пираты, помимо собственно грабежа промышляющие контрабандой оружия и перевозкой боевиков-террористов. Болезни, полностью исчезнувшие и забытые на суше, но пышно цветущие и ежегодно уносящие тысячи жизней на море. Бесконтрольное, ошарашивающее в своей неприкрытой наглости загрязнение океана. По данным Урбина, в ничейных водах можно встретить решительно все — любой кошмар эколога, поборника прав человека или защитника животных здесь обрастает плотью и наливается зловещим объемом.

Иэн Урбина начинал как антрополог, поэтому в основе его книги лежит метод расширенного антропологического интервью. «Рассказывай истории, не пиши статьи», — наставляет Урбина его первый редактор, и в дальнейшем тот свято следует этому совету: большая часть его книги — персональные истории, записанные автором во время многолетних морских странствий. Среди собеседников Урбина — персонажи максимально разные, в диапазоне от энергичного охотника за браконьерами до легендарного капитана-садиста, за малейший проступок забивающего подчиненных до полусмерти, и от частного охранника, обеспечивающего безопасность торговых судов в Оманском заливе, до фем-активистки, помогающей мексиканским женщинам на законных основаниях прервать нежеланную беременность. У каждого из них своя интонация, своя правда, своя история. Единственное, пожалуй, что объединяет их всех, это минорная тональность рассказов: счастливые концы здесь трагически редки.

Сам Урбина тоже ни в малой мере не склонен романтизировать свой предмет: «Океан вне закона» ничуть не напоминает «Одиссею капитана Блада» Рафаэля Сабатини. Однако по мере углубления в тему сквозь простые и понятные эмоции отвращения, негодования или страха и у читателя, и, похоже, у самого автора начинает прорастать чувство чуть более сложное и менее однозначное. Да, беззаконный океан пугает не на шутку, и едва ли многие в самом деле хотели бы там оказаться. Но в то же время сам факт существования в непосредственной близости от нас мира настолько дикого, архаичного, чуждого, не подчиняющегося современным законам, но при этом наполненного причудливо разнообразной жизнью, вопреки всякой логике представляется волнующим и по-своему притягательным.

Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. Под ред. Александра Горбачева. М.: Автономная некоммерческая организация поддержки и развития музыкальных инициатив, 2021

Вынесенная в заголовок этого 900-страничного фолианта строчка из песни Ивана Дорна, пожалуй, лучше всего описывает отечественное отношение к «попсе». В нашей стране не так много людей, не знающих наизусть «Электричку» Алены Апиной или «Цвет настроения синий» Филиппа Киркорова, но еще меньше найдется тех, кто готов открыто включить их в список значимых для себя культурных феноменов. Более того, сам факт знакомства с этими песнями принято скрывать или по крайней мере позиционировать как досадную и незначительную случайность. 

Популярная музыка (это яркое сравнение приводит в своем предисловии к книге ее редактор, составитель и вдохновитель Александр Горбачев) подобна прустовским мадленкам, которыми нас накормили насильно. Звучащие из каждого утюга эстрадные хиты проникают внутрь клеток на манер вируса, становятся нашей коллективной памятью, ложатся в основу идентичности, но все это происходит без нашего осознанного согласия. В извечной русской дихотомии «рок» или «попса» каждому приличному человеку надлежит делать выбор в пользу первого — но парадокс состоит в том, что мгновенное узнавание, бессознательный и потому самый интенсивный отклик вызывает вторая. Попса как ничто другое формирует и воплощает в себе трудно описываемый, но безошибочно опознаваемый zeitgeist — дух времени: стоит зазвучать «Облакам» группы «Иванушки International», как вокруг независимо от нашего желания наступает 1997 год со всеми его вкусами, запахами и воспоминаниями.

Именно под таким углом предлагают посмотреть на свой предмет авторы «Не надо стесняться». Попса для них становится своеобразной «духовной скрепой», системой универсально понятных кодов, обеспечивающей точку входа во всю тридцатилетнюю постсоветскую историю. Иными словами, предпослав своей книге подзаголовок «История постсоветской поп-музыки в 169 песнях» создатели этого проекта явно поскромничали: с куда большими основаниями его можно было назвать «История России в 169 песнях».

Книга организована по хронологическому принципу: каждому году с 1991 по 2020 соответствует несколько разноплановых хитов (так, к примеру, 1998-й представлен сразу и брутальным «Владимирским централом» Михаила Круга, и провокативной «Голубой Луной» Бориса Моисеева, и психоделичной «Сукой-любовью» группы «Михей и Джуманджи»). Внутри же раздела, посвященного конкретной песне, краткая фактологическая справка предваряет одно или несколько интервью — с композитором, исполнителем, автором текста, продюсером или, допустим, создателем культового клипа.

Самый простой и очевидный способ чтения «Не надо стесняться» — выхватывать из общего массива песни, вступающие в резонанс с вашим персональным культурным опытом: у кого-то сладко засосет под ложечкой от «Боже, какой мужчина» прочно забытой сегодня певицы Натали (2012 год), у кого-то от «Мокрых кроссов» Тимы Белорусских (2018 год), а у кого-то — от «Офицеров» Олега Газманова (1994 год). В принципе, это вполне легитимный метод погружения в книгу, однако при сквозном чтении в тексте проявляются некоторые сквозные сюжеты, превращающие предельно дробный материал в связный концептуальный исторический нарратив. Криминализация и декриминализация общества, балансирующее на грани с фрондой заигрывание с почвеннической эстетикой в первой половине 90-х и ее официальное забронзовение во второй половине нулевых, тренд на толерантность и перпендикулярный ему тренд на традицию, мультикультурализм и поиск национальной идентичности — эти и другие мотивы, образующие, собственно говоря, историю современности, прочитываются сквозь призму популярной музыки едва ли не лучше, чем через какое-либо другое медиа. 

Отдельные факты, истории, анекдоты, человеческие трагедии, прорывы и провалы складываются в «Не надо стесняться» в огромное, детальное и вместе с тем целостное полотно, соединяющее в себе скрупулезную конкретность с высокой и поэтичной глобальностью. Отдельные пошловатые мотивчики складываются в мощную ораторию, партия в которой найдется для каждого человека, живущего или родившегося в постсоветской России. Словом, одна из лучших книг о нашей стране, написанных за последние годы — и уж точно с большим запасом самая неожиданная, интересно устроенная и оригинальная.

Майкл Ко. Разгадка кода майя. М.: Бомбора, серия «Кругозор Дениса Пескова», 2021. Перевод Д. Беляева

Российской науке ХХ века есть чем гордится, но даже на этом весьма впечатляющем фоне прорыв в дешифровке письменности майя, совершенный в 1950-е годы ленинградским лингвистом Юрием Кнорозовым, выглядит более, чем весомо. Именно этому великому открытию, а также непростой истории его принятия в среде мезоамериканистов посвящена в первую очередь книга американского археолога, историка и одного из крупнейших в мире специалистов по майя Майкла Ко. 

Впрочем, как всякий опытный и умелый рассказчик (а в этой своей книге Ко выступает именно в такой роли), автор «Разгадки кода майя» заходит на цель издалека. От увлекательного и доходчивого рассказа о происхождении разных типов письменности, Ко постепенно переходит к методам дешифровки (отдельная глава в книге посвящена истории Розеттского камня, сделавшего возможным прочтение древнеегипетской иероглифики), а оттуда — к истории Мезоамерики в целом и майянской цивилизации в частности. И только заложив этот широкий вираж и в должной мере истомив читателя ожиданием, автор обращается к вынесенной в заглавие теме — собственно, дешифровке.

Майкл Ко родился в 1929 году, и большая часть его профессиональной карьеры протекала в среде великих майянистов ХХ века — тех самых, которые подготовили, потом отвергли, а потом, скрепя сердце, приняли кнорозовское открытие. Более того, с самим Кнорозовым Ко дружил еще с советских времен, и отчасти именно его усилиями идеи советского ученого проникли в международный научный мейнстрим. 

Это обстоятельство определяет и достоинства, и недостатки «Разгадки кода майя»: с одной стороны, все, о чем Ко пишет, он знает фактически из первых рук. С другой, непосредственная персональная вовлеченность в предмет делает его рассуждения необычайно эмоциональными, а иногда, судя по всему, и не вполне справедливыми. Вопреки утверждению автора, что в его книге нет «плохих парней», многие ученые, в разные годы работавшие над дешифровкой майянской письменности, описаны у Ко с озадачивающей стороннего читателя желчностью и раздражением — так, к их числу относится выдающийся предшественник Кнорозова британец Эрик Томпсон. Ему достается и за нерелевантные цитаты из классиков, и за увлеченность антропологией (в ущерб лингвистике), и за нетерпимость к чужому мнению, и за неверный подход к самому принципу письма — словом, в интерпретации Ко Томпсон выглядит именно что «плохим парнем». 

И тем не менее, достоинств у книги Ко неизмеримо больше. Захватывающая история движения из мрака полнейшего непонимания майянской культуры к свету все более полного ее изучения, от наивной веры в сакральную самодостаточность иероглифов к пониманию тех смыслов, которые на самом деле за ними скрываются, рассказана автором доступно, но вместе с тем без избыточных упрощений, а главное — очень живо, информативно и с заразительной увлеченностью. Ну, а у российского читателя тот факт, что главные роли в этой драме принадлежат русским исследователям (второй по значимости после кнорозовского вклад в дешифровку письменности майя внесла Татьяна Проскурякова, американский ученый и дочь русских эмигрантов), может вызвать прилив обоснованной гордости за отечество — большая редкость в наше нелегкое время.