«Давление правительства рано или поздно сорвет клапаны» Журналисты в Иране начали увольняться и извиняться за ложь, которую они говорили в эфире. Одна из них объяснила «Медузе», почему они это делают

13 января двое ведущих иранского гостелерадио, Захра Хатами и Саба Рад, публично ушли в отставку в знак протеста против попыток правительства исламской республики скрыть истинные причины крушения «боинга» «Международных авиалиний Украины», который разбился 8 января в окрестностях Тегерана. Еще одна телеведущая государственной телерадиокомпании Ирана, Геларе Джаббари, в своем инстаграме извинилась перед зрителями «за то, что 13 лет лгала на телевидении Ирана». События, связанные с крушением украинского «боинга», породили масштабный кризис не только в иранской политике, но и медиасфере, которая в Иране тоже практически целиком контролируется государством. Союз журналистов провинции Тегеран в своем заявлении, которое широко разошлось в соцсетях и газетах, пишет, что Иран в эти дни наблюдает «похороны общественного доверия», которые подрывают и без того низкий авторитет иранских государственных СМИ. Специально для «Медузы» Геларе Джаббари рассказала, каково это — работать на иранском гостелерадио и за что именно она извинялась.

К сожалению, я не очень хорошо знаю, как устроены российские СМИ. Но если российские телеканалы, как и иранские, в большинстве своем являются государственными, то наверняка их сотрудники испытывают такое же давление. Когда СМИ находятся исключительно под контролем государства и нет свободной прессы, нет свободы выражения мнений, такое государство и правительство наносит себе больший ущерб, поскольку рано или поздно это давление сорвет «предохранительные клапаны».

В Иране, как и везде в мире, есть такие же редакции, такие же отделы новостей. Но в такой стране, как Иран, где СМИ находятся под строгим надзором государства, редакция не должна заходить за определенные «красные черты», установленные властью. И вся цель, вся миссия редакции состоит в том, чтобы поддерживать правительство, государство.

В иранских СМИ эти настроения настолько глубоко укоренились, что здесь все знают об этих «красных чертах», и знают, что не должны выходить за их пределы. У большинства людей, которые работают в средствах массовой информации в Иране, есть проблема с этими «красными чертами». Но журналисты вынуждены соблюдать эти правила, потому что они хотят так или иначе работать в СМИ, это их специальность. Эти люди хотят работать, но работать журналистом невозможно нигде, кроме государственных и лицензированных государством СМИ.

Что касается телевещания, то на иранском телевидении эти «красные черты» существуют в форме неписаного закона для всех репортеров и ведущих. И все ведущие знают, что ряд тем вообще не должны освещаться. Малейшая ошибка может повлечь за собой «запрет на работу» или «запрет на освещение». Даже если твоя [гражданская] позиция или деятельность проявлялась вне рабочего места, она все равно влияет на твою работу, как будто твоя жизнь и работа тесно переплетены.

«Запрет на работу» проявляется в виде письма в редакцию от Министерства информации. Может поступить письмо о том, что ведущему или журналисту больше не разрешено выполнять свою работу, его отстраняют от любой работы на телевидении и могут запретить в принципе заходить на территорию телецентра ГИРИ.

Под «запрет на освещение» могут попасть в первую очередь политики — их изображения запрещается публиковать и пускать в эфир — и многие другие персоны. У некоторых позже получается добиться отмены запрета — своей деятельностью или разъяснениями, — но многим это так и не удается. Нам [уволившимся журналистам] теперь полностью запрещено сниматься, мы не сможем появиться в эфире и вообще вернуться на телевидение.

Об этих запретах [пускать в эфир определенных людей] сообщает само руководство телевидения. Есть письма, которые приходят от ГИРИ, о том, что отныне нельзя транслировать в эфир изображение любого из этих людей. Бывает, например, что и министерство информации и национальной безопасности напрямую сообщает им [редакторам и телеведущим], что такой-то политик не должен появляться на телевидении.

Мы с коллегами долго раздумывали над тем, что работать на телевидении, где не рассказывают факты, где новости, особенно политические, передают с примесью лжи, — это неправильно. Но дело в том, что это наша специальность — быть журналистом, нам нравилась эта работа, мы многое сделали, чтобы ее получить. В начале карьеры, конечно, мы не задумывались, что возникнет такая ситуация, что мы больше не захотим работать [по специальности].

Еще в Иране есть новостные сайты и онлайн-телевидение, которые находятся в частной собственности. Но любой медиапроект подразумевает большой бюджет, и в конечном итоге их финансирование так или иначе поступает из правительства. Есть некоторые газеты, которые работают в частном порядке, но они также не должны заходить за «красную черту». Если они не послушаются, то им придется закрыться — как, например, газета «Шарг» («Восток»), которая несколько раз запрещалась и открывалась вновь.

Но сложившаяся сейчас атмосфера в обществе показала мне и моим коллегам, что работать журналистом в государственном СМИ, работать иранским телевизионным репортером, иранским телеведущим — значит лгать своим же собственным согражданам. И тот инцидент [сбитый «боинг» украинских авиалиний] — это не обычное происшествие. Государство должно защищать нашу собственность и нашу жизнь, но правительство своими руками убило невинных путешественников, образованную молодежь страны. Это действительно больно, и не хочется верить в это, в то, что однажды я могу быть убита точно так же. И это трагедия — понимать, что страна, где вы живете, и правительство, которое утверждает, что заботится о нас, по сути, сами лишают безопасности нашу молодежь и отнимают их жизни.