Судьям Конституционного суда запретят критиковать его решения. К чему это приведет?
Что случилось?
Комитет Госдумы по госстроительству и законодательству подготовил ко второму чтению поправки к новому закону «О Конституционном суде». Судьям запретят «критиковать в какой бы то ни было форме» решения Конституционного суда (КС), а также «обнародовать свое несогласие с принятым решением в какой бы то ни было форме». Они будут больше «не вправе обнародовать особое мнение или мнение в какой-либо форме или публично на него ссылаться».
Глава комитета Павел Крашенинников сослался на зарубежный опыт. По его словам, во многих западных странах судьи, функции которых аналогичны судьям КС в России, не имеют права публично высказывать особое мнение.
Что такое особое мнение?
Это изложенное в письменном виде несогласие судьи с решением суда. Право на особое мнение есть не только у судей Конституционного суда. Но в других судах оно просто приобщается к материалам дела, а в случае КС публиковалось вместе с решением, принятым большинством голосов (или в некоторых случаях — двумя третями).
Именно публичность особых мнений судей КС придавала им особую ценность, хотя они и не влекли никаких юридически значимых последствий. Консультативный совет европейских судей полагает, что особое мнение «может повлиять на повышение качества судебного решения, способствовать его пониманию, а также развитию права в целом». Наличие особых мнений демонстрирует открытость правосудия и плюрализм мнений.
Особое мнение содержит альтернативный подход к разрешению правовой проблемы. Это, конечно, не единственный, но важный фактор развития права, который влияет на юридическую доктрину, судебную практику и законодательство. Так, один из рекордсменов по написанию мнений, судья Гадис Гаджиев, приводит пример из своей практики, когда мнение о необходимости закрепить в законе различные степени недееспособности граждан впоследствии трансформировалось в решение КС. Позже поправки были внесены и в Гражданский кодекс.
Судьи Конституционного суда часто высказывают особое мнение?
Всего в период с 1992 по 2019 год судьи подготовили свыше 400 особых мнений и мнений к решениям Конституционного суда. О самых резонансных нередко пишут СМИ.
Например, судья Владимир Ярославцев в 2017 году написал особое мнение о том, почему суд не должен был рассматривать запрос Минюста, который хотел, чтобы Россия не выполняла решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу ЮКОСа. ЕСПЧ потребовал выплатить акционерам компании компенсацию в размере около двух миллиардов евро. Большинство членов КС тогда поддержали Минюст, и это стало вторым случаем, когда Россия отказалась выполнять решения международных судов (после принятия поправок приоритет решений КС над международным правом закреплен в Конституции).
Если судья не согласен только с частью решения, например каким-то аспектом аргументации, документ называется просто мнением. Примером может служить мнение судьи Константина Арановского к постановлению КС, что реабилитированные жертвы политических репрессий имеют право на жилье от государства. Он подверг сомнению тезис о России как о правопреемнице советского репрессивного режима, хотя и не оспаривал само право на жилье.
И теперь судей лишают права на особое мнение?
Нет, формально само право излагать особое мнение у судей останется. Но их перестанут публиковать одновременно с решениями суда, как это делается сейчас. А сами судьи не смогут отправлять их журналистам. Павел Крашенинников заявил, что на особое мнение судьи Конституционного суда планируется распространить «общее процессуальное правило о том, что оно не подлежит обнародованию и только хранится в материалах дела».
То есть об особом мнении никто не узнает?
Пока непонятно.
Мнения судей должны будут приобщаться к протоколу заседания Конституционного суда и храниться вместе с ним (для этого в статью 76 закона «О Конституционном суде» вносится новая часть). Стороны по делу имеют право знакомиться с протоколом заседания по слушанию дела без каких-либо условий. Другие участники процесса, например эксперты, могут знакомиться с протоколом с разрешения КС (часть четвертая статьи 59 закона «О Конституционном суде»).
Процессуальные кодексы, на которые ссылается Крашенинников, на самом деле тоже дают возможность участникам судебного разбирательства знакомиться с особым мнением по делу. Например, в уголовном процессе участник вправе заявить ходатайство об ознакомлении с особым мнением судьи в течение трех суток со дня провозглашения приговора. Схожим образом этот вопрос урегулирован в гражданском и административном процессах.
Если знакомиться с особыми мнениями смогут участники процесса в КС, то у них можно будет узнать об их содержании. Но суд может истолковать закон и так, что доступ к особому мнению станет недоступен в том числе для участников заседания.
Каким образом?
Особое мнение будет не частью протокола заседания, а только приложением к нему. Ничто не мешает Конституционному суду запретить доступ к этому приложению, истолковав его как часть тайны совещательной комнаты, в которой принимаются решения.
К тому же знакомство участников с особыми мнениями судей в гражданском, уголовном и административном процессе важно для обжалования приговора. Над КС никакой вышестоящей инстанции нет, обжаловать его решения нельзя. И это может дать ему дополнительные основания считать, что участникам процесса не обязательно знакомиться с особыми мнениями.
Это, в свою очередь, может снизить мотивацию самих судей. Если мнения все равно не публикуют — зачем их писать? Разве что для будущих историков, которые смогут ознакомиться с архивами КС через много лет.
Что будет, если судья все-таки нарушит новые запреты? Опубликует мнение или раскритикует суд?
Его полномочия могут прекратить. Почти любую публичную активность судьи, не согласующуюся с официальной линией Конституционного суда, можно истолковать как поступок, «порочащий честь и достоинство судьи», или совершение действий, «не совместимых с его должностью». Причем если до принятия поправок отправлять судью в отставку мог только сам КС, то теперь это сможет делать также Совет Федерации по представлению президента.
Но Крашенинников говорит, что во многих западных странах особых мнений тоже нет или они не публикуются…
В мире подходят к решению вопроса об особых мнениях судей по-разному. Исследователи связывают этот институт с англосаксонской правовой традицией (.pdf). Вместе с тем особые мнения распространены и в континентальной Европе. По состоянию на 2012 год это право не признавалось лишь в семи государствах — членах Европейского союза из 27: в Бельгии, Франции, Италии, Люксембурге, Нидерландах, Австрии и на Мальте.
В России особые мнения в Конституционном суде существуют с момента его создания в 1991 году. Судьям не запрещали их распространять, а с какого-то момента начали публиковать и в официальных источниках. Вряд ли ссылки на зарубежный опыт (который в других случаях российские законодатели легко игнорируют) здесь корректны. С учетом того, что КС и так все более подконтролен президенту (теперь глава государства может инициировать не только назначение судей в КС, но и их отставку), особое мнение оставалось одним из немногих проявлений независимости судей. Того же мнения (.pdf), кстати говоря, и сам КС. Теперь судьи, по сути, лишаются и этой возможности.
Эти поправки примут?
Скорее всего, да. Поправки продвигает думский комитет по госстроительству и лично его глава Павел Крашенинников, который был одним из главных лиц всей конституционной реформы.