В Белоруссии задержали Виктора Бабарико — главного конкурента Лукашенко. Мы поговорили с его адвокатом об уголовном деле и президентской кампании

Вечером 19 июня в различных белорусских городах продолжились акции протеста — и задержания их участников. Пикеты активизировались после того, как 18 июня в Минске были задержаны кандидат в президенты Белоруссии Виктор Бабарико и его сын. Власти назвали Бабарико «руководителем противоправной деятельности» в Белгазпромбанке, который Бабарико возглавлял 20 лет. Одновременно глава Белоруссии Александр Лукашенко объявил, что властям удалось «сорвать масштабный план дестабилизации Беларуси», который мог бы «привести страну к некоему майдану». На следующий день «Медуза» поговорила с адвокатом Бабарико Дмитрием Лаевским о том, что происходит с делом кандидата в президенты, и намерен ли тот отказаться от участия в выборах.

— В каком статусе сейчас находится Виктор Бабарико?

— Я сразу должен сделать оговорку, что с меня взята подписка о неразглашении данных предварительного расследования, я должен ограничений придерживаться. Сегодня мне и моему коллеге Александру Пыльченко удалось пообщаться с нашим подзащитным Виктором Бабарико. Нас вызвали для процессуальных действий, при этом состоялась беседа. Мы убедились, что клиент жив, бодр. Виктор Бабарико находится в статусе подозреваемого, обвинение ему не предъявлено. Он задержан — к нему пока не применена мера пресечения. Задержание мы обжаловали в суде, но он пока нашу жалобу не рассматривал — по белорусскому законодательству жалоба в суд подается через орган, ведущий уголовный процесс. У него есть на передачу 24 часа, а у суда 24 часа на то, чтобы посмотреть. Мы и вчера обжаловали задержание, жалоб уже несколько. Так говорит закон, но как будет по факту не знаю. Не исключено, что рассмотрение жалобы может состоять и позже. Но ждем, что будет как [записано] в УПК.

Нам удалось выяснить важные детали, связанные с задержанием. К большому сожалению, при этом задержании ему отказывали в возможности беседовать с адвокатом, хотя он требовал этого с момента задержания. Он возмущен незаконностью задержания, настаивает на том, что ни юридических, ни фактических оснований для задержания не было. Виктор Бабарико принципиально намерен отстаивать свою правоту в дальнейшем. Пока он остается в КГБ. Мое ходатайство, чтобы его немедленно освободили, не разрешено, либо в его удовлетворении отказано. У нас есть специфика законодательства, что меру пресечения избирает не суд, а следователь, но если в понедельник Виктор Бабарико не будет на свободе, то к нему как к подозреваемому применена мера пресечения в виде заключения под стражу. После этого с точки зрения закона ему в течение 10 суток должно быть предъявлено обвинение, либо он отпущен на свободу.

— Это регламентированые законом сроки?

— Да. Но опыт приучил меня хоть и ориентироваться на закон в этих сроках, но принимать все варианты развития событий.

— Что вы еще можете сказать о настроении Виктора Бабарико?

— Он не сломлен, и ломаться не собирается.

— Статьи Уголовного кодекса в нарушениях по которым подозревают вашего подозреваемого, насколько они серьезны?

— Мне прямо запретили эти статьи называть. Но на мой взгляд, любая статья УК сама по себе серьезна — ведь этот человек претендует на участие в определенных политических процессах. Мы измеряем серьезность ситуации не тем, какая серьезность статьи, а тем, что любая статья неприемлема в данном случае.

— Потому что это препятствует политической деятельности?

— Я буду говорить как защитник, я могу оценивать наличие или отсутствие оснований для процессуальных решений. Другие выводы пусть делают люди. Мне крайне странно, и крайне странно моему подзащитному, почему эти претензии появились сейчас, а не раньше, если для них имелись основания.

— Виктор Бабарико говорил что-то по поводу избирательной кампании? Сегодня прошли новости, что два кандидата уже отказались от участия в гонке.

— Мы расцениваем нахождение Виктора Бабарико в том месте, где он находится, как временное. В этой фразе и заключен ответ на все вопросы, его принципы и намерения не поменялись. 

— Белорусское законодательство позволяет даже в таких условиях участвовать в избирательном процессе, как это, конечно, возможно?

— Я не специалист в избирательном законодательстве, но насколько я понимаю, вся его деятельность по участию в выборах может продолжаться.

— Теперь ваши встречи с ним регламентированы?

— С точки зрения законодательства я теперь имею право посещать его, когда он находится под стражей. Я собираюсь реализовать это право прямо с утра в понедельник, на выходных встречи невозможны. Но опять возникает нюанс — последние несколько месяцев адвокатов не допускают посещать подзащитных в следственном изоляторе КГБ. Я не могу говорить за все дела, но про известные мне дела и про дела, которые веду я, которые никак не относятся к выборному процессу, я сказать могу. На протяжении довольно длительного времени увидеться с подзащитными не удается, ссылки идут на коронавирус. Законных оснований не допускать адвокатов к клиенту я все равно не вижу.

— Насколько для Белоруссии характерна практика, когда задержанные не могут встретиться с адвокатом долгое время?

— Конечно, в большинстве случаев препятствий с допуском адвокатов мы не фиксируем. Я бы сказал, что если это происходит, то это экстраординарный случай. Проблем с адвокатами не возникает: человек говорит, что у него есть адвокат и ему дают с ним общаться. Мы в итоге получили эту возможность, но я не понимаю, почему просьбы Виктора Бабарико не были удовлетворены вчера, это большой вопрос.

— А следствие как-то мотивировало, почему он не может пообщаться с адвокатом?

— Чем можно это мотивировать, если в Конституции есть статья 62, которая гласит, что гражданин Белоруссии в любой момент имеет право пользоваться юридической помощью, помощью адвоката. Существуют нормы УПК, которые дают человеку право на защиту. Обстоятельств, которые дают правомерно объяснить отказ нет. Для меня произошедшее по меньшей мере странно, а в целом, ситуация расходится с нашим законодательством.