Владимир Путин стоял прямо напротив целый час Журналистка Анна Луганская объяснила, зачем пришла на прием в Кремль в футболке «Я/мы Иван Голунов»

12 июня в Москве прошел марш в поддержку корреспондента «Медузы» Ивана Голунова и против фабрикации уголовных дел. На нем полиция задержала больше 400 человек. В это время в Кремле вручали госпремии за достижения в сфере культуры и науки. Одна из гостей, журналистка Анна Луганская пришла в Кремль в футболке с надписью «Я/Мы Иван Голунов». Луганская рассказала «Медузе», как в Кремле отреагировали на ее поступок.

Сейчас я заканчиваю магистратуру исторического факультета МГУ и параллельно работаю корреспондентом в издании Medialeaks. До этого работала у Михаила Зыгаря в [студии] «История будущего» ресечером.

История [Ивана Голунова] меня сильно задела. Вообще выходить на какие-то митинги или еще куда-то у меня нет большого желания, потому что не очень симпатичны оппозиционные лидеры. Но здесь был момент, который в целом знаком каждому — человеку ни с того ни с сего подбросили наркотики. С одной стороны, на его месте мог быть любой, с другой — здесь еще и понятно, за что конкретно это сделали. Тут была и профессиональная солидарность, и солидарность всех, кто живет в Москве, и тех, кто сам сталкивался с подобным, и тех, у кого есть друзья, попавшие в подобную ситуацию. Я и многие мои знакомые сразу начали поддерживать [Ивана].

Я приезжала к суду в субботу после рабочего дня. Освободилась где-то в восемь вечера — и сразу вместе с друзьями поехала к Никулинскому суду. Еле успела покричать со всеми «Свободу Ивану Голунову!», а потом немного порадоваться. Не то, чтобы я сделала много полезного, но я не могла сидеть дома или ехать к друзьям в момент, когда вообще не было понятно, что с ним произойдет.

[Когда закрыли уголовное дело Голунова] я была на работе. Мы узнали и ужасно радовались. Прыгали, кричали. К сожалению, ни у кого не было возможности поехать [встречать Ивана]. Но я смотрела трансляцию, ужасно переживала за собаку Ивана.

Майку я получила только вчера. Изначально собиралась идти в ней в среду на марш. Когда выяснилось, что освобождение произошло, а ситуация с маршем уже была не такой однозначной, я засомневалась. Мой отец, пианист [Николай Луганский] очень хотел, чтобы в этот день я была с ним в Кремле на его награждении. У меня были смешанные чувства по этому поводу. Я еще не знала, что когда я буду находиться в Кремле, рядом люди будут сидеть в автозаках, их будут избивать, но мне все равно было некомфортно. Я подумала, что если я хотя бы буду в этой футболке, может быть это будет хоть каким-то жестом, чтобы выразить свою позицию. Мой папа, скажем так, был не за это, но он смирился с моими взглядами. Мы стараемся об этом не спорить.

Вошла я туда еще не в футболке. Дело в том, что я до последнего сомневалась и боялась, честно говоря. Поэтому пришла в рубашке поверх этой футболки. Думала, что осмотрюсь и сниму в нужный момент, чтобы хоть кто-то ее увидел, а не просто меня бы забрали сразу на входе. Прошла я абсолютно спокойно, а там выяснилось, что места для меня и моих бабушки с дедушкой были в первом ряду. Тут я поняла, что это грандиозный шанс показать Владимиру Владимировичу, что меня в данный момент волнует.

Он [Владимир Путин] стоял прямо напротив меня весь час, который длилась церемония. Я сняла рубашку сразу после того, как он вышел на сцену и начал говорить. Он смотрел на всех, проводил взглядом. Лицо у него было явно не очень радостное — возможно, он был недоволен, возможно, был просто очень уставший.

Гораздо смешнее была ситуация с журналистами. Пока я была в рубашке, все нас спокойно фотографировали и снимали, а потом они пытались меня обходить камерами стороной. Хотя на личном уровне все было нормально. Еще во время церемонии я поймала взгляд одного оператора— он улыбнулся и показал большой палец. Уже после ко мне подходили многие люди и говорили, что согласны со мной. Многие говорили, что Голунова уже отпустили и непонятно, зачем я снова поднимаю этот вопрос. В ответ я рассказывала им, что на марше на тот момент уже задержали 130 человек. И некоторые были абсолютно не в курсе этого, поэтому говорили «ого» и уходили.

Всего я провела в майке около часа — сначала на церемонии, потом на чем-то вроде банкета. Но я не ожидала [что кадры разойдутся в соцсетях]. Для меня это был скорее способ показать, что я думаю, тем, кто был там. Я не думала, что будут какие-то журналисты, которые захотят это опубликовать. Думала, что все центральные каналы точно это как-то замнут. А сейчас мне начали писать все друзья. Скидывать ссылки на посты. Это довольно странно. Я не против того, что все вышло за пределы этого зала, но это точно не было моей целью.

Я планирую пойти на [согласованную] акцию [в поддержку Ивана Голунова] 16 июня, потому что боюсь, что все закончится так, как закончилось сейчас. Я хочу, чтобы сотрудники полиции, которые это сделали, были не просто уволены, а понесли наказание. Чтобы дела, по которым они работали раньше, были пересмотрены. Чтобы подобные дела с другими людьми в дальнейшем рассматривались по-другому. Я в целом парюсь из-за того, что полиция подбрасывает наркотики людям. И хочется, чтобы что-то хорошее происходило не только из-за того, что власть хочет замять дело перед праздником. Хочется, чтобы проблема решалась глобально.