У Украины появился инструмент, чтобы судить в Гааге агрессоров, напавших на страну. Но привлечь к ответственности Путина едва ли получится Что может его защитить?
Что случилось?
В августе 2024 года Верховная рада Украины ратифицировала, а президент Владимир Зеленский подписал закон о ратификации основного текста Римского статута и некоторых поправок к нему. Этот документ — устав Международного уголовного суда в Гааге (МУС — того самого, что выдал ордер на арест Владимира Путина).
Среди поправок, которые приняли украинские власти, есть важная норма — она касается преступлений агрессии, особенно актуальных в контексте полномасштабной войны. В законе оговаривается, что эта поправка вступит в силу для Украины через год после того, как ратификационная грамота будет сдана на хранение генеральному секретарю ООН.
Что вообще считается преступлением агрессии?
Внутри этого определения есть несколько разных составов:
- планирование
- подготовка
- инициирование
- осуществление
акта агрессии, «который в силу своего характера, серьезности и масштабов является грубым нарушением Устава Организации Объединенных Наций».
В Римском статуте это единственное преступление, которое можно назвать политическим. Поскольку судить за него можно только лицо, «которое в состоянии фактически осуществлять руководство или контроль за политическими или военными действиями государства». В России на эту роль идеально подходит Владимир Путин: он не только руководитель страны, но и верховный главнокомандующий ее вооруженными силами.
А что может быть «актом агрессии», о котором идет речь в этой поправке?
Под этим термином понимается применение вооруженной силы одним государством (или группой государств) против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства (или группы).
Разработчики поправки о преступлении агрессии воспользовались определением, утвержденным генеральной ассамблеей ООН еще полвека назад, в 1974 году. Оттуда они скопировали минимальный набор конкретных примеров актов агрессии. И эти примеры тоже идеально встраиваются в контекст российско-украинской войны. Это и вторжение на территорию другого государства, и военная оккупация (даже временная), и бомбардировка другой страны, и «засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников».
Любое из следующих действий, независимо от объявления войны, будет квалифицироваться <…> в качестве акта агрессии
a) вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы на территории другого государства или ее части;
b) бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;
c) блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства;
d) нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы или морские и воздушные флоты другого государства;
e) применение вооруженных сил одного государства, находящихся на территории другого государства по соглашению с принимающим государством, в нарушение условий, предусмотренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой территории по прекращении действия соглашения;
f) действие государства, позволяющее, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, использовалась этим другим государством для совершения акта агрессии против третьего государства;
g) засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства, носящие столь серьезный характер, что это равносильно перечисленным выше актам или его значительному участию в них.
А с какого момента в Украине будут фиксироваться преступления агрессии, которые могут стать юрисдикцией МУС?
В законе о ратификации Украина признает юрисдикцию Международного уголовного суда в отношении преступления агрессии, начиная с 17 июля 2018 года.
Почему именно с этой даты? А не, например, с 2014 года?
Более раннюю дату нельзя было выбрать. МУС получил юрисдикцию над преступлением агрессии именно 17 июля 2018 года, в 20-ю годовщину принятия Римского статута.
При этом само преступление было явно упомянуто в документе с самого начала. Но в отличие от трех других — геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений, — разработку его положений долго откладывали из-за разногласий. Наконец, в 2010 году на первой обзорной конференции Римского статута в Кампале, столице Уганды, текст поправки утвердили. И одновременно сдвинули срок получения юрисдикции МУС над преступлением еще минимум на семь лет: поправку сначала должны были ратифицировать 30 стран, после чего они должны были договориться о конкретной дате внесения коррективы в устав суда.
Украина признала юрисдикцию МУС над преступлением агрессии, чтобы наказать руководство России за войну?
Скорее всего, да. Вот только сделать это пока невозможно.
Почему? Разве не очевидно, что российские власти совершили такое преступление?
Потому что в поправках описаны всего два механизма привлечения к ответственности за совершение преступления агрессии. И ни один из них пока не получится использовать против Владимира Путина и его соратников.
Первый механизм, описанный в новой статье 15-бис, позволяет прокурору начинать расследование самостоятельно или после обращения страны-участницы Римского статута. Но запрещает наказывать граждан стран, которые не ратифицировали документ:
5. В отношении государства, не являющегося участником Римского статута, Суд не будет осуществлять свою юрисдикцию по преступлению агрессии, совершенному гражданами этого государства или на его территории.
РФ подписала Римский статут в 2000 году, но не ратифицировала его. В 2016-м Путин издал распоряжение о том, что страна не собирается становиться участником Римского статута.
А что за второй механизм?
Второй механизм, описанный в другой новой статье 15-тер, требует участия Совета безопасности ООН. Этот орган в теории может заподозрить в преступлении агрессии руководство любой страны (даже той, что не ратифицировала Римский статут) и передать дело прокурору МУС. Но РФ — постоянный член Совета с правом вето, так что рассчитывать на то, что такой сценарий реализуется, не приходится.
Зачем тогда Украина признала юрисдикцию МУС с 2018 года?
Мы не знаем наверняка. Возможно, расчет на то, что в России когда-нибудь сменится власть и страна все же ратифицирует Римский статут, также признав юрисдикцию МУС задним числом. А может быть, украинские власти до сих пор надеются каким-то образом исключить РФ из числа постоянных членов Совбеза ООН.
Кроме того, в 2025 году страны-участницы Римского статута должны решить, стоит ли пересматривать положения поправки о преступлении агресии. Об этом говорится в резолюции обзорной конференции, утвердившей текст поправки в 2010 году.
Конференция по обзору
<…>
4. постановляет далее пересмотреть поправки по преступлению агрессии спустя семь лет с начала осуществления юрисдикции Судом
Ну а пока Украина пытается наказать российское руководство за преступление агрессии другим образом — через создание специального трибунала. Так можно обойти все ограничения, прописанные в поправке к Римскому статуту.
Получается, пока украинские власти просто обязались сами не совершать преступление агрессии?
Да. Подписав поправку, украинские власти явно взяли на себя такое обязательство. Как минимум не совершать такие преступления против других 124 стран, ратифицировавших Римский статут.
Украинское руководство могло даже поставить себя в более выгодное положение. А именно — получить возможность обвинять в преступлении агрессии лидеров других стран-участниц Римского статута, одновременно защитив от подобных обвинений себя. Но в Киеве не стали этого делать.
Украина могла воспользоваться пунктом 4 статьи 15-бис
Суд может, в соответствии со статьей 12, осуществлять юрисдикцию в отношении преступления агрессии, проистекающего из акта агрессии, совершенного государством-участником, если только государство-участник ранее не заявило о непризнании такой юрисдикции путем направления соответствующего заявления Секретарю. Отзыв подобной декларации может быть осуществлен в любое время и должен быть рассмотрен государством- участником в течение трех лет.
Пока лишь две страны подали такие заявления — Кения в 2015 году и Гватемала в 2018-м.
Раз РФ не ратифицировала Римский статут, наступление ВСУ на Курскую область — тоже не преступление агрессии?
Да, ситуация симметричная: у России не получится привлечь руководство Украины к ответственности за возможные преступления агрессии. Вроде военной оккупации части территории противника (как в Курской области) или массовых ударов беспилотниками вглубь страны.
С одной стороны, МУС не может заниматься преступлениями на территории РФ. С другой — вето наверняка наложат другие постоянные члены Совбеза ООН (США, Франция, Великобритания).
Подождите, а разве — даже в теории — жертва агрессии сама может совершить преступление агрессии?
Да. По крайней мере, так считают эксперты. Кэрри Макдугалл (Carrie McDougall), старший преподаватель юридической школы Мельбурнского университета, в своей книге The Crime of Aggression under the Rome Statute of the International Criminal Court привела подобный теоретический пример.
Например, вооруженные силы государства А могут нанести преднамеренный наступательный бомбовый удар по территории государства Б с использованием пяти самолетов. В результате будет разрушен важный завод по производству боеприпасов, принадлежащий государству Б, и погибнут около 200 человек.
Предположим, что нападение государства А не было ни санкционировано Советом безопасности ООН, ни правильно описано как гуманитарная интервенция или одно из возможных исключений из запрета на применение силы, а было направлено просто на то, чтобы послать политический сигнал и ослабить обороноспособность государства Б. Другими словами, государство А на первый взгляд является «агрессором», а государство Б — «жертвой».
Государство Б, безусловно, может ответить в порядке самообороны, не теряя статуса жертвы. Однако если действия государства Б выходят за рамки необходимого или соразмерного для самообороны и переходят в широкомасштабное вторжение в государство А, приводящее к оккупации части территории государства А, государство Б совершает второй агрессивный акт.
Как можно определить соразмерность ответных действий?
Мы не знаем. Скорее всего, это будет делать суд.
Исследователи отмечают, что при утверждении генеральной ассамблеей ООН определения агрессии в 1974 году в него так и не включили явной ссылки на право государства на самооборону, гарантированного Уставом ООН. Хотя этот вопрос обсуждался.
Интересно, что представители Украинской ССР тогда вместе с Израилем и некоторыми другими странами выступили против ограничения права государства на самооборону принципом разумной соразмерности.
Денис Дмитриев