Дьявол республики История Жана-Мари Ле Пена. От пыток алжирцев и создания главной правой партии Франции до отречения от собственной дочери Марин
Создатель правой партии «Народный фронт» Жан-Мари Ле Пен призывал к ограничению иммиграции, рассуждал о расовом неравенстве как о научном факте и называл холокост «мелочью». Во Франции Ле Пена прозвали «дьяволом республики». Тем не менее он оказался одной из наиболее значимых политических фигур в новейшей истории страны и пять раз участвовал в президентских выборах (впрочем, безуспешно). Кроме того, Ле Пен стал родоначальником династии французских правых политиков: свою партию он передал дочери Марин, политикой занимается и его внучка Марион Марешаль. Жан-Мари Ле Пен умер на 97 году жизни, 7 января 2025-го. «Медуза» рассказывает, как он сделал французских ультраправых частью политического мейнстрима.
В юности Ле Пен пытался вступить в Движение Сопротивления. А когда его не приняли, начал оправдывать коллаборационистов и критиковать Де Голля
Главным детским воспоминанием Марин Ле Пен, лидера французской парламентской фракции партии «Национальный фронт», стал взрыв на лестничной площадке перед квартирой ее семьи 1 ноября 1976-го. Дочери бывшего депутата парламента и основателя «Национального фронта» Жана-Мари Ле Пена тогда было восемь лет. Полиции так и не удалось выяснить, кто заложил динамит. Ле Пен позже вспоминала, как она и две ее сестры «стояли на коленях, тряслись, держались за руки и отчаянно молились». Потом дети услышали голос отца: он спрашивал, живы ли они. В результате теракта пострадали шесть человек, в том числе четверо детей.
По словам Марин, после покушения семья не только лишилась дома (всех его жителей пришлось переселить, а само здание снести), но и стала изгоями: родители одноклассников запрещали своим детям играть с сестрами, беспокоясь за их безопасность. Соседи не стали сочувствовать Ле Пенам и начали относиться к ним враждебно: Жана-Мари называли «опасным», от семьи старались держаться подальше. Друзья Ле Пен рассказывали, что этот опыт во многом сформировал ее личность.
Происшествие 1976 года отчасти напоминает детский опыт самого Жана-Мари Ле Пена. Он родился в коммуне Ла Трините-Сюр-Мер на побережье Бискайского залива 20 июня 1928-го. В 1942-м, когда Ле Пену было 14 лет, его отец погиб во время рыбалки, подорвавшись на мине — Франция тогда находилась под нацистской оккупацией. Исследователь правых движений Джим Вольфрейс предполагает, что эта трагедия приобрела для Жана-Мари огромное символическое значение: «В своем представлении он стал отчасти жертвой, а отчасти героем, который покидает родную Бретань, чтобы чего-то добиться в этом мире».
Спустя два года, в 1944-м, Ле Пен попытался вступить в Сопротивление, но получил отказ: будущий политик был слишком юн. В автобиографии Ле Пен писал, что его первой «военной наградой» стала пощечина, полученная от матери, когда он рассказал ей о попытке стать партизаном. Обидевшись на отказ, Ле Пен постепенно проникся сочувствием к правительству Виши и частично перенял его идеалы. С тех пор он последовательно занимал все более правую позицию, мечтал о восстановлении монархии, а уже после начала политической карьеры стал публично критиковать Шарля де Голля и его движение «Сражающаяся Франция».
Радикальный антикоммунист, Ле Пен называл Де Голля «источником ужасной боли», «фальшивым героем», ненавидел за начавшуюся под его руководством деколонизацию и за налаживание тесных контактов с СССР. Много лет спустя Жан-Мари высказывался в защиту французских добровольцев СС, противопоставляя их соотечественникам левых взглядов: «Должен ли я называть предателями тех, кто присоединился к крестовому походу против большевизма на Восточном фронте?».
Намного более хвалебно, чем о Де Голле, Ле Пен отзывался о маршале Филиппе Петене, который в июне 1940 года заключил мир с Германией, фактически легитимизировав оккупацию, а затем возглавил коллаборационистское правительство. Петен, по словам Ле Пена, «не посрамил честь Франции».
Радикализация Ле Пена продолжилась в конце 1940-х и начале 1950-х, когда он учился на юридическом факультете Парижского университета. Там он активно сотрудничал с монархическим и националистическим движением «Французское действие». В составе этой организации Ле Пен регулярно участвовал в потасовках против коммунистов.
Вскоре после получения диплома, в 1953 году, он вступил в Иностранный легион, чтобы принять участие в Индокитайской войне. Многие его соотечественники уже тогда считали конфликт проигранным. Однако Ле Пен видел свой долг в том, чтобы до последнего сражаться за сохранение колониального могущества Франции. Но воевать ему пришлось совсем недолго.
Во время Алжирской войны офицер Ле Пен, вероятно, пытал заключенных. А затем использовал потерю колонии, чтобы сплотить французских правых
В Индокитай Ле Пен прибыл в середине 1954-го, уже после битвы при Дьенбьенфу — решающего сражения всего конфликта, которое закончилось поражением французов и фактически предопределило исход войны. Так и не поучаствовав в боевых действиях, Жан-Мари вернулся в Париж и вступил в партию праворадикального политика Пьера Пужада «Союз французского братства». В ее составе в 1956 году 28-летний Ле Пен стал одним из самых молодых депутатов Национального собрания — нижней палаты парламента Франции. Почти сразу же после выборов Ле Пен взял длительный отпуск в парламенте и принял участие во вторжении Франции в Египет с целью возвращения контроля над Суэцким каналом.
В 1957-м молодой националист в составе разведки отправился в Северную Африку, где колониальные войска пытались сокрушить движение за независимость Алжира. Он провел в Алжире всего два с половиной месяца и был отправлен в почетную отставку. Ле Пен никогда публично не говорил, почему не отслужил полные полгода — срок, предоставленный ему Национальной ассамблеей. По мнению французского историка Фабриса Ричепути, для становления Ле Пена как политика тот опыт имел не меньшее значение, чем гибель отца или провальная попытка присоединиться к Сопротивлению.
Впоследствии некоторые исследователи обвинили Ле Пена и многих других французских офицеров в применении пыток против алжирских повстанцев (существует мнение, что Ле Пена могли отправить в отставку как раз для того, чтобы избежать политического скандала: как раз в тот период стало известно о случаях пыток). Сам Ле Пен комментировал обвинения так: «Мне нечего скрывать. Мы пытали в Алжире, потому что должны были».
Мохамед Шериф Мулай, один из пострадавших алжирцев, поговоривший с автором газеты Le Monde, много лет спустя рассказал, что видел Ле Пена среди военных, которые пытали его отца. По словам Мулая, французы силой поили отца грязной водой, подключали к его телу электроды и били током, пока тот не умер. Уже после ухода военных Мулай обнаружил рядом с телом отца кинжал с выгравированными на нем инициалами и фамилией Ле Пена. Позже, когда политик подал иск о клевете против издания, адвокаты Le Monde продемонстрировали кинжал в суде в качестве доказательства. Суд занял сторону Le Monde, тем не менее официально участие лидера ультраправых в пытках алжирцев так и не было доказано.
Увиденное в Алжире и потеря главной колонии Франции стали для Ле Пена лишним подтверждением того, что Де Голль, по его мнению, вел страну к катастрофе. Предполагаемое ослабление Франции из-за утраты заморских территорий Ле Пен использовал как аргумент в пользу того, что стране необходимо более жесткое руководство — с акцентом на патриотизм и национальное единство.
Себя Ле Пен видел поборником консервативных ценностей и одним из немногих, кто мог вернуть европейской державе былое величие. В его понимании эта цель оправдывала любые средства. Руководствуясь той же логикой, он считал пытки оправданными, поскольку они использовались для сдерживания «террористов» из Фронта национального освобождения Алжира. Он объяснял свою позицию так: «Если к вам привели кого-то, кто заложил 20 бомб, и если эти бомбы могут взорваться в любой момент, вы будете использовать любые методы, чтобы заставить его заговорить».
В конце 1980-х Ле Пен стал приверженцем теорий заговора о холокосте и ВИЧ. К началу 2000-х эта риторика сделала его кандидатом в президенты
Впрочем, после возвращения из Алжира Ле Пену далеко не сразу удалось стать заметной фигурой на французской политической арене. Долгое время он оставался всего лишь одним из 577 депутатов. Хотя Ле Пен выделялся среди других эпатажными взглядами, он почти не имел собственных сторонников, а в 1962-м проиграл на выборах и лишился мандата. В следующем году Ле Пен основал звукозаписывающую компанию SERP, которая специализировалась на продаже пластинок с нацистскими маршами и песнями, популярными среди французских правых. Другим совладельцем стал известный коллаборационист и ветеран войск СС Леон Готье.
С целью изменить расстановку сил во французской политике в 1972 году Ле Пен основал партию «Национальный фронт». Долгое время она оставалась маргинальной — как и ее лидер, в 1974-м набравший на президентских выборах меньше одного процента.
Однако со временем «Национальный фронт» все больше привлекал французских правых. В отличие от большинства единомышленников, Ле Пен не осторожничал и открыто рассуждал на темы, которые многие старались обходить стороной. Его основная идея состояла в том, что Франции необходимо «очищение», поскольку она слишком отклонилась от своих галльских и католических корней. В рамках «очищения» Ле Пен выступал против евроинтеграции и за сохранение сильной национальной идентичности. Одним из главных объектов для нападок Ле Пена на протяжении всей его карьеры были мусульмане (например, его четырежды признавали виновным в разжигании ненависти; за это Ле Пен платил десятки тысяч евро в качестве штрафов).
В своих выступлениях Ле Пен апеллировал к тем, кто боялся, что приток мигрантов (в том числе из бывших колоний) приведет к резкому падению уровня жизни. По мнению некоторых исследователей, в последующие годы именно эта риторика сделала Ле Пена и его партию популярными не только среди ярых неонацистов, но и среди белых воротничков, мелких предпринимателей и безработных молодых людей.
В социальной политике лидер «Национального фронта» высказывался против абортов, однополых браков, эвтаназии и поддерживал смертную казнь. «Естественный порядок вещей», в соответствии с которым, по его мнению, должна была существовать Франция, складывался из «семьи, родины, учебы и уважения к живому миру».
Одновременно Ле Пен активно эксплуатировал образ бойца, верного своим взглядам, несмотря на угрозы и притеснения. В частности, он рассказывал, что потерял левый глаз, когда его избили накануне парламентских выборов 1958 года. Какое-то время Ле Пен появлялся на публике исключительно с повязкой, чтобы подчеркнуть амплуа непримиримого борца с глобалистами, иммигрантами и прочими «врагами Франции». Позже выяснилось, что на самом деле политик ослеп на один глаз из-за катаракты, которая развилась после травмы, никак не связанной с его карьерой. В итоге в начале 1980-х Ле Пен сменил повязку на стеклянный протез.
Идеология, которую Ле Пен продвигал как глава «Национального фронта», сделала его партию популярной среди бывших нацистских коллаборационистов. На этой же почве он сблизился с Юбером Ламбертом, владельцем компании по производству гипса, миллионером и щедрым спонсором французских правых движений. Незадолго до смерти в 1976 году 42-летний Ламберт составил завещание, по которому почти все его состояние досталось Ле Пену. Эти деньги позволили Жану-Мари сосредоточиться на политической карьере и увеличить поддержку.
Первая половина 1980-х стала для «Национального фронта» периодом стремительного роста: в 1981-м Ле Пен даже не сумел набрать 500 подписей, чтобы зарегистрироваться в качестве кандидата в президенты, но уже в 1984-м его партия набрала 10% на выборах в Европейский парламент. Сам Ле Пен тоже избрался в Европарламент, и с тех пор оставался там вплоть до 2019 года (не считая годичного перерыва в середине 2000-х). В 1986-м «Национальный фронт» получил 35 мест во французском парламенте. Одно из них, конечно, занял лидер партии.
На протяжении 1980-х Ле Пен регулярно критиковал Евросоюз за вмешательство в дела Франции, а позже называл евро «оккупационной валютой». Еще одной частой темой его выступлений в тот период стал ВИЧ: инфицированных людей он сравнивал с прокаженными и предлагал изолировать от общества.
На этом Ле Пен не остановился. В сентябре 1987 года он выступил в качестве гостя в политическом эфире на радио. Отвечая на вопрос ведущего о растущем количестве исторических ревизионистов (и особенно отрицателей холокоста), политик сказал: «Я не говорю, что газовых камер не существовало, но я никогда их не видел. Я никогда особенно не погружался в этот вопрос, но, думаю, это лишь одна из деталей Второй мировой». После уточняющего вопроса журналиста Ле Пен заявил: «Вы хотите сказать мне, что это открытая истина, в которую все должны верить? Что это моральное обязательство? Я говорю, что есть историки, которые обсуждают эти вопросы».
Выступление Ле Пена спровоцировало скандал, который тем не менее почти не повлиял на его популярность. Многие умеренные правые, которые до того симпатизировали «Национальному фронту», отвернулись от партии. Однако сторонники более радикальных идей, наоборот, с восторгом отреагировали на высказывания политика. В результате на президентских выборах 1988 года Ле Пен набрал 14%, 1995-го — 15%.
Все более явный антисемитский крен партии в 1990-х начал беспокоить одного из лидеров «Национального фронта» Брюно Мегрэ так сильно, что он попытался сместить Ле Пена. Однако тот по-прежнему пользовался безоговорочной поддержкой большинства однопартийцев. В результате покинуть «Национальный фронт» пришлось самому Мегрэ, а Ле Пен продолжил регулярно высказываться о холокосте и публично сомневаться в преследованиях, которым подверглись евреи во время Второй мировой. В 1997-м Европарламент даже на время лишил Ле Пена депутатской неприкосновенности, чтобы его смогли оштрафовать в Германии за слова о «незначительной роли концлагерей» в контексте Второй мировой. С тех пор политика еще несколько раз признавали виновным в «преуменьшении холокоста». Годы спустя, в 2005-м, Ле Пен также стал заявлять о том, что в оккупации Франции «не было ничего бесчеловечного».
Впрочем, долгое время подобные взгляды не мешали Ле Пену наращивать популярность среди избирателей. Пиком его карьеры стали выборы 2002 года: тогда левые и центристы поделили голоса между собой, а правый электорат сплотился вокруг лидера «Национального фронта» и обеспечил ему почти 17% голосов и место во втором туре. Проход столь радикального кандидата дальше первого тура для некоторых французов стал шоком. Во многих городах против Ле Пена прошли масштабные митинги, а представители других партий призвали своих сторонников голосовать за действующего президента Жака Ширака. Результаты второго тура показали, что на фоне второго кандидата — националиста, еврофоба и антисемита, глава Франции представлялся меньшим злом даже своим оппонентам: за Ширака проголосовало более 82%, в то время как за Ле Пена — всего 18%.
Проход во второй тур так и остался для лидера «Национального фронта» лучшим результатом на выборах. Закрепить успех ему не удалось — многие правые перестали воспринимать Ле Пена всерьез из-за все более эпатажных высказываний, а левые и центристы сплотились, чтобы не допустить дальнейшего восхождения «дьявола республики».
На следующих выборах, в 2007 году, Ле Пен занял четвертое место. Свою роль сыграло и то, что одержавший победу лидер правоцентристского «Союза за народное движение» Николя Саркози в ходе предвыборной кампании «перетянул» электорат «Национального фронта» благодаря заявлениям о бесконтрольном наплыве мигрантов. К концу 2000-х в Ле Пене разочаровались даже многие бывшие соратники. Жан-Мари постепенно ушел в тень, а его преемницей во главе партии в 2011 году стала дочь Марин.
Именно Марин Ле Пен провела «ребрендинг» «Национального фронта», частично отказавшись от радикальной риторики отца. Как и Жан-Мари, она высказывалась против глобализации и мультикультурализма, но, в отличие от него, не преуменьшала преступления нацистов и не сомневалась в холокосте. Еще до назначения на должность главы партии она говорила, что не разделяет взгляды отца на события Второй мировой. После того, как в 2015-м Жан-Мари в очередной раз назвал концлагеря и газовые камеры «деталью истории», Марин сначала приостановила членство отца в партии, а затем и вовсе исключила его. В ответ Ле Пен публично отрекся от дочери. Несмотря на фактическое изгнание из собственной партии и почтенный возраст, он продолжал давать много интервью, а в 2018 году, в 90 лет, опубликовал автобиографию.
В том же году Марин переименовала «Национальный фронт» в «Национальное объединение», чтобы избавиться от ассоциаций с отцовским наследием. По мнению некоторых экспертов, именно реформы Марин Ле Пен способствовали росту популярности партии в последние годы. В 2022 году Ле Пен вышла во второй тур президентских выборов, но проиграла Макрону.
Политическую династию продолжает и племянница Марин, внучка Жана-Мари Марион Марешаль. Она входила в исполнительный комитет «Национального фронта» с 2012-го по 2017-й, после чего на пять лет ушла из политики. В конфликте между Марин и Жаном-Мари Марешаль заняла сторону деда, заявив, что не может представить партию без него. В 2022-м она возобновила политическую карьеру в составе другой ультраправой партии («Реконкиста») и поддержала на президентских выборах ее лидера Эрика Земмура. После конфликта с Земмуром летом прошлого года внучка Ле Пена покинула «Реконкисту» и осенью создала собственную партию под названием «Идентичность и свобода».
Взгляды 35-летней Марешаль по-прежнему близки к мировоззрению ее деда. Как объяснял The Guardian эксперт по французским ультраправым Антуан Жардин, Марион, в отличие от Марин Ле Пен, «осталась предана видению Жана-Мари». После смерти Ле Пена Марешаль написала в соцсети X, что не забыла о «миссии», возложенной на нее дедом.
«Медуза»
«Медуза» — это вы! Уже три года мы работаем благодаря вам, и только для вас. Помогите нам прожить вместе с вами 2025 год!
Если вы находитесь не в России, оформите ежемесячный донат — а мы сделаем все, чтобы миллионы людей получали наши новости. Мы верим, что независимая информация помогает принимать правильные решения даже в самых сложных жизненных обстоятельствах. Берегите себя!