«Мама приехала утром и привезла носочки, пальто и свитер» Несколько молодых людей объявили «бессрочный митинг» на Страстном бульваре. Мы поговорили с ними

После разгона акции против пенсионной реформы в Москве 9 сентября несколько молодых людей решили вернуться на Пушкинскую площадь и устроить там бессрочный митинг. В полночь к памятнику Пушкина прибыли сотрудники Росгвардии, которые задержали часть участников «бессрочной акции»; остальные — их было 15 человек — переместились к памятнику Твардовского на Страстном бульваре. Активисты всю ночь вели трансляцию в инстаграме, призывая присоединиться к акции всех неравнодушных. Утром к ним пришли полицейские с требованием убрать плакаты; протестующие подчинились. В час дня к ним снова подошли полицейские и попросили рассредоточиться по скверу, потому что «неподалеку сидит начальник ОВД». Еще через полтора часа их все-таки задержали. На бульваре начали собираться сторонники активистов — и около пяти вечера там задержали еще восемь человек. «Медуза» успела поговорить с организаторами «бессрочной акции» еще до того, как они попали в отделение.

Владислав

21 год

Недавно меня отчислили из универа за прогулы, так что я ничего не пропускаю, стоя здесь. Я учился на факультете информационных технологий и инженерных систем.

На этом митинге я нахожусь уже сутки. Пришел на Пушкинскую площадь вчера в полдень, за два часа до начала. Примерно в 10 часов вечера люди [Алексея] Навального, которые вели нас колонной, стали расходиться. Но на [ютьюб-канале] «Навальный Live» мелькнула информация о том, что на Пушкинской площади после формального окончания митинга останется еще некоторое количество народа. И я туда пришел. Многие [из тех, кто сидел у памятника] были такие заводилы, речовки распевали, а потом стали выпивать. Их просили не кричать, но они воспринимали все в штыки.

Потом мы увидели сотрудника центра «Э» ГУВД Москвы Алексея Окопного — он стоял, прикрыв лицо рукой. Мы заметили, что он общается с якобы подвыпившей девушкой. Позже мы из интернета узнали, что они часто светились вместе на общих фотографиях, — очевидно, они знакомы. Возможно, он посадил «пьяную девушку» рядом с нами специально, чтобы дискредитировать нас. Из-за нее к нам формально подошли полицейские — причем саму ее сразу отпустили.

Около полуночи [сотрудники Росгвардии] забрали Мишу, который создал нам чат, из-за того, что он был несовершеннолетним — ему 16 лет. Он уже сообщил, что сейчас он дома. Потом нас стали разгонять. Тогда мы отошли группой из 15 человек к памятнику Твардовского. Ближе к утру похолодало, и люди начали расходиться, нас осталось человек восемь. Утром приехали еще ребята.

Я и ребята будем оставаться здесь до победного конца. Мы хотим создать вахту и дежурить по очереди, чтобы расширить круг участников. Может, кто палатки принесет. Мы будем усиливать этот протест постоянно, пока власть нас не услышит и не примет меры. Мы простояли тут всего сутки, но от нашего имени уже создаются фейк-аккаунты, где просят какие-то деньги, говорят, что нам приносят печеньки из американского посольства.

Мои родители — советские люди, но они понимают меня.

Владислав

20 лет

Я участвовал до этого в митинге в феврале [25 февраля, в годовщину убийства Бориса Немцова]. 5 мая [на акцию Навального «Он вам не царь!»] у меня прийти не получилось из-за работы — я тогда работал продавцом обуви. Но сейчас я уволился и спокойно нахожусь здесь. Я решил оставаться тут до конца, потому что предыдущие акции и вчерашняя не имели успеха — люди просто спускают пар, и больше ничего.

Так как к нам пришла поддержка в лице СМИ, надеюсь, к нам подтянутся еще сторонники. Вместе нам удастся добиться того, что [власти] нас услышат, изменят свои решения [по пенсионной реформе] и проведут люстрацию чиновников.

Мои родители спокойны за меня, они не просят скорее бежать домой, потому что они мне доверяют. [Полицейским] сейчас просто не за что нас задерживать — мы же не ведем себя агрессивно, ничего радикального не выкрикиваем. Мы просто привлекаем внимание своими стримами.

Вера

18 лет

Я учусь в музыкальном колледже и играю на саксофоне и трубе. Сегодня прогуливаю пары. Вполне возможно, что после участия в этом митинге меня отчислят, потому что трансляции, которые мы ведем отсюда, смотрят и мои преподаватели.

Я участвую в митингах с четырех лет, меня с собой водила мама. Но она мне ничего не навязывала. Да и зачем тут навязывать? Я же и сама вижу, что творится у нас в стране. Сама я начала ходить на митинги не так давно. В первый раз пошла [на митинг Навального против коррупции на Тверской улице] 12 июня 2017 года. Меня там чуть не повинтили.

Власть не меняется на протяжении всей моей жизни, я не помню никого, кроме тех, кого вижу по телевизору и сейчас. Здесь ничего не меняется по много лет. Выборы сфальсифицированы. У нас очень бедные люди. Их много, им никто не помогает. Между бедными и богатыми нет никакой прослойки.

Вчера я пришла на митинг с мамой к 14:30, но не ожидала, что все так затянется. Я думала, что постою с плакатом и пойду домой. Но в итоге я вернулась после митинга на Пушкинскую и решила, что останусь тут с ребятами. Мы решили, что нас мало и на фоне сравнительно небольшого памятника Твардовскому мы будем выглядеть более внушительно, чем около огромного памятника Пушкину. Сегодня мы вообще не спали, было меньше восьми градусов. Моя мама приехала ко мне сюда утром и привезла теплые носочки, пальто и свитер.

Максим

22 года

Я отучился на политолога и сейчас занимаюсь своим бизнесом — продаю женскую одежду через инстаграм.

Впервые я решил выйти на митинг 5 мая [на акцию «Он нам не царь»]. Меня возмутило, что женщины в Волоколамске накануне выходили на митинги, чтобы их детей не травили [выбросами со свалки], а менты их били в ответ. Плюс накопилась злость за Кемерово. А потом еще мусор из Волоколамска решили вывозить в мой родной город — Ярославль.

Когда я в первый раз оказался на митинге, я обалдел от грубости, с которой полицейские задерживали людей. Меня тогда тоже задержали и продержали 11 часов в отделении. Мне в итоге впаяли штраф. Потом 26 июня ко мне подошли на Никольской [улице] сотрудники ФСБ, попросили [показать] документы. Также они приходили к моим родителям домой в Ярославль, выспрашивали, за Навального я или нет. Меня это все еще больше возмутило.

Я долго думал, идти ли на вчерашний митинг, потому что не вижу смысла в митингах, которые проводит Навальный. Люди приходят, кричат и расходятся, митинги не работают. Но я все равно пошел вчера, а вечером увидел в трансляции, что ребята решили остаться тут на ночь. Я сначала пиарил их стримы, а в 7 утра присоединился к ним.

Я думаю, максимально хороший исход нашего протеста будет, если мы сможем продержаться тут неделю — хотя бы 10–20 человек. Нам уже писали из регионов, что если мы досидим тут до вторника-среды, то к нам приедут соратники. Так начинались все революции: в Армении, на Украине. Все начинается с шашлычков и палаток. А потом, возможно, это перерастет во что-то большее. А что еще мы можем сделать? Что мы можем сделать против армии с дубинками и автозаками? Я, конечно, думал, что сотрудники Росгвардии взбунтуются после последнего расследования Навального о них, но они почему-то продолжили вариться в своем дерьме. Видимо, им так нравится.

(Через 15 минут после того, как было записано это интервью, участников акции задержали; сейчас они находятся в ОВД. Максиму удалось избежать задержания.)