«Прямая линия» с Владимиром Путиным — 2019. Максимально коротко Он говорил четыре часа, этот текст вы прочитаете за пять минут

О нацпроектах

Мы должны поставить экономику на новые рельсы, но прежде всего надо понять, откуда взять на это деньги. Поэтому мы повысили НДС, что, как и ожидалось, привело к росту инфляции. Но ненадолго. Министры персонально отвечают за свои направления.

О доходах населения

Если кто-то говорит, что получает ниже МРОТ (кстати, мы его подняли до прожиточного минимума), то надо проверить, не работает ли человек на полставки. Несколько лет назад доходы упали из-за экономических шоков — не только санкций, но и падения цен на наше сырье. Падение доходов прежде всего связано с кредитами, которые берут люди. Уже приняты меры, чтобы повысить зарплаты, и средние значения растут.

О медицине

Проблем много, главные из них — доступность медицинской помощи, нехватка специалистов и дефицит лекарств. Будем строить новые фельдшерско-акушерские пункты и ремонтировать старые, создавать мобильные бригады помощи на селе. Сейчас врачи по видеосвязи сказали нам, что зарплаты низкие, но на самом деле в целом по стране они растут. Да, говорят, что не хватает льготных лекарств, но деньги точно выделены, их просто не умеют правильно тратить.

О переработке отходов

Недавно, буквально на позапрошлой «Прямой линии», выяснилось, что отходами в России никто долгое время не занимался. Одна из причин скопления отходов — у нас развилось общество потребления, множество упаковочных материалов. Никто не хочет полигон рядом с домом, значит, надо везти мусор дальше.

О санкциях

Россия от санкций недополучила 50 миллиардов долларов, а Евросоюз — 240 миллиардов. США из-за санкций против нас потеряли всего 17 миллиардов долларов, так как оборот у нас с ними небольшой, Япония — 27 миллиардов. Нас обвиняют в том, что мы Донбасс оккупируем, — полная чушь. Мы готовы работать, если все партнеры будут придерживаться общих правил, а не пытаться давить на крупных игроков рынка, как это происходит с Китаем.

О 1990-х

Вот тут вопрос: «Куда нас ведет эта банда патриотов из „Единой России“?» Не хочется называть бандой тех людей, которые руководили страной в 90-е, но они развалили социальную сферу, армию, начали гражданскую войну на Кавказе — Россия чуть не утратила суверенитет. И кто-то должен нести за это ответственность. «Единая Россия» берет на себя ответственность за происходящее и пытается улучшить жизнь людей.

Об экономике

Экономистов из 1990-х у нас не осталось, разве только Алексей Кудрин, «да и тот перековался, он уже дрейфует в сторону Сергея Глазьева», потому что готов тратить нефтяные доходы. У нас нет зашкаливающей инфляции и долгов, резервы растут. Чисто рыночной экономики просто не существует, иногда нужно регулирование. Главное — мотивация.

О борьбе с коррупцией

Мне иногда предлагают не разглашать информацию о коррупционных преступлениях, но я против. Чиновники и силовики получают миллиарды от бизнеса, ведь кто-то же дает им взятки. Главное — не сроки, которые получают коррупционеры, а неизбежность наказания. Число таких преступлений снижается.

Об арестах предпринимателей

Нельзя злоупотреблять арестами в экономических правонарушениях, я это постоянно повторяю. Можно ли чаще использовать залог? Можно, даже нужно! Но полностью исключить арест нельзя. Ведь если богатый человек будет бесконечно откупаться, то обычные люди подумают, что богатым все можно. Под статью о преступном сообществе можно подвести совет директоров любой организации, если кто-то один нарушил закон, — это совершенно недопустимо.

О подбрасывании наркотиков

Да, 26% тех, кто сидит в тюрьмах, осуждены по «наркотическим» статьям. Но либерализовать эти статьи нельзя, потому что угроза для страны очень велика. Надо только жестче контролировать действия правоохранительных органов. В случае с делом Ивана Голунова (Путин назвал его «этим журналистом», имя Голунова назвал один из ведущих — прим. «Медузы») надо найти всех виновных. Возможно, нужны отдельные подразделения, которые будут заниматься таким контролем.

О наказании за оскорбление власти и фейк-ньюс

Критика власти должна быть свободной, люди имеют на это право. Закон о другом — об оскорблении символов государства. Чтобы не глумились над флагом или гербом. Злоупотреблять новым законом нельзя, чтобы не ограничивать права людей. Фейковые новости могут встревожить общество. Это целенаправленное распространение заведомо ложной информации. Надо посмотреть практику и решить, надо ли ужесточать ответственность.

О суверенном Рунете

Зачем приняли этот закон? Это не про ограничения в интернете. Большинство серверов находятся за границей — а если их отключат? Нам надо обеспечить надежную работу Рунета. Никаких ограничений, только суверенность.

О президенте Украины Владимире Зеленском

Талантливый человек. Я помню его выступления в КВН, было смешно. Но то, что сейчас, — это не комедия, а трагедия. Надо решать проблемы, а он не хочет разговаривать с представителями ДНР и ЛНР. Нужна политическая воля.

Об отношениях с США

Если американцы проявят интерес, мы всегда готовы к диалогу. Президенту там просто не дают сделать какие-то шаги, даже если он хочет. В США истеблишмент спекулирует на отношениях с Россией. Некоторые американские компании, кстати, не уходят с российского рынка.

О милитаризме и военных парадах

«Хочешь мира — готовься к войне». США, Китай, Саудовская Аравия, Великобритания, Франция и Япония тратят на оборону больше России в долларовом эквиваленте. Мы даже сокращаем военные расходы, никто больше так не делает. Но наше оружие не имеет аналогов в мире. Это повод для гордости.

И напоследок

Анекдоты люблю, но рассказывать не буду — этим профессионально занимается один мой новый коллега. Даже если чиновников заменить на роботов, их кто-то будет программировать. Почему я такой вежливый? Я хоть и во дворе рос, но в ленинградском дворе. Президентом мне быть не надоело, иначе я бы не баллотировался на очередной срок. Я не инопланетянин, у меня есть свидетели — семья. Как и любому человеку, мне бывает стыдно. На рубеже 2000-х женщина передо мной упала на колени, чтобы отдать записку, — и помощники ее потеряли, до сих пор не могу забыть.