10 декабря в возрасте 83 лет умер бывший мэр Москвы Юрий Лужков. Он возглавлял город с начала 1990-х годов — сперва как назначенный, а затем как избранный руководитель. Большую часть своей карьеры Лужков был лояльным, но при этом своенравным мэром столицы. Специальный корреспондент «Медузы» Андрей Перцев рассказывает, как Юрий Лужков построил политическую карьеру, оппонировал Борису Ельцину и Владимиру Путину, сделал неудачную попытку возглавить Россию — и был устранен с политической арены Дмитрием Медведевым.

Хозяйственник, демократ и соратник Бориса Ельцина

«Я член КПСС, но стою и всегда стоял на одной платформе — хозяйственной», — так ответил на вопрос о своей политической позиции Юрий Лужков в 1990 году. Это было на одном из заседаний многочисленного (450 депутатов) столичного парламента — Моссовета. Будущий мэр в то время занимал в совете пост заместителя главы исполкома и руководителя агропромышленного комитета. Этот ответ избранники встретили аплодисментами, причем большую часть сидящих в зале составляли демократы и коммунисты. Они проголосовали за назначение Лужкова председателем Мосгорисполкома — то есть главой исполнительной власти Москвы.

Дело было не в только в риторических способностях Лужкова, но и в том, что он был компромиссной фигурой. Демократы (их было большинство) не хотели видеть на посту главы горисполкома коммуниста. А коммунисты не желали видеть ярого демократа, предпочитая кого-то поконсервативнее. При этом депутатам нужно было выбрать человека, который справился бы с хозяйством самого большого города СССР в период политического и экономического кризиса страны — в городе начался дефицит продовольствия.

Демократам нравилось еще и то, что Лужков возглавлял комиссию Моссовета по кооперативной и индивидуальной трудовой деятельности (ее секретарем была будущая жена чиновника Елена Батурина), то есть знал, что такое рыночная экономика, которую предстояло создать в стране.

«Он знал, как достать продукты. [Глава Моссовета] Гавриил Попов говорил: „Я не знаю, где брать подсолнечное масло“. А Лужков вроде как знал», — вспоминала тогдашняя руководительница клуба избирателей Фрунзенского района Ирина Боганцева в разговоре с журналом SmartMoney в 2007 году.

При этом политически нейтральным хозяйственником Лужкова назвать было нельзя. Чуть позже, в июне 1991 года, представитель блока «Демократическая Россия» Гавриил Попов баллотировался в мэры Москвы — эта выборная должность только появилась, — а глава горисполкома Юрий Лужков шел с ним в тандеме (выборы они выиграли, и Лужков стал премьером московского правительства). В августе 1991 года Юрий Лужков вновь продемонстрировал свои политические симпатии: во время путча он поддержал главу РСФСР Бориса Ельцина, а не членов ГКЧП. Лужков помогал организовать оборону Белого дома, выступал с речью перед его защитниками и в 1991 году издал об этих событиях книгу «72 часа агонии. Август 1991». Имелась в виду агония «коммунистического путча в России», а не чья-либо еще.

В 1992 году Гавриил Попов подал в отставку, потому что, как вспоминал потом бывший народный депутат Аркадий Мурашев, «испугался реформ Гайдара» и того, что «разгневанный народ будет вешать начальство на столбах». Главой города Борис Ельцин назначил Юрия Лужкова, и тот снова не бросил главу государства в сложный для него период. В 1993 году, во время противостояния президента и Верховного Совета, мэр Лужков поддержал указ Ельцина о роспуске парламента, более того — отключил в Белом доме свет и воду, чтобы мятежные депутаты поскорее покинули здание.

Но потом пути Ельцина и Лужкова разошлись. Мэр Москвы быстро понял, что, несмотря на статус назначенца, он не обязан подчиняться Кремлю во всем — даже в принципиальных для центральной власти вопросах, включая рыночные реформы. Например, Лужков критиковал приватизацию, которую проводил вице-премьер России Анатолий Чубайс, и фактически приостановил ее действие на территории Москвы своим распоряжением. Градоначальник требовал особого порядка продажи госимущества для Москвы и получил его. Мэрия сама выбирала варианты приватизации: 51% средств от продажи имущества шли в городской бюджет и еще 20% акций столичных предприятий резервировались за городом. «Тенденция сегодня прослеживается четко — все, что стоит, движется и летает в Москве, прибирает к рукам Юрий Михайлович Лужков», — так говорил о том, в чьих интересах был особый порядок приватизации в Москве, предприниматель Николай Шмелев в разговоре с газетой «Коммерсант» в апреле 1994 года.

Дочь Бориса Ельцина Татьяна Юмашева называла многолетние отношения первого президента России со вторым московским мэром непростыми. «Папа любил Москву, не так давно [в 1985–1987 годах] возглавлял московский горком партии, ему хотелось Москве помочь. Поэтому в периодически возникавших конфликтах между федеральным правительством и Москвой он нередко вставал на сторону московского мэра. Это было и во времена Егора Гайдара, и во времена Виктора Степановича Черномырдина. Но это была экономика», — писала она в 2010 году в своем блоге.

По мнению Юмашевой, первый конфликт между главой государства и градоначальником произошел в 1994 году — тогда против мэра интриговал глава службы безопасности президента Александр Коржаков, убеждавший Бориса Ельцина, что Лужков готовит заговор. «У папы были добрые и теплые отношения еще со старых времен с главным московским строителем Владимиром Иосифовичем Ресиным. Он тоже много сделал, чтобы убедить папу, что никаких заговоров нет и Юрий Михайлович работает в одной команде с президентом», — вспоминала Юмашева.

На президентских выборах 1996 года Юрий Лужков поддержал Бориса Ельцина и вошел в его предвыборный штаб. В один день с первым туром президентских выборов состоялось голосование за мэра Москвы. Кампания Лужкова и кампания Ельцина проходили под одним лозунгом: «Москвичи свой выбор сделали». Юрию Лужкову, в отличие от Бориса Ельцина, второй тур не потребовался: 16 июня 1996 года он набрал больше 80% голосов. 

Уже через два года почувствовавший силу московский мэр стал противостоять президенту и его администрации. Лужкову было на кого опереться: с 1991 года у главы столицы получилось выстроить в московском правительстве жесткую вертикаль власти. Он сам назначал людей на все значимые посты в городе — это было условием при его назначении на должность главы еще в 1992 году. Команду, костяк которой проработал с мэром до его отставки в 2010-м, составила московская партноменклатура. Среди ее членов были, к примеру, Владимир Ресин, Иосиф Орджоникидзе, Валерий Шанцев, Борис Никольский, Петр Бирюков и другие.

В 1997 году Юрий Лужков получил еще одно невиданное для регионального руководителя 1990-х годов политическое преимущество — полный контроль над законодательным собранием. В то время Кремль противостоял «красной» Государственной думе, большинство губернаторов страны — своим региональным парламентам. А 27 из 35 новоизбранных московских парламентариев были членами так называемого списка Лужкова. Притом убедительно поддержанными избирателями: массовые фальсификации тогда были не в ходу, кандидаты в депутаты реально конкурировали между собой на выборах. Хотя для безоговорочной победы «списка Лужкова» в кампании 1997 года был задействован административный ресурс. В агитацию также включились подконтрольные мэрии СМИ. 

Этот прочный тыл позволил Юрию Лужкову пойти даже на открытую конфронтацию с Кремлем. После дефолта 1998 года и отставки премьер-министра Сергея Кириенко, назначенного ответственным за экономический кризис, Борис Ельцин хотел снова сделать главой правительства Виктора Черномырдина, однако Госдума проголосовала против. Тогда Кремль провел консультации с партиями, по итогам которых депутаты (в первую очередь из КПРФ) пообещали президенту утвердить Черномырдина. В обмен Ельцин пообещал навсегда отказаться от своего права отправлять правительство в отставку. Однако сделка сорвалась — как писала дочь первого президента России, из-за московского мэра.

«Тут и возникает фигура Юрия Михайловича Лужкова. Именно он в тот момент объединился с коммунистами против Виктора Степановича. Именно из-за их договоренностей было сорвано то, второе голосование. Ну, а после этого [лидер КПРФ Геннадий] Зюганов уже озвучил кандидатуру Лужкова как кандидата в премьеры. Внутри администрации президента сразу несколько ключевых фигур также поддержали его кандидатуру. Это был серьезный раскол в дружной, по-товарищески близкой команде папы», — вспоминала Татьяна Юмашева.

В то время уже было понятно, что Борис Ельцин на выборы 2000 года не пойдет (хотя в теории это было возможно — обсуждался вариант внесения изменений в Конституцию России, чтобы снять ограничения на два президентских срока подряд). А значит, новый премьер автоматически становился бы основным кандидатом в новые президенты России. Однако Лужков не смог вынудить Ельцина назначить его своим наследником: Кремлю удалось убедить стать премьером министра иностранных дел Евгения Примакова. Коммунистам взамен пообещали отдать несколько министерских постов в правительстве.

Московский мэр от своих амбиций войти в руководство России не отказался. В том же 1998 году состоялся учредительный съезд движения «Отечество», позже на его основе был создан избирательный блок «Отечество — Вся Россия» для участия в думской кампании 1999 года. К этому блоку присоединился начавший конфликтовать с Кремлем Евгений Примаков. В народе премьер был популярен — его уважали за разворот над Атлантикой и за антиоолигархическую риторику. Сам Лужков тоже занимался внешней политикой — еще в 1994 году по его инициативе был создан фонд «Москва — Севастополь», который оказывал финансовую помощь морякам Черноморского флота, базировавшегося в украинском Крыму.

Тандем Примакова и Лужкова выглядел крайне выигрышно: популярный политик объединился с руководителем, имевшим репутацию крепкого хозяйственника. Платформа «Отечества» была центристской — в меру левая, в меру рыночная. То есть могла устроить и недовольных либеральными реформами избирателей, и тех, кто не желал возвращения к советским порядкам. Кроме того, в блок вошло движение «Вся Россия», состоявшее из российских губернаторов, — его лидерами были президент Татарстана Минтимер Шаймиев и глава Петербурга Владимир Яковлев. У объединения были все шансы получить большинство в Госдуме в 1999 году и выдвинуть своего кандидата в президенты страны в 2000-м. В качестве претендента на высший пост рассматривался Евгений Примаков. Юрий Лужков, как предполагалось, мог стать его премьер-министром. 

«Вероятность победы была, наверное, больше 50%, но что было бы потом, точно никто не знает. Вряд ли бы два медведя ужились в одной берлоге, один бы вытолкнул другого», — говорит в беседе с «Медузой» политолог Глеб Павловский, который в то время как политтехнолог работал против тандема.

Кандидат в правители России, быстро уступивший Путину

Этот сценарий разрушил Кремль. Летом 1999 года Борис Ельцин назначил нового главу правительства — директора ФСБ Владимира Путина. Параллельно началось создание провластного движения «Единство», фронтменом которого стал популярный в народе глава МЧС Сергей Шойгу. На Примакова и Лужкова лились потоки компромата с телеэкранов. Постепенно Кремль начал переманивать на свою сторону губернаторов. Сначала появилось обращение 39 глав регионов, которые потребовали чистых и честных выборов, потом кремлевские политтехнологи стали запускать слухи о формировании нового губернаторского блока. 

«Политически заинтересованной аудитории предлагается самостоятельно „соединить точки“: рождается миф о том, что подписанты „Обращения-39“ и есть основа нового блока. То есть губернаторов в нем уже 39. И не беда, что, например, свердловский губернатор Эдуард Россель твердил журналистам, что никуда входить не собирается. Дело времени!» — описывали технологию создания прокремлевской губернаторской фракции в своей книге «Операция „Единая Россия“» ее авторы Илья Жегулев и Ольга Попова. Один из их собеседников, работавший в штабе «Единства», говорил: «Когда мы обзвонили их [губернаторов] по первому кругу, их и вовсе было пять. Приходилось блефовать, говорить, что „вас уже несколько десятков“».

Противовес «Отечеству — Всей России» был создан. Кроме того, команде Лужкова пришлось отвлечь силы на выборы мэра 1999 года (они были в один день с думскими). При поддержке администрации президента на пост главы Москвы выдвинулся бывший премьер Сергей Кириенко, основным лозунгом которого был такой: «Кириенко — в мэры, СПС — в думу, Путина — в президенты». Возможно, что часть голосов Кириенко у Лужкова отнял, хотя мэр получил уверенные 69%.

Первое место на думских выборах 1999 года заняли коммунисты, набравшие 24,3% голосов, чуть меньше (23,32%) — «Единство», а «Отечество» стало лишь третьим с 13,33% голосов. Юрий Лужков пробовал пригрозить Кремлю тем, что не поддержит Владимира Путина на грядущих президентских выборах, но получив в ответ угрозу, что он тогда станет фигурантом уголовного дела, столичный мэр перешел в ряды сторонников президента. Ни он, ни Евгений Примаков, ставший депутатом Госдумы, не стали заявлять свои кандидатуры на выборах президента России в 2000-м.

В 2001 году «Отечество — Вся Россия» вошло вместе с «Единством» в состав новой партии «Единая Россия». Юрий Лужков стал членом ее высшего совета. После этого московский глава фактически отказался от федеральных политических амбиций, но в Москве продолжал укреплять свою власть.

В 2002 году районные управы потеряли статус муниципальных органов власти и перешли в подчинение мэрии, а их главы стали назначаться мэром. В распоряжении муниципальных депутатов остались мизерные бюджеты и весьма скромные полномочия — вроде организации праздников и согласования летних веранд кафе. Префектуры распоряжались еще более серьезными бюджетами, чем управы, они были созданы еще при Гаврииле Попове и являлись органами городской администрации. А Мосгордума, попав под контроль мэрии в 1997 году, так и осталась под ее полным контролем: в 2001 году кандидаты мэрии заняли в ней 33 из 35 мест, а в последующие созывы (вплоть до выборов 2014 года) парламент целиком состоял из лояльных мэрии депутатов.

Эта же отлаженная избирательная машина, благодаря которой формировалась подконтрольная городская дума, обеспечила Юрию Лужкову победу на последних в его жизни выборах — в 2003 году. Надо сказать, что использовал он ее и в интересах Кремля: кандидаты от партии власти на думских и президентских выборах стабильно получали высокий процент. Управление этой системой было одним из аппаратных преимуществ мэра.

При этом Юрий Лужков сознательно добивался того, чтобы в московской политике был только один политик — он сам; все остальные чиновники были его подчиненными — безымянными хозяйственниками. Хотя многие из них уже в середине 2000-х оказались востребованными Кремлем в качестве губернаторов-назначенцев. Например, вице-мэр Москвы Валерий Шанцев в 2006 году возглавил Нижегородскую область. Другой вице-мэр Михаил Мень — в 2005-м Ивановскую. А близкий Лужкову московский политик Георгий Боос в том же 2005 году стал главой Калининградской области.

Еще в 1990-х Юрий Лужков выработал свой (отсылающий к советским управленческим практикам) стиль работы: он с удовольствием участвовал в открытии ярмарок, проводил объезды города с участием журналистов. У него был даже узнаваемый атрибут — кепка. «Купеческий стиль Лужкова был своим для Москвы и в первую очередь для московской элиты. Он был меценатом — поддерживал артистов, режиссеров, художников, чье творчество ему нравилось. Это укрепляло его систему», — рассуждает Глеб Павловский.

Чтобы сохранять популярность у избирателей, мэр позволял себе перечить федеральному центру не только в 1990-е, и в 2000-е. В 2005 году он критиковал монетизацию льгот и часть привилегий в Москве сохранялась. Но это не помешало ему остаться на своем посту после истечения срока полномочий — в 2007 году Владимир Путин назначил его главой города на очередной четырехлетний срок. В интервью Владимиру Познеру в 2008 года мэр признавался, что выступает сторонником прямых выборов глав регионов — это тоже шло вразрез с тогдашней федеральной политикой.

Несмотря на то, что Лужков был популярным у избирателей политиком — выборов он точно не боялся, — претензии к мэру у москвичей постепенно накапливались. Город был недоволен точечной застройкой, специфическим архитектурным вкусом мэра (который влиял на облик Москвы), сносом исторических зданий. Давила и несменяемость городской власти, история которой фактически началась еще в 1992 году.

Кремль раздражала умеренная фронда Лужкова, терпеть которую с укреплением федеральной власти было все меньше причин. В ответ на интервью мэра Владимиру Познеру кремлевская пресс-служба дала комментарий: «Недовольные губернаторы могут подать в отставку». Считается, что с того времени между Лужковым и президентом начался активный конфликт, который проявился летом 2010 года. Мэр явно не хотел соблюдать вертикальную субординацию, а президент Дмитрий Медведев не собирался это терпеть.

В августе 2010 года в Подмосковье начались лесные пожары и Москву окутал смог. В это время мэр находился в отпуске в Австрии — и это было использовано в кампании против него. 8 августа, когда Лужков вернулся в столицу, анонимный источник в Кремле заявил «Интерфаксу»: «Конечно, хорошо, что Юрий Михайлович вернулся и приступил к исполнению своих обязанностей, но жаль, что это не было сделано раньше. Отсутствие мэра явно не способствовало тому, чтобы необходимые решения принимались вовремя».

31 августа Юрий Лужков ответил в эфире подконтрольного мэрии телеканала ТВЦ. «Из администрации [президента] пошел пинок: вернулся-то правильно, но поздновато. Видишь ли, это долго, это шесть дней — шесть дней товарищ был в отпуске — и поздновато. Вернулся, как только была предоставлена возможность, самолетом», — заявил мэр.

6 сентября в «Российской газете» Лужков раскритиковал решение Дмитрия Медведева о приостановке строительства трассы Москва — Санкт-Петербург через Химкинский лес. А федеральные каналы начали выпускать расследования о работе мэрии Москвы. Обмен высказываниями в СМИ закончился 28 сентября 2010 года: Дмитрий Медведев подписал указ об отставке Юрия Лужкова с формулировкой «утрата доверия». После этого в политику мэр вернуться не пытался.

В интервью, от которых Лужков не отказывался, он не раз упоминал, что был уволен, потому что высказывался о выборах губернатора, а еще — потому что не поддержал выдвижение Дмитрия Медведева на новый президентский срок. Никаких протестов отставка некогда крайне популярного мэра в Москве не вызвала. Глеб Павловский считает, что это произошло потому, что политика Лужкова базировалась на «неуважении к старой Москве и москвичам». «Та же точечная застройка — это же его привычка. За 20 лет люди устали, это позволило свалить мэра ударом мизинца. Думаю, Владимиру Путину это не очень-то понравилось», — смеется он.

По мнению Павловского, именно Лужков создал «модель путинской системы власти»: то есть добился подавляющего лояльного большинства в парламенте, лишил полномочий муниципалитеты, сформировал подконтрольную избирательную машину и подавил свободную прессу. «Он первый начал судиться со СМИ, суды были подконтрольны мэру, и критиковать его журналисты не решались. Он первый легитимизировал Крым. Он правил 20 лет. Может, и уход Владимира Путина из власти пройдет так же», — рассуждает Павловский.