Еще одно число на рубке «Курска» Что происходило в Мурманске, когда стало известно о гибели моряков в соседнем Североморске. Репортаж «Медузы»

Вечером 1 июля при пожаре на глубоководном аппарате Северного флота погибли 14 моряков. Об этом событии почти ничего не известно: Минобороны России и Кремль не раскрывают практически никаких деталей случившегося, ссылаясь на гостайну. В Мурманской области, где базируется флот, о том, что произошло на подлодке «Лошарик», тоже почти не говорят, поскольку погибших мало кто знал — либо считается, что рассуждать об этом следует поменьше. Корреспондент «Медузы» Екатерина Дранкина отправилась в Мурманск, чтобы выяснить, как город переживает новости о гибели высококлассных подводников — и какие есть версии по этому поводу.

Памятник без имен

Промозглым днем 3 июля небольшая группа мурманских депутатов, чиновников и ветеранов пришла к городскому памятнику морякам-подводникам, погибшим в мирное время. Вся церемония возле монумента — настоящей рубки затонувшей 19 лет назад подводной лодки «Курск» — заняла не больше десяти минут. Помощники раздали депутатам одинаковые, перевязанные черными ленточками букетики красных гвоздик. Председатель облдумы Сергей Дубовой сказал, что гибель 14 человек на АС-31 «Лошарик» — это «большая трагедия». Заместитель мурманского губернатора Евгений Никора напомнил, что семьям погибших окажут помощь.

Дольше всех говорил 73-летний вице-адмирал в запасе, глава общественной организации ветеранов-подводников Юрий Бояркин. «Ребята, которые погибли… это были классные офицеры. Высокого класса. Каких немного», — было видно, что свою простую речь адмирал произносил искренне.

Десять лет назад именно Бояркин добился установки в Мурманске в качестве памятника рубки «Курска». Имен на этом монументе нет. Указано только число погибших в нескольких десятках аварий и катастроф на советских и российских подводных лодках, начиная с аварии субмарины С-117 в Японском море в 1952 году (52 человека) и заканчивая аварией самого «Курска» (118 человек).

Про новую катастрофу к полудню 3 июля тоже было известно только одно: число погибших. Запись с этой цифрой на рубке «Курска» тоже появится, пообещал Бояркин.

«Зачем гадать? — уговаривал журналистов Сергей Дубовой. — Вот сейчас будет расследование. Назначена комиссия; возглавляет главнокомандующий. Какие выводы будут — мы все узнаем. Надо просто дождаться, когда все скажут!» В ответ журналисты обступили Бояркина и осыпали вопросами его: «А вы знаете погибших? А что такое „Лошарик“ — знаете?»

«Знаю. Большую часть погибших знаю. И „Лошарик“ знаю. Но болтать не буду, не всегда надо болтать!» — прокричал бывший вице-адмирал через плечо, убегая к машине. Рядом с памятником остался только ветеран-подводник Владимир Каспаров — он явно никуда не спешил. «Я давно служил, за десять лет до „Курска“ в отставку ушел. Вот это при мне было: лодка К-56, 1973 год, 27 человек — Каспаров обводит ногтем строчку на памятнике. — Вот тогда примерно начали у нас создавать эти глубоководные группы. Сначала батискафы. Потом атомную лодку „Комсомолец“ сделали, которая на тысячу метров могла погружаться… А теперь вон, оказывается, каких „лошариков“ делают… На шесть тысяч погружается, подумать только».

Улыбаемся и машем

Тем временем к памятнику спустилась небольшая свадьба. Гости и молодожены нетерпеливо ждут, когда можно будет сфотографироваться с монументом. Достопримечательностей в Мурманске немного, рубка «Курска» — одна из главных. Дождавшись, наконец, своей очереди, невеста в коротком белом платье занимает пространство перед рубкой и подзывает остальных. «Улыбаемся и машем», — командует женщина в парадном красном платье, готовясь фотографировать молодых.

В сам город Североморск, рядом с которым произошел пожар на лодке, без пропуска попасть нельзя — это закрытое административно-территориальное образование (ЗАТО). Но те, кто недавно побывал в городе, рассказали корреспонденту «Медузы», что ощущения случившейся беды в нем еще меньше, чем в Мурманске — ни цветов, ни митингов.

«А что вы хотите — никто их не знал в городе. Ни здесь, ни в Североморске. Никакой реакции поэтому и нет», — заявляет корреспонденту «Медузы» через вотсап еще один бывший подводник, близкий к местным властям и поэтому попросивший не называть его имя. Отставной подводник добавляет, что подлодка, на которой произошел пожар, относилась к секретной части военной разведки, которая располагается даже не в Североморске, а в поселке Оленья Губа — тоже закрытом: он относится к ЗАТО Александровск.

«Задачи подразделения, конечно, в основном военные. Они больше с подводными кабелями системы СОСУС работают, чем с биоразнообразием морского дна, — продолжает бывший подводник. — Поэтому и состав на лодках такого качества: один высший офицерский состав. И работали они вахтовым методом, приезжали на два-три месяца. В основном даже без семей. Поэтому все будет окружено тайной».

Официальные лица в Мурманской области действительно больше беспокоились не о том, чтобы высказаться о произошедшем, а о том, чтобы высказываться поменьше. Врио губернатора Андрей Чибис ограничился короткой записью о «страшной трагедии» на своей странице «ВКонтакте» — после чего отменил участие во всех мероприятиях и перестал общаться с прессой. Призыв «быть бдительными» и остерегаться «информационных диверсантов» некоторые горожане репостят и в североморских пабликах: нужно «фильтровать информацию» и «не раскачивать трагические события».

Достойные люди

Вечером того же дня в мурманском храме Спаса-на-Водах состоялась лития по погибшим морякам. Незадолго до литии церковь выступила в неожиданной для себя роли, первой сообщив имена погибших. Журналисты пытались определить фамилии и воинские звания «новопреставленных Дионисия, Константина, Сергия, Виктора, Димитрия…» — однако уже в семь вечера полный список погибших опубликовало Минобороны.

Лития была назначена на 17:40. Начиная с пяти вечера, камеры федеральных каналов пытались выловить в толпе прихожан людей, которые могли оказаться родственниками или знакомыми погибших. Перед самой службой такой человек нашелся: молодая женщина представилась одноклассницей погибшего Михаила (капитан-лейтенанта Михаила Дубкова, как выяснилось часом позже из сообщения Минобороны). Она рассказала, что с одноклассником они вместе выросли на Камчатке, он был потомственным подводником и достойным человеком.

Анонимный собеседник «Медузы» тоже говорит, как достойно действовал экипаж лодки во время аварии: «Энергоемкость у таких атомных лодок — как у небольшого города. Поэтому пожар может возникнуть очень легко, что и случилось. То, что люди выжили — действительно большая заслуга офицеров. Они действовали, а не бегали, выпучив глаза».

Новых публичных акций в память о погибших моряках в Мурманске в ближайшие дни не планируется.