Конфликт между США и Китаем при Трампе практически неизбежен. Чего ждать от «ястребов» в Белом доме? И можно ли испортить и без того плохие отношения двух главных мировых держав?
США и Китай — две крупнейшие мировые державы, входящие в Совет безопасности Организации объединенных наций и обладающие ядерным оружием. На экономики стран приходится более 40% мирового ВВП. И любой конфликт между ними практически гарантированно превратится в международный, с последствиями для многих жителей планеты. При этом риск такого конфликта с избранием Дональда Трампа на пост президента США стал более реальным: тема противостояния Пекину — важный элемент программы республиканца.
«[Си Цзиньпин] знает, что я на***[безумно] отбитый», — так Трамп ответил на вопрос журналистов The Wall Street Journal о возможности эскалации отношений США и Китая из-за Тайваня. И этой фразы в принципе достаточно, чтобы объяснить американский подход к отношениям с Пекином при Трампе 2.0: ожидать можно всего. Однако непредсказуемость республиканца, которую он считает своим главным активом во внешней политике, ко второму сроку стала менее радикальной. За четыре года президентства Джо Байдена Трамп, его соратники и близкие по духу эксперты сделали множество заявлений, которые теперь служат сигнальными огнями для определения будущего американо-китайских контактов. О том, как стоит интерпретировать эти сигналы, по просьбе «Медузы» рассуждает китаист, научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии, автор телеграм-канала @TemurUm Темур Умаров.
Полвека разочарований: как ухудшались отношения США и Китая и почему из-за Трампа их невозможно «починить»
Отношения между самыми влиятельными державами современности — США и Китаем — находятся в худшем состоянии за последние 50 лет. И хотя произошло это не из-за Дональда Трампа, именно он главный их триггер.
А главная причина ухудшения отношений — разочарование американцев своей политикой по Китаю. Она уходит корнями в американо-советские отношения эпохи Холодной войны. В 1970-х США пошли на сближение с маоистским Китаем ровно тогда, когда отношения КНР и СССР достигли пика напряженности.
В марте 1969 года советские и китайские погранвойска столкнулись на острове Даманском. И США увидели в этом шанс на сближение с Китаем. Архитектором сближения стал известный американский дипломат Генри Киссинджер. В своей книге «О Китае» он вспоминал, что в 1970-е возник американо-китайский «псевдоальянс», целью которого было сдерживание СССР. КНР такой формат был очень выгоден: если убрать за скобки тайваньский вопрос, сотрудничество с США помогало Пекину достичь основных стратегических целей.
После смерти председателя КНР Мао Цзэдуна в 1976-м и начала эпохи реформ Дэн Сяопина сближение Китая и США вышло на новый уровень. В американском истеблишменте зародились надежды на то, что со временем Китай пойдет по пути других азиатских стран (Японии, Южной Кореи) и станет демократическим государством.
Однако КНР оправдывать надежды не собиралась. Первым прозрачным намеком на это стало жестокое подавление протестов 1989 года на площади Тяньаньмэнь. А со временем сигналов о том, что Китай намерен двигаться собственным путем, становилось все больше.
44-й президент США Барак Обама и его госсекретарь Хиллари Клинтон пытались пересмотреть отношения Америки с Китаем — во многом этому была посвящена их внешнеполитическая стратегия «Поворота в Азию» (Pivot to Asia). Успешной ее назвать нельзя, потому что структурная проблема — зависимость США от китайской экономики, которая движется к тому, чтобы сместить американскую с лидерских позиций, — осталась нерешенной. И Трамп обещал это исправить.
За свой первый срок 45-й президент США успел изменить сотни законов и актов, касающихся Китая, и начать «развод» (точнее decoupling, декаплинг — постепенный разрыв отношений).
Но главное достижение Трампа по Китаю за 2016-2020 годы — он настолько радикально трансформировал отношения с КНР, что вернуть их обратно в адекватную (по меркам начала XXI века) траекторию не удалось. Так, несмотря на то, что 46-й президент США Джо Байден был не согласен с Трампом абсолютно во всем, курс предшественника (и теперь уже преемника) по Китаю он продолжил.
Подход администрации Байдена к Китаю был более комплексным и упорядоченным. Эксперты называют его достижениями следующие моменты:
- расширение пошлин в чувствительных сферах (микрочипы, сталь и алюминий, электрокары, аккумуляторы, солнечные панели и др.);
- увеличение внутренних инвестиций в американскую высокотехнологическую сферу (суммарно два триллиона долларов, в том числе важные вливания через CHIPS and Science Act);
- появление новых альянсов в Индо-Тихоокеанском регионе (AUKUS, QUAD, трехсторонний формат Япония-Филиппины-США);
- успешная координация противостояния с Китаем на площадках НАТО и Большой семерки.
При этом администрация Байдена поддерживала контакт с китайским руководством и, что особенно важно, сохраняла связь по линии министерств обороны.
В целом такой подход к Китаю нельзя назвать пацифистским. По сравнению с предыдущими демократическими администрациями Байден был достаточно ястребиным президентом.
Американский консенсус: как борьба с Китаем объединила республиканцев и демократов и зачем эксперты призывают США к милитаризации
Консенсус по Китаю, воцарившийся в Вашингтоне между непримиримыми по другим вопросам демократами и республиканцами, — удивительный феномен, учитывая беспрецедентную поляризацию современного американского общества.
Однако это не совсем заслуга Трампа, а скорее олицетворение рефлексии американских международников (и в особенности экспертов по Китаю) по поводу ослабляющихся позиций США в мировой политике.
Экспертное сообщество по внешней политике в США — это совсем не то, к чему наблюдатели привыкли в России и некоторых других постсоветских странах с авторитарными режимами. Институт вращающихся дверей (revolving doors) лежит в основе того, как функционирует американская внешнеполитическая машина. Многие эксперты в мозговых центрах США занимали государственные посты в прошлом и/или собираются их занять в будущем. Сообщества экспертов и людей, принимающих решения, тесно переплетены. Во внешнеполитических вопросах грань между политическими акторами и исследователями из мозговых центров размыта, отчего влияние идей американских экспертов намного более влиятельно, чем российских или, скажем, центральноазиатских.
«Ястребиный» взгляд на Китай в переходный период Обамы-Трампа считался в американской китаистике маргинальным. Дуглас Паал (известный китаист, работавший в свое время в администрациях президентов Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего) в 2018 году объяснял смену подходов среди своих коллег поколенческим переходом:
Большинство нынешних американских чиновников работают на китайском направлении не дольше 10 лет. Китай для них начался с феерии пекинской Олимпиады 2008 года, а не с визита [37-го президента США Ричарда] Никсона в Пекин ради того, чтобы наладить отношения с нищей и отсталой страной.
Этот переход совпал с первым сроком Трампа у власти. Главный представитель предыдущего поколения экспертов — легенда американской внешней политики и один из архитекторов современных китайско-американских отношений Генри Киссинджер — умер в ноябре 2023 года.
Новой нормой в обсуждении подхода США к Китаю стали не споры о необходимости конфронтации, а ее детали. Отныне уже призывы к сосуществованию с Китаем стали превращаться в маргинальную точку зрения.
Показательный пример этого феномена — публичные дебаты видных представителей экспертного сообщества по Китаю на страницах главного американского аналитического журнала по международным отношениям Foreign Affairs. С одной стороны выступали Мэтью Поттинджер (возглавлял азиатское направление в Совете национальной безопасности США при Трампе) и Майк Галлахер (глава комитета палаты представителей США по Китаю); с другой — Раш Доши (бывший заместитель главы азиатского направления в Совете нацбезопасности, но уже при Байдене), Джессика Чэнь Вайсс (бывшая советница по вопросам планирования в Госдепе при Байдене) и Джеймс Стайнберг (заместитель госсекретаря США при Обаме).
Как можно догадаться, эксперты спорили не о том, нужно ли Штатам конфликтовать с Китаем, а о том, как это лучше делать. Республиканцы Поттинджер и Галлахер обвиняли оппонентов, а через их позиции и администрацию Байдена, в том, что их подход сводится к «управляемой конкуренции», в то время как победить в конфронтации полумерами не выйдет:
Соединенные Штаты не должны управлять соревнованием с Китаем; они должны его выиграть.
По мнению авторов, Америка победит в борьбе только в том случае, если заставит китайское руководство полностью изменить как внутреннюю, так и внешнюю политику:
Как будет выглядеть победа? Коммунистическое руководство Китая откажется от попыток одержать верх в горячем или холодном конфликте с США и их союзниками. А китайский народ — от правящих элит до рядовых граждан — приступит к изучению новых моделей развития и управления, которые не опираются на репрессии внутри страны и навязчивую враждебность за рубежом.
Для достижения этой цели, по мнению Поттинджера и Галлахера, требуются ускоренная милитаризация и даже мобилизация общества.
С возвращением Трампа в Белый дом многие из подобных нарративов станут основой для тех решений, которые будет принимать новая администрация.
Советники по эскалации: кто будет определять политику Трампа по Китаю и почему эти люди наверняка возьмут «ястребиный» курс
Многое в политике Трампа по Китаю будет зависеть от того, какими людьми он себя окружит. Пройдемся по самым видным возможным назначенцам и их взглядам на КНР. Спойлер: в Вашингтоне в вопросах отношений с Пекином остались одни ястребы, а их биографии очень похожи.
Трамп уже объявил, что выдвинет сенатора от Флориды Марко Рубио на должность госсекретаря. Рубио — один из главных ястребов по китайскому вопросу в американском истеблишменте. Он находится под санкциями КНР с 2020 года за свою позицию по гонконгскому вопросу (к примеру, он публично встречается с гонконгскими активистами, которых преследуют китайские власти).
За свою карьеру Рубио сделал много заявлений из разряда «китайская компартия — главная угроза Америке и мировому порядку». Он уделяет много внимания ситуации с правами человека в КНР и был одним из инициаторов закона о запрете импорта товаров, произведенных в Синьцзяне — из-за подозрений в использовании принудительного труда. Помимо прав человека, у Рубио четкая позиция по вопросам контроля над технологическим экспортом из США в Китай. Этому вопросу он регулярно посвящает большие обзоры на своем личном сайте.
Второй главный антикитайский ястреб в будущей администрации — конгрессмен от Флориды Майкл Уолтц. Это бывший военный (среди прочего служил в Афганистане), который работал в администрации Буша-младшего. Уолтц, скорее всего, займет место советника по национальной безопасности. Как и Рубио, он выступает за радикальный пересмотр отношений с Китаем.
Другие потенциальные назначенцы также находятся в ястребином крыле. Это люди вроде кандидата на должность министра обороны Пита Хегсета (бывший ведущий любимого Трампом Fox News), кандидата на должность главы ЦРУ Джона Рэтклиффа (был директором Национальной разведки США при Трампе в его первый срок), Роберта Лайтхайзера (был торговым представителем США, когда Трамп начал торговую войну с Китаем; ему снова предложили занять эту должность) и кандидата на важную должность в Госдепе Джейкоба Хелберга.
Помимо тех, кто непосредственно войдет в администрацию, есть и другие соратники Трампа, которые по должности не будут заниматься Китаем, но все же считают Пекин главной угрозой американским интересам. Один из них — сенатор-республиканец от штата Арканзас Том Коттон. Трамп предлагал Коттону должность главы ЦРУ, от которой тот отказался, но как пишет издание Axios, он возглавит сенатский комитет по разведке.
Помимо своей скандально известной колонки в The New York Times, он также жестко высказывается против Китая и стоит за многими соответствующими законопроектами (запрет американским государственным органам пользоваться оборудованием китайских техногигантов Huawei и ZTE; инициатива против обучения китайских граждан в американских технологических вузах; запрет для американских компаний закупать редкоземельные металлы в Китае; запрет американским госучреждениям закупать произведенные в Китае лекарства; блокировка TikTok в США и т. п.). За многие его инициативы и жесткую риторику китайский англоязычный таблоид Global Times назвал Коттона «неонацистом».
Во время публичных выступлений Коттон заявлял, что Америке «нужно победить империю зла [Китай] и отправить китайских коммунистов на свалку истории». В 2021 году он также опубликовал 84-страничный доклад «Beat China. Targeted Decoupling and the Economic Long War» («Победить Китай. Точечная расцепка и долгая экономическая война»), в котором призвал к срочному декаплингу американской экономики от китайской в самых чувствительных сферах (оборона, технологии, медицина), введению экспортного контроля по некоторым видам товаров (особенно микрочипам) и реформированию международных институтов типа Всемирной торговой организации, чтобы не дать Китаю пользоваться ими в своих интересах или построить новые международные институты. На февраль 2025 года Коттон анонсировал выход своей новой книги «Seven Things You Canʼt Say About China» («Семь вещей, которые нельзя говорить о Китае»).
В отличие от первого срока, во время второго у Трампа есть сторонники и в некоторых американских мозговых центрах. Уже упомянутый выше Мэттью Поттинджер, например, покинул команду президента на следующий день после штурма Капитолия, но сейчас работает в Гуверовском институте.
Поглубже познакомиться со взглядами американских республиканцев на политику по Китаю можно в этом тексте: Republican Debates on China: A Political Compass for Potential Trump Appointees.
Тайвань, торговля, технологии: как Трамп будет давить на КНР по самым чувствительным темам и реален ли сценарий военного конфликта
Многие кандидаты Трампа перед вступлением в новые должности должны пройти через процесс утверждения, однако учитывая, что на этот раз большинство в Сенате у республиканцев, вероятность утверждения высока. По набору советников и соратников избранного президента и их взглядам на Китай понятно, что ничего хорошего ждать не стоит. Но из огромного массива проблем в двусторонних отношениях есть основные. Вот как могут развиваться события.
Торговля Китая с США
Трамп обещал ввести 60-процентные пошлины на весь импорт из Китая и начать новую торговую войну. Такой радикальный шаг может вдвое сократить годовые темпы роста китайской экономики, которая и без того плохо себя чувствует со времен пандемии, а также потрясти все мировые производственные цепочки.
Если Трамп выполнит свои обещания, Китай окажется перед дилеммой: сдержанно подстраиваться под новые условия или жестко отвечать. У Пекина есть возможность сильно испортить жизнь американским бизнесам, которые зависят от присутствия на китайском рынке (для Apple рынок КНР — это пятая часть продаж; эта цифра еще больше для других компаний из США, например Intel). КНР уже дала понять, что, в отличие от первого срока Трампа, на этот раз страна подготовлена лучше. В последние годы Китай принял соответствующие законодательные акты (особенно важный инструмент — закон о противодействии иностранным санкциям), изучает опыт РФ и санкции США против российской экономики и уже вводит ограничения для некоторых американских компаний (из недавнего: Китай начал проверку главного американского производителя чипов Nvidia из-за подозрений в нарушении антимонопольного законодательства КНР; до этого с проблемами сталкивались американские PVH Group, производитель беспилотников Skydio, Intel и другие).
Интересно, какую роль в этом вопросе сыграет сблизившийся с Трампом Илон Маск, у которого в Китае производится половина всех выпускаемых автомобилей Tesla и рынок КНР для компании — второй по значимости после США.
Контроль над экспортом технологий
Подход администрации Байдена к контролю над экспортом технологий в Китай можно описать лаконичной цитатой советника президента США по нацбезопасности Джейка Салливана: «Маленький двор и высокий забор» (Small yard and high fence). Все, что США расположит внутри «двора», китайцам доступно, а остальное находится за пределами «забора».
При этом строительство «двора» и «забора» было системным и постепенным. Для Трампа такой подход может показаться слишком упорядоченным и предсказуемым. Хотя структурированный подход Байдена не оставлял китайцам пространства для маневра и возможности договориться. С Трампом же любой аспект контроля над экспортом может стать объектом бартера для решения других вопросов.
Есть мнение, что Трамп захочет возобновить переговоры с Китаем и заключить новую торговую сделку. Если это так, то многие бескомпромиссные пункты экспортного контроля при Байдене, могут стать разменной монетой в руках новой администрации. Такой монетой может стать даже самая опасная тема двусторонних отношений — о ней и пойдет речь дальше.
Тайвань
Тайваньский вопрос стоит в основе американо-китайских отношений. По сути проблемы в отношениях Вашингтона и Пекина были изначально заложены вокруг этой проблемы, и стороны неосознанно отложили ее на потом. Это «потом» подступает все ближе.
США проводят «политику одного Китая», то есть де-юре признают существование лишь одного легитимного китайского правительства. При этом выступают категорически против любых попыток Пекина изменить статус-кво и присоединить остров к материку. Эта двусмысленность официально закреплена целым рядом документов. Главный из них — «Закон об отношениях с Тайванем», по которому Вашингтон обещает помогать острову, но никаких обязательств на себя не берет.
Сейчас юридически Америка защищать Тайвань не обязана, и долгие годы Вашингтон действительно не давал острову никаких гарантий безопасности. Однако в последние годы ситуация меняется. Это началось еще при Трампе и продолжилось при Байдене — последний несколько раз заявлял, что США готовы встать на защиту Тайваня в случае нападения Китая.
С одной стороны, в окружении Трампа есть много людей, которые хотят видеть американскую позицию по Тайваню из позиции признания независимости острова — особенно с тех пор, как на Тайване в начале этого года одержал победу Лай Циндэ (от Демократической прогрессивной партии, сам он себя позиционировал как «прагматичного борца за тайваньскую независимость»). С другой — Трамп неоднократно давал понять, что рассматривает Тайвань как актив в переговорах, который при необходимости можно обменять на более важные для американских (в трамповском понимании) национальных интересов.
От того, что выберет Трамп (давить на КНР через поддержку Тайваня или перестать поддерживать остров в обмен на уступки Пекина по вопросам торговли), зависит, увидим ли мы эскалацию (в том числе военную) вокруг острова, а значит, и то, насколько близко мир приблизится к войне между крупнейшими державами с ядерным арсеналом.
Взгляд из Пекина: чего ждут от Трампа власти Китая и почему не все в КНР ожидают ухудшения отношений с США
Первая официальная реакция на победу Трампа была выпущена в Китае на самом высоком уровне. Председатель КНР Си Цзиньпин лично позвонил республиканцу и поздравил его со словами:
История показывает нам, что Китай и США выиграют от сотрудничества, а от конфронтации проиграют. Стабильные, здоровые и устойчивые китайско-американские отношения соответствуют общим интересам обеих стран и ожиданиям международного сообщества. Надеемся, что обе стороны будут придерживаться принципа взаимного уважения, мирного сосуществования и взаимовыигрышного сотрудничества, укреплять диалог и общение, должным образом управлять разногласиями, расширять взаимовыгодное сотрудничество и выйдут на новый путь китайско-американского истинного сосуществования, что принесет пользу как нашим странам, так и миру.
С таким же посылом на следующий вышла статья «Стабильные китайско-американские отношения в интересах обеих стран» в газете «Жэньминь Жибао», рупоре Китайской компартии. Онлайн-версия издания также выпустила текст о ветеранах армии США, служивших в Китае во время Второй мировой войны. Политическое послание очевидное: США и Китай могли сотрудничать в прошлом — могут сотрудничать и сегодня.
В китайском экспертном сообществе прозвучали разные мнения.
- Профессор Шанхайского университета международных исследований Хуан Цзин считает, что причина обещаний Трампа закончить войну в Украине зиждется в желании сфокусироваться на Китае; автор также опасается, что США могут попытаться расколоть Китай и Россию.
- Недавно отправленный в отставку из-за сомнений в крепости российско-китайских отношений бывший вице-председатель Центра исследований государственной политики Ху Вэй, напротив, видит окно возможности в приходе Трампа, а вместе с ним Илона Маска, так как с ними можно договориться.
- Другие эксперты (вроде декана Института международных отношений университета Циньхуа Янь Сюэтуна, директора Института международных отношений Пекинского университета Цзя Цинго или директора центра американских исследований Фуданьского университета У Синьбо) настроены более пессимистично и предсказывают эскалацию отношений как по торговым вопросам, так и вопросам безопасности.
Китайское общество пристально наблюдало за американскими выборами. В день победы Трампа соответствующий посты с хэштегом «Трамп официально заявил о своей победе» набрали больше миллиарда просмотров в соцсети Weibo. По соцсетям также разошелся мем с Трампом в роли главной героини популярного китайского сериала «История Чжэнь Хуань» (甄嬛传) — отсылка к эпизоду, в котором главная героиня возвращается во дворец, чтобы мстить.
Многое в поведении Китая будет зависеть от того, какой именно курс выберет Трамп. Пока он мастерски посылает двойные сигналы: с одной стороны, продолжает винить КНР во всех грехах, с другой — зовет Си Цзиньпина на свою инаугурацию.
Тревожные ожидания: почему оптимизм некоторых экспертов вызывает сомнения и к чему приведет борьба двух нарциссических держав
Сегодня есть лишь небольшой набор прогнозов, которые можно сделать уверенно.
- Первое. Ничего хорошего ждать не стоит; оптимизм некоторых экспертов по поводу того, что Китай сможет воспользоваться договороспособностью Трампа и его команды, основан лишь на том, что президент — человек из бизнеса. Главный контраргумент к подобным мнениям: китайская экономика уже не та, что была при первом сроке Трампа (кризис на рынке недвижимости, замедление экономического роста, высокий уровень внутреннего долга, слабое внутреннее потребление, высокая норма сбережений домохозяйств, демографический навес и т. д.). Китайская экономика и без Трампа находится не в лучшем состоянии, и турбулентность ей (а вместе с ней и всей мировой экономике) явно не пойдет на пользу.
- Второе. Многие государства не захотят быть посередине конфликта двух гигантов и, возможно, будут пытаться создавать площадки, исключающие Пекин и Вашингтон. Это касается как средних и небольших стран, так и крупных союзников США вроде Евросоюза. Американский востоковед, бывший сотрудник администрации Буша-младшего Эван Фейгенбаум называет США и Китай «нарциссическими» державами, которые за пределами собственных национальных интересов ничего не замечают. Последствием такого подхода к мировой политике может стать то, что другие страны между этих двух огней начнут работать над тем, чтобы в региональных вопросах обходиться без конфликтующих гигантов.
- Третье. Скорее всего, климатической катастрофы не избежать. При администрации Байдена между США и Китаем оставался налет сотрудничества именно в вопросах климата. Теперь об этом можно забыть: Трамп и климатическая политика — две несовместимые вещи.
Остальные аспекты отношений Пекина и Вашингтона и их влияние на мировую стабильность пока находятся за пределами понимания честной аналитики. На этот счет можно делать необоснованные прогнозы, а можно просто, что называется, запастись попкорном — и наблюдать за конкретными (непредсказуемыми) шагами Трампа. Ждать осталось совсем недолго.
Темур Умаров
«Медуза» — это вы! Уже три года мы работаем благодаря вам, и только для вас. Помогите нам прожить вместе с вами 2025 год!
Если вы находитесь не в России, оформите ежемесячный донат — а мы сделаем все, чтобы миллионы людей получали наши новости. Мы верим, что независимая информация помогает принимать правильные решения даже в самых сложных жизненных обстоятельствах. Берегите себя!