Перейти к материалам
разбор

Росстат опубликовал новые данные о смертности. Вот что мы из них узнали Вторая волна точно тяжелее первой, а к концу 2020 года ковидом переболеет четверть россиян

Источник: Meduza
Евгений Софийчук / ТАСС / Scanpix / LETA

Росстат 10 декабря опубликовал новые данные о смертности во всех регионах России — количество смертей в октябре в России на 30% превысило прошлогодний показатель. Эти данные улучшили понимание осенней волны эпидемии. Например, теперь доказано, что вторая волна тяжелее весенней: скорее всего, только за сентябрь и октябрь в России от осложнений, связанных с коронавирусом, умерло почти столько же людей, что с апреля по август. А также Россия уже вошла в пятерку стран с наибольшим числом жертв вируса.

Все материалы «Медузы» о коронавирусе открыты для распространения по лицензии Creative Commons CC BY. Вы можете их перепечатать! На фотографии лицензия не распространяется.

Что именно опубликовал Росстат?

Из данных об умерших за месяц можно вычислить избыточную смертность. А из нее — практически любые данные об эпидемии — в том числе, реальное число тех, кто заразился вирусом (включая перенесших заражение бессимптомно).

Во время эпидемии коронавируса избыточные смерти стали самыми точными данными об эпидемии. Так к ним относятся и чиновники: недавно источник в федеральной власти, знакомый с работой оперативного штаба по борьбе с коронавирусом, сказал «Медузе», что и у властей нет данных точнее.

Считается, что этими данными трудно манипулировать: сведения о смертности попадают в Росстат из ЗАГСов, которые выдают свидетельства о смерти родственникам умерших. Без этих свидетельств невозможно провести похороны умершего.

В теории не вся избыточная смертность может быть связана с коронавирусом: так, часть ее можно было бы списать на то, что из-за эпидемии ухудшилась медицинская помощь при других болезнях. Однако на практике, выходит, что в 90–100% случаев «избыточные смерти» в 2020 году связаны именно с заражением коронавирусом. Об этом свидетельствуют отчеты немногих регионов, где данные об избыточной смертности подробно проанализированы (например, этим с апреля занимается департамент здравоохранения Москвы).

Главный недостаток данных об избыточной смертности в России — то, что они публикуются с большой задержкой и не имеют разбивки по неделям, не говоря уже о днях. Росстат публикует свои отчеты через 35–40 дней после окончания каждого месяца; к этому нужно добавить, что смерть наступает в среднем через 20–25 дней после заражения. Данных, поступающих с такой задержкой, явно недостаточно, чтобы точно понять не только будущее, но даже настоящее развитии эпидемии. В странах Европы данные — пусть и неполные — публикуются каждую неделю, а потом уточняются. 

Однако данных Росстата вполне достаточно для того, чтобы оценить общие тенденции, выявить манипуляции с данными о смертности от коронавируса и дать грубый прогноз на ближайшее будущее. 

Данные о числе выявленных заразившихся совсем не подходят для описания и прогнозирования эпидемии. Они зависят не столько от числа инфицированных, сколько от количества сделанных тестов. Летом ежедневное количество тестов на коронавирус постепенно уменьшалось, и только с приходом второй волны оно вновь начало быстро расти.

Мэр Москвы Сергей Собянин назвал данные о динамике госпитализаций «главным показателем распространения вируса». Но оценка по ним параметров развития эпидемии тоже не точна — поскольку Минздрав и региональные власти периодически меняют показания к госпитализации.

Стандартом при оценке эпидемий считаются данные о смертности. Считается, что летальность (точнее, реальное соотношение всех заразившихся и всех умерших, infection fatality rate, IFR) в случае с коронавирусом мало отличается в странах со схожей возрастной структурой населения и уровнем медицины; не меняется она и со временем — надежно лечить тяжелые случаи заболевания пока не научились. Таким образом, следует ожидать, что в России показатель IFR будет похож на тот, что был вычислен как средний по миру, — 0,53–0,82%, в среднем — 0,68%. 

Зная число умерших и средний срок протекания болезни от заражения до смерти (20–25 дней), с помощью IFR и данных о количестве смертей можно было бы вычислить реальное число заразившихся за три недели до этих смертей.

Однако, как становится ясно из сравнения данных из разных официальных баз (как закрытых, так и открытых), в России нет точных оперативных данных о смертности от коронавируса. 

Кто больше всего искажает статистику?

Данные о смертности от коронавируса занижают многие регионы. Часть — таких регионов более десятка — предоставляют явно «нарисованные» цифры смертей не только в общедоступную базу на сайте «Стопкоронавирус.рф», но и в закрытые правительственные реестры.

Судя по данным Росстата за октябрь, чемпион по манипуляциям данными не изменился: Башкортостан занижает данные о смертности более, чем в 100 раз. Можно сказать, что предоставляемые республикой цифры вообще не имеет ничего общего с действительностью. Так, в октябре там было 1601 «избыточная» — по сравнению с октябрем 2019 года — смерть. При этом от всех причин, связанных с коронавирусом, согласно официальной отчетности, умерло лишь девять человек. 

Немного отстают от Башкортостана соседи из Татарстана и нескольких других регионов. И даже в Москве, которая считается одним из самых честных в смысле коронавирусной статистики регионов, избыточная смертность превышает число коронавирусных смертей в оперативной базе «Стопкоронавирус.рф» более чем в два раза.

В среднем же по России данные избыточной смертности в разные месяцы превышают те, что указаны в оперативных сводках на сайте «Стопкоронавирус.рф» в 4–7 раз (в октябре — в 6,5 раз).

Откуда вообще берется эта разница? Дело только в манипуляциях?

Большую роль играет методология определения посмертного диагноза. Федеральный центр весной решил, что все случаи смерти от коронавируса должны быть тщательно исследованы. Окончательная причина смерти должна быть установлена после вскрытия на основе нозологического регистра. Проще говоря, врачам и патологоанатомам следовало установить причинно-следственные связи между разными заболеваниями (основным и сопутствующим), приведшими к летальному исходу. Коронавирус часто приводит к обострению других болезней, что и заканчивается в итоге смертью. А значит, неправильно всегда объявлять COVID-19 главной причиной смерти. Минздрав выпустил рекомендации для патологоанатомов, в которых требовал указывать первоначальной причиной смерти самое тяжелое (и потребовавшее больше всего ресурсов на лечение) из заболеваний. 

Как весной выяснила «Медуза», широкая трактовка таких правил позволила местным медицинским начальникам во многих регионах — чаще не по собственной воле, а по велению властей — манипулировать данными о смертности, связанной с коронавирусом.

В последней — июльской — версии правил постановки окончательного диагноза формулировки были значительно изменены. Все случаи смерти, связанные с COVID-19, делятся на три группы.

Первая — когда COVID-19 считают первоначальной причины смерти. Вторая — когда COVID-19 является не основной, а «прочей причиной смерти» и «имеет существенное значение в развитии основного заболевания и его смертельных осложнений». Третья — когда COVID-19 не стал причиной таких осложнений (например, как указано в методичке для патологоанатомов, при раке желудка у человека, который заразился коронавирусом в легкой форме или недавно). 

Теперь от патологоанатомов требуют указывать коронавирус как первоначальную причину смерти или как существенно повлиявшее на течение болезни состояние почти всегда. Однако на практике даже в Москве (одном из лидеров по качественному учету заболевших и умерших) треть умерших с диагнозом COVID-19 в октябре отнесли к категории «умерли от других причин, но с положительным тестом на коронавирус», причем последний не оказал на течение болезни существенного влияния. 

А во многих регионах, например в Башкортостане, похоже, умершие от коронавируса вообще не попадают ни в одну из вышеперечисленных групп.

Сколько людей на самом деле умерло за время эпидемии в России? А сколько заразилось?

Избыточная смертность в России с апреля по конец октября составила 164057 человек. Вероятно, эта цифра близка к реальной смертности от коронавируса. 

В октябре избыточная смертность составила 47777 человек. В сентябре и октябре в целом — 79443 человека. Это ненамного меньше, чем за все предыдущие месяцы эпидемии — 84614 тысяч за апрель-август.

Официальная (по данным «Стопкоронавирус.рф») смертность в ноябре была выше, чем в октябре на 66%. Скорее всего, выше будет и избыточная смертность — то есть то, что можно назвать реальной смертностью от коронавируса. Таким образом, можно предсказать, что за три месяца осени в России от вируса умерло значительно больше людей, чем весной и летом.

Исходя из избыточной смертности можно грубо посчитать реальное число заразившихся с начала эпидемии. Тогда получается, что на конец октября с вирусом «проконтактировали» более 24 миллионов россиян, или около 16% населения.

При сохранении такой же как в октябре ежемесячной избыточной смертности, до конца года в стране будет 26% переболевших. Однако стоит помнить, что смертность в ноябре и декабре, скорее всего, будет выше. Большая часть регионов только подходит к пику заражения, а в Москве, которая остается эпицентром эпидемии, число заболевших, скорее всего, уже не растет, но пока и не снижается.

Что происходит в других странах? В России катастрофа или нет?

Россия уже вошла в пятерку стран с наибольшим числом жертв коронавируса. Сложно сказать, какое именно она занимает в этом печальном списке — недоучет коронавирусных смертей есть во всем мире, а данные по избыточной смертности также, как и нас, собираются с задержками. Скорее всего, больше жертв, чем в России — только в США, Бразилии, Мексике и, возможно, в Индии.

Однако демографический кризис масштабов 1990-х и начала 2000-х России пока не грозит. Даже если умерших за месяц в ноябре и декабре будет на две трети больше, чем в октябре, то в этом году в стране умрет чуть больше, чем 2,1 миллиона человек. Это на 300 тысяч больше, чем в 2019 году, но меньше, чем в худший год демографического кризиса — 2003, когда умерли 2,365 миллионов человек. 

Но убыль населения будет весьма значительной: рождаемость в стране с 2016 года не компенсирует смертность. И, судя по данным Росстата, продолжает снижаться и в 2020 году — минус 57 тысяч за январь-октябрь по сравнению с тем же периодом 2019 года.

Убыль приблизится к масштабам катастрофы конца прошлого — начала нынешнего века: при сохранении октябрьских тенденций она превысит 680 тысяч человек — 2,1 миллиона умерших на 1,41 миллиона родившихся. Для сравнения — в худшем с распада СССР 2000 году убыль составила 958 тысяч; в 2019 году был минус в 317 тысяч. Однако с окончанием эпидемии стоит ждать некоторой «компенсации» — смертность может немного снизиться за счет тех, кто уже тяжело болел, но преждевременно умер от коронавируса в 2020 году.

Но если перейти от общих и сухих демографических цифр к оценке последствий для конкретных семей, то ситуация выглядит намного более трагичной. Да, от коронавируса умирают в основном пожилые, страдающие тяжелыми заболеваниями. Однако, как показали исследователи из Гарвардской медицинской школы, если бы не вирус, погибшие в США прожили бы в среднем на 13 лет дольше. Для России аналогичных подсчетов нет.

Все, что нужно знать о вакцинах

Абсолютно исчерпывающий (и постоянно обновляемый) путеводитель «Медузы» по вакцинам от коронавируса

Все, что нужно знать о вакцинах

Абсолютно исчерпывающий (и постоянно обновляемый) путеводитель «Медузы» по вакцинам от коронавируса

Дмитрий Кузнец