«Достаточно открыть книгу по истории, чтобы разозлиться» Интервью автора манифеста «Я гадкая женщина» Нины Марии Донован

Самым ярким событием «Женского марша» в Вашингтоне, который прошел 21 января и собрал более полумиллиона человек, стало выступление актрисы Эшли Джадд, которая прочитала стихотворение «Я гадкая женщина». Этот текст, инспирированный одним из высказываний Дональда Трампа в адрес Хиллари Клинтон (он назвал конкурентку «гадкой женщиной»), написала Нина Мария Донован, девятнадцатилетняя уроженка Нью-Йорка пуэрто-риканских корней, а сейчас — студентка одного из университетов штата Теннесси, которая выступает под именем Нина Мария. Анна Ведута связалась с Ниной Марией и поговорила с ней о неожиданной популярности и о современном состоянии феминизма.

— Как получилось, что Эшли Джадд цитировала именно ваши стихи на «Женском марше»?

— Я выступала на поэтическом вечере под названием «State of the Word» у нас в Теннесси, а Эшли Джадд просто случайно оказалась среди зрителей. Это ежегодное мероприятие, совершенно неполитическое — просто примерно 30 поэтов читают свои стихи. Грустные, радостные, ну или политические — как мое. После выступления Эшли подошла к нескольким участникам, включая меня, и поблагодарила за то, что мы не боимся открыто высказывать свое мнение. А потом ни с того ни с сего она оборачивается ко мне и говорит: «Я думаю, твое стихотворение прозвучит на „Марше женщин“ в Вашингтоне». Я подумала: «Она что, издевается?! С ума сойти!»

Мы немного поболтали, я сказала, что она может использовать мои стихи как хочет, может что-то поменять, если нужно. Я никому не говорила, [что Джадд прочтет стихи на марше] не хотела хвастаться. Знали только моя лучшая подруга, люди, которые слышали наш разговор, и мои родители, естественно.

Ну это же с ума сойти! Мы все видели ее в кино, она была иконой феминистского движения еще с 1990-х, а теперь она общается со мной — обычной девочкой-подростком! Я вот только сегодня утром с ней переписывалась, она даже по фейстайму мне звонила в день марша, благодарила. Она теперь называет меня другом. И очень много говорит со мной, помогает чувствовать себя комфортнее и безопаснее в связи со всем этим.

— В связи с чем? С навалившейся популярностью или оскорбительными отзывами и комментариями в соцсетях?

— Пара первых дней [после марша] были, конечно, сумасшедшими. Хуже всего были потоки лживых обвинений от незнакомых людей. Но все эти ужасные слова в адрес человека, которого они даже не знают, говорят что-то о них — не обо мне. Конечно, мои родители опасаются, что кто-то может физически мне навредить. Не стану врать — я и сама побаиваюсь. Но я просто постоянно напоминаю себе: в конце концов, я знаю, кто я есть на самом деле, мои друзья это знают, семья знает — они меня поддерживают, и это самое важное.

Я стараюсь оставаться прежней дурашливой веселой девчонкой, не даю всему этому повлиять на себя. Я буду продолжать бороться. И на самом деле самое важное — это то, что я получила куда больше слов поддержки и любви, нежели ненависти. Ко мне обращались многие сторонники Трампа со словами «да, я голосовал за Трампа, но я все равно думаю — то, что ты сделала, было потрясающе, и я восхищаюсь тем, что ты не боишься открыто высказывать свои взгляды и стоять за них».

— Против чего был «Марш женщин»? Ведь как президент Дональд Трамп на тот момент еще ничего не сделал.

— Да достаточно он уже сделал и сказал. Не указами, так словами и всеми этими обещаниями — например, покончить с мигрантами. Все эти вульгарные вещи, которые он говорил о женщинах.

Как вообще можно было выбрать президентом человека, который — дословно — говорил, что хватает женщин за промежность? Это безумие! Этот марш был в защиту прав человека. Новый вице-президент Майк Пенс полностью поддерживает репаративную терапию (применяется для изменения сексуальной ориентации человека с гомосексуальной на гетеросексуальную — прим. «Медузы»), что просто сводит меня с ума.

А еще я думаю, что очень важно вместо того, чтобы ссориться из-за разных политических взглядов, спокойно и по-взрослому говорить друг с другом. Вместо того чтобы нападать, стоит обсудить. Почему ты так считаешь? А ты когда-нибудь пробовал посмотреть на этот вопрос с другой стороны?

— Ваше стихотворение тоже довольно грубое. Ну и вообще медийный образ у феминизма сейчас довольно радикальный.

— Я высказалась без купюр, потому что цитировала нашего президента. Когда я сказала «промежность» (в оригинале — pussy, более грубое, но не обсценное обозначение женских половых органов — прим. «Медузы»), я использовала термин Дональда Трампа, не с потолка это взяла. Необязательно грубить или радикализироваться, чтобы быть феминисткой, но и стыдить других за это тоже нельзя.

— Но радикализм приводит к тому, что многим кажется, что феминизм — это мужененавистничество.

— Да, некоторые феминистки действительно доводят до абсурда. Но феминизм — это не про ненависть к мужчинам, это про желание быть им равными. Меня вырастил отец, он учил меня всегда открыто высказывать свою точку зрения — и я ужасно рада, что на марш пришли отцы, братья и партнеры женщин. Это замечательно, что мужчины понимают, за что ведется борьба.

Проблема в том, что люди видят только крайности. Достаточно открыть книгу по истории, чтобы разозлиться: всю дорогу правят белые мужчины. Но ставить ненависть во главу угла — это способ погубить движение. Потому что мы начинаем выглядеть как хейтеры, а не как борцы за равные права.

— А что вообще такое феминизм в XXI веке, по-вашему?

— Феминизм — движение тех, кто хочет равных прав для мужчин и женщин во всем мире. Мы все нуждаемся в равноправии. До сих пор существуют страны, где женщину просто за то, что она высказала свою точку зрения, стыдят, а то и вовсе могут убить.

Многие люди, находящиеся в заведомо привилегированном положении, говорят про неравенство: со мной не случалось — значит, не существует. Вот они и не чувствуют необходимости бороться. Но это же не так. Приходится доказывать, что экономическая дискриминация существует. Что существует разница в оплате труда: чернокожая женщина получает 63% того, что получил бы белый мужчина, а латиноамериканка — вообще 54%. Ну или посмотрите на голливудских актрис или спортсменок — им очень редко платят столько же, сколько и мужчинам.

Ну и да: женщина должна иметь право проявлять свою сексуальность, не опасаясь упреков в распутстве. Захочет — будет скрывать свое тело, и это абсолютно нормально, захочет — будет публично проявлять свою сексуальность, и в этом тоже нет ничего предосудительного. При этом мужчины должны понимать, что нельзя из-за этого смотреть на женщину исключительно как на объект.

— Многие сторонники Трампа не согласились бы с вами из-за позиции по абортам.

— Да, люди часто рассматривают феминизм только с позиции абортов: мол, знаю я этих феминисток, им бы только младенцев убивать. Дело в том, что никто никогда не стремится делать аборт — это вынужденная мера. Много споров по поводу Planned Parenthood (организация по планированию семьи, которую хотят лишить государственного финансирования республиканцы — прим. «Медузы»), но их деятельность не ограничивается возможностью сделать аборт: они предоставляют бесплатные контрацептивы, бесплатный тест на венерические заболевания. Они, в конце концов, занимаются образованием.

Для многих, конечно, важен только религиозный аспект. Но что, если беременность — результат изнасилования или инцеста? И ты не хочешь всю жизнь смотреть этому ребенку в глаза и видеть в них насилие, которому ты подверглась? А что, если ты просто не можешь позволить себе содержать ребенка?

Представим, что 16-летняя девушка забеременела. Она в старших классах школы, ее карьерные перспективы крайне ограниченны, она едва может найти работу. Она, скорее всего, все еще живет со своими родителями. Она себя-то не может содержать, как ей содержать ребенка? На это можно возразить: пусть родит и отдаст на усыновление. Но ей все равно придется принять эту беременность и пройти через нее, волноваться. Система усыновления крайне коррумпирована: она будет переживать, в хороший ли дом попадет ребенок, не станет ли он жертвой насилия, не отомстит ли за то, что мать от него отказалась. Я, конечно, не могу судить, потому что не была в этой ситуации; говорю с социологической точки зрения. Но уж точно никто не делает аборт просто по приколу.

— В России некоторые считают, что феминистки против макияжа, против комплиментов, против того, чтобы женщины были домохозяйками. Как бы вы на это ответили?

— Настоящий феминизм не судит и не стыдит женщину за ее выбор, а наоборот — формирует некую сестринскую общину. Я лично обожаю мейкап! Я каждый день крашусь, потому что мне просто это нравится. Я также позволяю людям ухаживать за мной: они могут дарить мне цветы и говорить комплименты, придержать для меня дверь. Не существует единственно верного определения того, как быть женщиной.

Проблема в том, что люди видят феминизм крайне однобоко. Феминизм — это необязательно отказ от своего образа жизни, это про выбор. Абсолютно нормально посвятить себя детям и дому, если никто тебя не заставлял это делать. Женщина может решить быть домохозяйкой, мамой, и это замечательно! Я и сама хотела бы оставаться дома со своими детьми, пока они не подрастут, как это делала моя мама. Но у вас должны быть и другие варианты. Женщины не должны указывать вам, что делать. Мужчины не должны указывать вам, что делать. У вас своя голова на плечах, свои желания, и вы можете делать с ними что хотите. Есть же история про точные науки: «Ой, ты девочка, у тебя не получится, займись лучше косметологией». Феминизм занимается разрушением подобных стереотипов.

— Что вы думаете про новую первую леди США Меланию Трамп?

— Мне кажется, что она сильная женщина: Трамп говорил все эти ужасные вещи, а она все равно продолжала уверенно его поддерживать. Я бы, конечно, хотела знать больше о ее политических взглядах. Но я не могу назвать ее плохим человеком. Я знаю, что раньше она была моделью, и пожалуйста, она может делать со своим телом то, что хочет, — меня это совершенно не беспокоит. Я бы, вообще-то, хотела, чтобы люди перестали на нее нападать за это.

— Судя по вашему стихотворению, вы, в отличие от многих ваших ровесников, очень внимательно следите за политической жизнью. Зачем?

— Я всего год назад получила право голосовать на выборах, поэтому уделяла этому много внимания. Я должна была убедиться, что мой выбор не будет невежественным, и как следует изучила вопрос. Это вообще очень важно — учиться, заниматься самообразованием. Нельзя просто вслепую ходить вот на такие марши. Я социолог, я многое узнала о феминизме в университете. В будущем я хотела бы стать школьным преподавателем социологии или профессором; фокусироваться на гендерных исследованиях. Ну и еще я хочу стать диджеем на радио. Мне ведь всего девятнадцать — есть куча времени на то, чтобы разобраться со своими мечтами.