Израиль и Ливан договорились о прекращении огня — но сразу же обвинили друг друга в нарушении перемирия. А что о конфликте двух стран вообще думают в Ливане? Там все на стороне «Хизбаллы»? Обсуждаем с социологом Майклом Роббинсом, который изучает регион почти 20 лет
«Арабский барометр» — социологическая служба на базе Принстонского и Мичиганского университетов, которая уже 18 лет изучает общественное мнение в странах Ближнего Востока. Организация считается наиболее надежным и влиятельным источником информации о жителях региона. Последнее исследование в Ливане команда социологов провела в первой половине 2024 года — всего за несколько месяцев до того, как Израиль начал масштабную операцию против ливанского движения «Хизбалла», а затем и «ограниченно» вторгся в страну. В конце ноября Израиль и Ливан заключили соглашение о прекращении огня, но уже 2 декабря обвинили друг друга в его нарушении. «Медуза» поговорила с директором «Арабского барометра» Майклом Роббинсом о том, как ливанцы на самом деле относятся к «Хизбалле», своему правительству и Израилю.
Что можно узнать из последнего исследования социологов
Ливанцы глубоко не удовлетворены условиями жизни в стране. Практически все (98%) считают состояние экономики неудовлетворительным, 76% не имеют никаких сбережений. Большинство населения сталкивается с нехваткой продовольствия: 68% ливанцев часто вовсе не может купить еду.
На этом фоне лишь 7% доверяет правительству и государственным институтам. Довольны качеством медицинского обслуживания всего 8%.
Один из наиболее поляризующих ливанцев вопросов — отношение к «Хизбалле». Согласно данным «Арабского барометра», накануне вторжения израильской армии в Ливан 30% местных жителей относились к организации положительно, 69% были настроены критически.
— Свое исследование вы закончили за несколько месяцев до обострения конфликта между Израилем и Ливаном. Что больше всего беспокоило ливанцев на тот момент?
— Наши данные довольно свежие, хотя и относятся к периоду до начала вторжения Армии обороны Израиля на территорию Ливана. Мы запланировали и провели замеры общественного мнения с февраля по апрель 2024-го. Этот опрос — часть восьмой волны нашего лонгитюдного исследования настроений в арабских странах. Хотя, конечно, после событий октября 2023 года [атаки ХАМАС на Израиль — и последующей операции ЦАХАЛ в Газе] пришлось несколько скорректировать наш фокус.
Если коротко, то в Ливане очень много накопленных внутренних проблем: страна столкнулась с резким ухудшением условий жизни и полным разрушением экономики. Вплоть до недавнего времени ливанское общество считалось довольно благополучным, а само государство — обеспеченным. В особенности на фоне других стран региона, которые, как и Ливан, не зарабатывают на добыче нефти и других полезных ископаемых. Критическим для Ливана стал финансовый крах 2019 года, который затронул все слои населения. Местная валюта практически утратила свою ценность. У большинства ливанцев нет доступа к иностранной валюте — и это делает их положение особенно тяжелым.
Ливанцы прямо говорят [социологам], что из-за плачевного состояния экономики у них никакой надежды на будущее. Многие местные жители жалуются на отсутствие электричества и воды. Ситуация с электро- и водоснабжением в Ливане действительно самая худшая в регионе. Все это довольно поразительно, ведь еще не так давно Ливан был процветающей ближневосточной страной, привлекавшей иностранных работников и туристов.
— Как за последние годы изменилось отношение местных жителей к «Хизбалле»?
— В национальном масштабе «Хизбаллу» поддерживает лишь меньшинство ливанцев — около 30% населения страны. Но ситуация будет выглядеть немного иначе, если посмотреть на уровни поддержки среди четырех основных конфессий, которые проживают в Ливане: христиан, суннитов, шиитов и друзов.
Хочется подчеркнуть, что основная поддержка «Хизбаллы» в Ливане исходит от шиитов, поскольку сама организация имеет шиитские корни. За несколько лет уровень доверия к «Хизбалле» среди шиитов вырос на семь пунктов — и сейчас составляет примерно 85%. Отношение других религиозных групп, в свою очередь, остается более или менее стабильным: среди мусульман-суннитов ее поддерживает 9%, христиан — 6%, друзов — 9%.
Тем не менее в нашем последнем исследовании мы зафиксировали небольшой рост симпатий к организации. Скорее всего, это связано с тем, что все больше ливанцев одобряет роль «Хизбаллы» в региональной политике. Здесь, вероятно, включается логика «враг моего врага — мой друг». В восприятии ливанцев главный противник их страны — это Израиль, с которым активно борется «Хизбалла». И для части ливанцев одного этого уже достаточно, чтобы выразить организации свою поддержку.
— А как именно выражается поддержка «Хизбаллы»? Ливанцы готовы голосовать за представителей ее политического крыла на выборах и одобряют социальную поддержку, которую оказывает «Хизбалла»? Или скорее поддерживают боевые действия?
— Это очень сложный вопрос, потому что поддержка «Хизбаллы» в Ливане не сводится к простой формуле. Местное общество очень неоднородно. Напомню, что 55% ливанцев вовсе не доверяют этой организации. И даже среди местных жителей, заявляющих о своем доверии к «Хизбалле», не все готовы голосовать за нее на выборах.
Для многих христиан и друзов «Хизбалла» — это своего рода вызов той системе, которая сложилась после конца гражданской войны в 1990 году. Тогда стороны конфликта договорились, что пост президента страны будет занимать христианин, премьер-министра — суннит, а спикера парламента — шиит.
Появление «Хизбаллы» изменило этот баланс сил: в каком-то смысле организация со временем превратилась в «государство в государстве». С большим влиянием на общественную жизнь и возможностями, сильно превосходящими любые государственные структуры, включая армию. Такая ситуация стала возможной благодаря поддержке Ирана, власти которого предоставили «Хизбалле» значительные военные и финансовые ресурсы.
Шииты поддерживают «Хизбаллу» не только потому, что воспринимают организацию как политическую партию, представляющую их интересы. «Хизбалла» предоставляет им социальную и экономическую поддержку, которую не может обеспечить государство. На фоне разрушительных последствий финансового краха многие шииты считают «Хизбаллу» наиболее жизнеспособным выбором.
Как устроено это «государство в государстве»?
На юге Ливана структуры социальной помощи и поддержки населения, связанные с «Хизбаллой», фактически заменили государственные.
«Хизбалла» занимается строительством и ремонтом критической инфраструктуры, обеспечивает доступ к здравоохранению, образованию, рабочим местам, а также предоставляет нуждающимся социальную помощь. В управлении организации находится сеть больниц, медицинских центров и аптек, которые предлагают льготное обслуживание для малоимущих ливанцев, сторонников и участников «Хизбаллы».
Также организация берет на себя работы по восстановлению домов и построек, разрушенных во время войн и вооруженных конфликтов. После войны с Израилем в 2006 году «Хизбалла» занялась реконструкцией разрушенных районов, включая жилые дома, дороги, электрические сети, водоснабжение и так далее.
Социальная поддержка распространяется также на материальную помощь вдовам, детям и семьям погибших бойцов «Хизбаллы», что усиливает их зависимость от организации.
В 2020 году инфраструктура здравоохранения «Хизбаллы» мобилизовала около 25 тысяч врачей для борьбы с пандемией коронавируса. Для лечения пациентов «Хизбалла» выделила больницу в Бейруте, а также арендовала четыре госпиталя и открыла 32 медицинских центра по всему Ливану. А в разгар экономического кризиса в 2021 году «Хизбалла» занималась закупками топлива в Иране, чтобы обеспечить ливанцев электричеством.
— Какие именно позиции «Хизбаллы» сейчас находят отклик у ливанцев? В особенности среди христиан и других религиозных групп?
— Решающий фактор того небольшого роста поддержки, который мы зафиксировали в нашем исследовании, — это, конечно, отношение «Хизбаллы» к Израилю. Здесь важно подчеркнуть, что подавляющее большинство христиан, друзов и суннитов не поддерживают «Хизбаллу», даже испытывая негативные чувства по отношению к Израилю.
Для ливанцев Израиль — это государство, которое совершает массовые убийства [палестинцев]. Жители страны очень негативно относятся к операции израильской армии в секторе Газа, которую они воспринимают как геноцид. В глазах ливанцев удары по Израилю, которые наносит «Хизбалла», — это своего рода восстановление справедливости и наказание за действия ЦАХАЛ в Газе.
Не стоит забывать об исторически плохих отношениях между Израилем и Ливаном. Израиль неоднократно вторгался в Ливан: в 1982-м — и оставался на территории страны до 2000 года. Затем вступил в военный конфликт в 2006-м. Учитывая все эти факторы, можно с уверенностью сказать, что уровень поддержки Израиля среди ливанцев нулевой.
В 2006 году «Хизбалла» фактически смогла отразить наступление Израиля. Успех организации стал неожиданностью для многих, ведь ЦАХАЛ надеялся на быструю и легкую операцию в Ливане. «Хизбалла» показала ливанцам, что может оборонять территорию страны эффективнее регулярной армии, — и именно это вызывало симпатию у части населения Ливана.
Важно отметить, что со временем влияние «Хизбаллы» на политическую систему страны стало источником недовольства. Многие ливанцы полагают, что «Хизбалла» стала частью местной элиты, которая и привела государство к тяжелому кризису. А значит, несет ответственность за катастрофическую ситуацию в Ливане. Наши исследования показывают, что сегодня доверие к правительству и государственным институтам в Ливане практически сведено к нулю.
— Получается, ливанцы воспринимают «Хизбаллу» целостно, одновременно как политическую силу и военную организацию?
— К сожалению, у нас нет данных, которые могли бы точно определить, где начинается поддержка «Хизбаллы» как политической партии, а где — как военизированной группировки. Социологически это очень сложно измерить, потому что отношение к «Хизбалле» определяется комбинацией самых разных факторов.
Повторю, согласно нашим опросам, ливанцев больше всего беспокоит состояние экономики. Шииты поддерживают «Хизбаллу» прежде всего по социально-экономическим причинам: организация предоставляет им рабочие места и оказывает материальную помощь. Официальные власти страны такого сделать, увы, не могут.
Другие конфессиональные группы — сунниты, христиане и друзы — в большинстве своем воспринимают «Хизбаллу» как потенциальную угрозу, источник дестабилизации и финансовых трудностей в стране. Не думаю, что они отделяют политическое и военное крыло друг от друга.
Поскольку у нас нет точных данных по этому [вопросу], я могу только интерпретировать имеющиеся цифры. Мне кажется, что, если бы ливанцы поддерживали «Хизбаллу» именно как военную, а не политическую силу, мы бы увидели более масштабный рост межконфессиональной поддержки. Вероятно, если бы Израиль сильнее пострадал от атак «Хизбаллы», многие ливанцы восприняли бы это скорее положительно. Здесь есть некоторое противоречие: одновременно с этим их беспокоит, что конфликт «Хизбаллы» с Израилем может привести к эскалации — и ЦАХАЛ начнет разрушать Ливан. Мы видим, что это уже происходит.
Ситуация довольно сложная: пока «Хизбалла» ограничивается пограничными столкновениями с Израилем, местное население ей симпатизирует. В районах присутствия «Хизбаллы» ливанцы воспринимают организацию как гаранта стабильности и безопасности. Однако, когда это противостояние приводит к разрушениям гражданской инфраструктуры, ливанцы задумываются о своей повседневной жизни и том, что им важнее — противостояние с Израилем или собственная жизнь. Думаю, если Израиль будет наносить по Ливану удары, пользуясь той же стратегией, что и в Газе, это может резко подорвать популярность «Хизбаллы» среди местных жителей.
— Есть ли какая-то взаимосвязь между возрастом и поддержкой «Хизбаллы»?
— Из наших исследований следует, что основной фактор поддержки «Хизбаллы» — это принадлежность к определенной конфессии (прежде всего шиитам), а не возраст.
Но есть и некоторые закономерности. Молодежь в возрасте от 18 до 29 лет чуть более склонна доверять «Хизбалле», чем старшие поколения. В этой возрастной группе 34% ливанцев выражает значительное или достаточно высокое доверие к «Хизбалле». Среди тех, кому больше 30 лет, этот показатель не превышает 28%.
Также 36% молодых людей полагают, что участие «Хизбаллы» в региональной политике полезно для Арабского региона. Среди более старших ливанцев эта доля составляет 31%. Как вы видите, если различия в уровнях поддержки и существуют, то они относительно незначительны.
— А как изменилось отношение ливанцев к Западу? И что они думают о незападных странах?
— Мы обнаружили заметный сдвиг общественных настроений во внешнеполитических вопросах. В Ливане США традиционно поддерживали христиане. Вашингтон поддерживает военную операцию Израиля в Газе — и поэтому в 2024 году отношение к стране сильно ухудшилось. Среди шиитов поддержка США практически сошла на нет.
Наши исследования фиксируют, что по всему Ближнему Востоку снижается поддержка США — и их западных союзников. Есть лишь одно исключение — Марокко, но это объясняется особой позицией США по Западной Сахаре.
Антизападные настроения, пожалуй, можно назвать ключевой тенденцией региона. Заметно упала поддержка Великобритании и Франции — на фоне заметного роста симпатий к Китаю. Ливанцы и другие жители региона видят, что США, Франция и Великобритания поддерживают интересы Израиля, и это подрывает доверие к ним. Китай, в свою очередь, воспринимается на Ближнем Востоке скорее как альтернатива Западу, чем активный защитник палестинских интересов.
Что касается России, то здесь ситуация довольно смешанная. В Ливане поддержка несколько снизилась. Вероятнее всего, из-за участия России в войне в Сирии на стороне Башара Асада. А вот в других странах, скажем в Марокко, поддержка России даже немного выросла или осталась на прежнем уровне.
Интересно, что осенью 2023 года, на фоне начала операции ЦАХАЛ в Газе, в Ливане упала и поддержка некоторых арабских стран — от их лидеров ждали более жесткой реакции на начало войны. Заметно это на примере Саудовской Аравии. Незадолго до 7 октября Мохаммед бин Салман, наследный принц страны, говорил о возможности мирного договора с Израилем. Сейчас поддержка арабских стран в Ливане возвращается к доконфликтным показателям. Тем более что Саудовская Аравия отказалась обсуждать с Израилем мирный договор до создания палестинского государства.
— Растет ли в Ливане одобрение курса на сближение с Ираном, потому что власти этой страны поддерживают «Хизбаллу»?
— Да. За последние несколько лет общая поддержка Ирана среди ливанцев, прежде всего шиитов, выросла на восемь процентных пунктов — с 28 до 36%. Одобрение Ирана и «Хизбаллы» взаимосвязаны, поскольку ливанцы часто воспринимают организацию как руку иранских властей.
Тем не менее в масштабе преимущественно суннитского региона шиитский Иран по-прежнему воспринимается достаточно негативно, даже несмотря на его поддержку ХАМАС и «Хизбаллы». Скажем, в Иордании Иран поддерживает около 25% населения, а в Кувейте и вовсе 15%. Несмотря на неактивное участие Китая в конфликте, уровни поддержки КНР в регионе растут быстрее. Влияние Ирана в регионе, в особенности в странах с суннитским населением, остается ограниченным. Даже несмотря на его роль в палестино-израильской войне. Жители Ближнего Востока, включая ливанцев, видят Китай как страну, которая способна изменить ситуацию в пользу палестинцев.
— Как вам кажется, изменится ли отношение ливанцев к «Хизбалле» после вторжения Израиля?
— Сложно сказать, как изменится общественное мнение населения страны, не имея на руках данных. Тем более что во время войны настроения людей часто и порой довольно непредсказуемо меняются.
Если ливанцы возложат вину за вторжение и собственные страдания, вызванные войной, преимущественно на Израиль, тогда симпатии к «Хизбалле» могут даже вырасти. Справедливо и обратное: если ливанцы все же сочтут, что «Хизбалла» спровоцировала вторжение, то поддержка организации, несомненно, упадет.
Многое будет зависеть от того, в каком состоянии из конфликта выйдет «Хизбалла». Предположим, она сможет восстановить сеть социальных услуг для своих сторонников. В таком случае я бы не ждал кардинальных изменений в настроениях ливанцев. Но если после вторжения израильской армии «Хизбалла» не восстановит свою инфраструктуру — возникнет вакуум. Его сможет занять любая организация, предлагающая ливанцам те социальные услуги, которые не может предложить государство.
— Есть мнение, что многие западные медиа сильно упрощают ситуацию в Ливане — и нередко представляют большинство ливанцев как сторонников «Хизбаллы» и терроризма. Что вы об этом думаете?
— Конечно, к некоторым нарративам о Ливане в западных медиа стоит относиться критически. Тем не менее я не соглашусь, что западные СМИ, которые освещают военное вторжение Израиля в Ливан, сильно искажают ситуацию в стране. Называть всех жителей Ливана, страны со сложноустроенным и многогранным обществом, сторонниками «Хизбаллы» и терроризма — это очень примитивная точка зрения.
Большинство западных правительств классифицирует «Хизбаллу» как террористическую организацию, которая контролирует заметную часть территории Ливана. За «Хизбаллой» числятся громкие атаки, включая атаку на посольство США в 1983 году. Именно они формируют восприятие «Хизбаллы» на Западе. Организацию невозможно и не следует отделять от ее террористических методов борьбы.
При этом для большинства ливанских шиитов международная репутация «Хизбаллы» не имеет решающего значения. Их отношение определяют социальная поддержка со стороны организации, ее вклад в укрепление позиций шиитов во внутренней политике страны — и сопротивление Израилю. Поэтому поддержка, которую ливанцы могут выражать «Хизбалле», связана с ролью организации во внутренней политике — и лишь очень опосредованно с ее террористической деятельностью.
Беседовал Денис Левен