Новый «Дракула» на Netflix и «Би-би-си» — остроумный мини-сериал от создателей «Шерлока». Но с очень спорным финалом

На британском телеканале «Би-би-си» и в онлайн-кинотеатре Netflix вышел мини-сериал «Дракула» — современная адаптация классического текста Брэма Стокера от авторов «Шерлока» Стивена Моффата и Марка Гэтисса. Кинокритик Егор Москвитин рассказывает, почему сериал получился неоднозначным, но красивым и остроумным.

Чем этот «Дракула» отличается от классических (Без спойлеров!)

Произведение Брэма Стокера, опубликованное в 1897 году, — это сборник писем и дневниковых заметок главных героев — группы джентльменов и леди, объединившихся в борьбе против румынского вампира Дракулы. Сегодня этот эпистолярный роман причислили бы к жанру «найденной пленки», а то и мокьюментари — попыткам выдать художественную историю за реальные документы. С этой точки зрения «Дракула» — самая настоящая викторианская «Ведьма из Блэр». Герои боролись с вампиром, как со стихией, поэтому его предыстория и мотивация никогда не выходили в сюжете на первый план. Роман даже относили к популярному в Англии в конце XIX века жанру «литературы вторжения» — чувства захватчиков и агрессоров, например, марсиан из «Войны миров» или немцев из «Битвы при Доркинге», в такой прозе значения не имели.

Из стихийного бедствия в полноценного героя древний вампир превращается лишь спустя сто лет, когда в 1992 году вышел «Дракула» Фрэнсиса Форда Копполы. Это далеко не первая экранизация Стокера, но именно режиссер «Крестного отца» сделал румынского героя вечным узником собственной семейной трагедии. По версии Копполы, Влад Дракула — защитник христиан от турок, разочаровавшийся в собственной религии после того, как церковь отвернулась от его жены-самоубийцы. Будущий вампир проклинает бога и обрекает себя на вечные муки. Английскую девушку Мину Харкер Дракула считает реинкарнацией своей супруги. Это делает вампира противоречивым героем, но рассказчиками у Копполы все еще остаются викторианские крестоносцы во главе с профессором Ван Хельсингом.

Новейший «Дракула», придуманный сценаристами Марком Гейтиссом и Стивеном Моффатом, хорош именно тем, что превращает вампира в центральную фигуру повествования. Самый сложный и неоднозначный из стокеровских героев наконец-то получает возможность высказаться, а остальные персонажи до поры до времени лишь подают ему реплики. Именно поэтому Ван Хельсинг, Мина и Джонатан Харкеры, Люси Вестенра, Фрэнк Рэнфилд и Джон Сьюард в этой версии «Дракулы» выглядят будто бы изобретенными заново, а с самим вампиром такого ощущения не возникает. Раньше мы с ним по-настоящему и не были знакомы.

А если со спойлерами? (Если еще не смотрели сериал, пропустите эту главу!)

Новый проект Моффата и Гейтисса состоит из трех эпизодов продолжительностью полтора часа каждый, а финал трехсерийной истории не оставляет надежд на продолжение — так что кроссовера между «Дракулой», «Джекилом» и «Шерлоком» ждать, пожалуй, не стоит. События начинаются в 1897 году в женском монастыре в Венгрии, где прячется сбежавший от Дракулы юрист Джонатан Харкер. Мужчина чем-то болен и явно безумен, но две монахини, ведущие его допрос, поначалу не верят в историю про вампира, а потом и вовсе начинают задавать странные вопросы — например, был ли у Харкера и Цепеша секс. Скоро ответить на эти обвинения является сам граф. 

Второй эпизод «Дракулы» резко отступает от более-менее канонического пересказа истории пленения Харкера. Дракула вдруг оказывается на судне, которое должно доставить его из Восточной Европы в Англию. Кроме него, матросов и русского капитана Соколова на борт поднимаются несколько любопытных персонажей, которые могли бы украсить роман Агаты Кристи. Молодые супруги-аристократы и их чересчур ревнивый чернокожий слуга; старая графиня; индийский доктор с маленькой дочкой и мальчишка-самозванец. Сам Дракула тоже занимает одну из кают.

Самые удивительные события происходят в третьем эпизоде, когда Дракула выясняет, что путь к берегам Англии занял у него больше века, и на дворе 2020 год. Потомки Харкеров и Ван Хельсингов все это время готовились ко встрече со злодеем, но он все равно оказался хитрее их всех — и подозрительно быстро освоил мобильные телефоны и приложения для знакомств.

Чем этот «Дракула хорош (и снова — без спойлеров)

Во-первых, тем, как ловко Гейтисс и Моффат обманывают ожидания зрителей. Местный Ван Хельсинг — совсем не тот Ван Хельсинг, что у Стокера и Копполы. Невеста вампира Люси Вестенра отныне персонаж с собственной трагедией, в которой ей до этого отказывали все без исключения экранизации. То, как выросло ее значение в истории, можно сравнить разве что с недавним фильмом „Офелия“, переосмыслившим роль героини „Гамлета“. А сам Дракула в британском сериале выглядит даже обаятельнее и соблазнительнее, чем когда его играл Гари Олдман. Вдобавок, Моффат и Гейтисс всерьез озадачились смыслом всех атрибутов классических историй про вампиров — осиновых кольев и серебряных распятий, дневного света и зеркал, неумения Дракулы входить без приглашения и его же умения превращаться в животных. И придумали остроумные трактовки для этих суеверий, заложив при этом в сценарии достаточно времени, чтобы зрители успели сами найти ответы на любой из вопросов. 

Во-вторых, „Дракула“ оказался не только мини-сериалом, но самым что ни на есть альманахом — у каждого эпизода здесь свой жанр. Первая часть быстро превращается из хладнокровного ужастика про побег из замка в эффектный боевик про оборону крепости. Вторая серия — чуть ли не пародия на „Убийство в „Восточном экспрессе“ и „Нечто“. А последний эпизод мог бы украсить альманах „Черное зеркало“. 

В-третьих, сценарий Моффатта и Гейтисса как обычно блещет остроумием, причем остроумием нахальным и панибратским. В „Шерлоке“ этот дуэт не стеснялся хлопать по плечу Артура Конана Дойла; в сериале „Джекил“ Мофатт издевался над наследием Роберта Стивенсона, а теперь вот от шутников достается Брэму Стокеру и его Дракуле — пожилому, в общем-то, человеку. При этом колкие шутки не мешают первым двум эпизодам сериала быть по-настоящему страшными — пародийная интонация не отменяет серьезной художественной проработки, каждый кадр сериала — настоящая живопись. Бюджет любого из эпизодов явно превышает расходы на средние шоу „Би-би-си“ — а может быть, и среднее шоу Netflix.

Неизвестные за пределами Европы актеры создают блестящий ансамбль. В лицо из местных талантов мы знаем разве что датчанина Класа Банга (перед тем, как изобразить вампира, он играл в каннском „Квадрате“), британского украинца Алека Утгоффа (нашего человека в третьем сезоне „Очень странных дел“), да самого Марка Гейтисса в карикатурном камео. Но после „Дракулы“ вам уже не захочется пропускать фильмы и сериалы с Долли Уэллс — удивительной британской актрисой, способной соперничать, например, с Фрэнсис Макдорманд.

А главное, почти все необузданные фантазии Гейтисса и Моффата в „Дракуле“ находятся под строгим контролем опытных режиссеров — Пола Макгигана (автор „Шерлока“ и „Одержимости“ с Джошем Хартнеттом) и Джонни Кэмпбелла, работавшего над „Миром Дикого запада“. Они следят за тем, чтобы сериал оставался напряженным и динамичным даже тогда, когда сценаристы решают пофилософствовать или сомнительно шутят.

Тогда в чем подвох? (И снова спойлеры, осторожно!)

Единственный недостаток сериала — да и тот дело вкуса — заключается в резком переходе и логическом провале между вторым и третьим эпизодами.

Классический литературный герой вдруг перемещается в наши дни, и выясняется, что весь грандиозный замысел сценаристов можно свести к трем хоть и справедливым, но несколько конъюнктурным наблюдениям. Первое: в 2020 году вампиром стал каждый из нас, и на фоне общепринятого потребительского отношения к планете и людям грозный Дракула вдруг превращается в робкого вегетарианца. Второе: все мы — пленники собственных стереотипов, и даже Дракула боится солнечного света лишь потому, что пятьсот лет верил в легенду о том, что тот убивает вампиров.

И, наконец, третье: превратив Абрахама Ван Хельсинга в Агату Ван Хельсинг, Гейтисс и Моффат придумали изящную иллюстрацию к той борьбе за равноправие, которая сейчас идет в киноиндустрии. Дракула — хищный мужчина, привыкший распоряжаться своей властью, чтобы ради своего удовольствия потреблять чужую красоту и ломать человеческие судьбы. Агата Ван Хельсинг — женщина, бросившая его тирании вызов в первом эпизоде, проигравшая во втором, победила злодея в третьем, произнеся вслух неприятную правду: самовлюбленный Дракула — всего лишь трус. У зла не получается отравить добро, а истине, изреченной добром, не удается испепелить зло — ведь упырь может не бояться света. Единственный выход — добровольный уход одной из сторон.

И хотя это очень красиво, все же от таких прославленных сценаристов, как Гейтисс и Моффат, ждешь чего-то другого.