В кино — сезон «Годзилл». Американская версия в первые выходные собрала кассу больше, чем у «Дюны 2». Японская получила «Оскар» за визуальные эффекты Какую смотреть?
В кино — сезон «Годзилл». Американская версия в первые выходные собрала кассу больше, чем у «Дюны 2». Японская получила «Оскар» за визуальные эффекты Какую смотреть?
В мировой прокат вышел фантастический боевик «Годзилла и Конг: Новая империя» — продолжение американской франшизы о чудовищном ящере и его напарнике Кинг-Конге. Критики фильм оценили невысоко, но зрители с интересом идут в кинотеатры — сборы за первый уик-энд превзошли сборы второй «Дюны». Фильм вышел на фоне успеха японского блокбастера «Годзилла: Минус один», получившего в марте «Оскар» за лучшие визуальные эффекты. Антон Долин посмотрел обе картины и рассказывает, на какую из них лучше потратить время, если хочется увидеть громкую масштабную сказку.
Франшизы бесславно умирают, блокбастеры больше не нужны публике. Проваливаются в прокате и получают рекордно низкие оценки от прессы кинокомиксы Marvel и DC. Зритель отныне равнодушен и к «Трансформерам», и к Индиане Джонсу: ему милее авторские и уникальные проекты — такие как «Барби», «Оппенгеймер» или «Дюна». Эта схема была бы безупречной, если бы не «Годзилла и Конг: Новая империя» Адама Вингарда.
Пятый фильм франшизы MonsterVerse кинокомпании Legendary Pictures (партнер Warner Bros.) получил никудышные отзывы критиков, но имеет успех у зрителей. Как минимум на старте его сборы сопоставимы с кассой той же «Дюны», хотя вряд ли фильм продержится в лидерах проката так же долго. В любом случае, интерес публики говорит о том, что хоронить блокбастеры рано.
Знаменательно и удивительно то, как прокат новой голливудской версии страшной сказки о гигантских монстрах совпал с японской, не менее феноменальной. Вышедшая в 2023 году на родине «Годзилла минус один» Такаси Ямадзаки собрала в мировом прокате свыше 100 миллионов долларов при скромнейшем (особенно по американским меркам) бюджете около 15 миллионов. Этой картине удалось побить рекорды всех предыдущих «Годзилл», снятых в Японии, и стать самой кассовой игровой японской лентой за пределами страны. Кроме того, она впервые в истории принесла радиоактивному ящеру премию «Оскар», присужденную за спецэффекты, и получила неслыханный рейтинг от критиков на сайте Rotten Tomatoes. 98% одобрения — даже больше, чем у оригинальной «Годзиллы» Исиро Хонды, семидесятилетие которой мир отмечает в этом году.
Американский фильм в сравнении с японским, бесспорно, масштабнее. Это так же очевидно, как и художественные преимущества компактной, цельной и концептуально прозрачной работы Ямадзаки перед громоздкой и бестолковой махиной Вингарда. «Годзилла и Конг: Новая империя» — фильм, который трудно похвалить за что-либо, кроме удивительной коммерческой эффективности (справедливости ради, эту важнейшую задачу и ставили перед собой продюсеры).
MonsterVerse обречен на постоянное расширение и рост — гротескный размах вселенной Legendary Pictures уже начинает напоминать пародию. Поскольку огромная обезьяна и гигантская океанская рептилия уже встретились и схлестнулись в предыдущих картинах франшизы (никто не ждал окончательной развязки, ведь Голливуду надо продолжать зарабатывать), здесь им остается объединиться против общего врага. Сперва в фантасмагорических пространствах Полой Земли, а потом и на поверхности планеты Годзилла и Конг в очередной раз спасают мир от апокалипсиса. Их ждет поединок со злыми двойниками — таким же необозримо гигантским орангутаном по имени Шрам, поработившим племя обезьян, и ледяным динозавром Шимо (которого надо не убить, а всего лишь освободить от власти Шрама). Ненадолго в помощь заглавным чудищам приходят культовый мотылек-колосс Мотра, а также мини-Конг — поначалу тот опасается своего монструозного собрата, но потом вполне эффективно ему ассистирует. Хеппи-энд неизбежен.
Фильм Вингарда, когда-то снимавшего недурные независимые хорроры, состоит из бесконечных клише, утомительно заглушаемых грохочущей музыкой и сверкающими спецэффектами (если верить финальным титрам, картину снимали по всей планете, от Бразилии до Исландии, но, судя по видеоряду, авторы могли бы обойтись павильонами и компьютерами). Знакомые с канонической историей Годзиллы, о которой снято больше тридцати фильмов, не найдут в новой ленте ни одной сюжетной находки или остроумного решения.
Самым раздражающим фактором становятся снующие под ногами у монстров людишки, настолько микроскопические, что их уничтожение не может входить в планы зловещего Шрама: не станет же слон всерьез воевать с муравьями. И пусть среди них есть неплохие актеры — Ребекка Холл или Брайан Тайри Генри, — играть им решительно нечего, даже при учете жанра и формата. Особенно анекдотично выглядит шаблонная мелодраматическая линия отношений профессорки с удочеренной девочкой-подростком из племени благородных туземцев Иуи; на все ее ускоренное и схематичное развитие выделено максимум десять минут из общего громыхающего двухчасового хронометража.
Главная интрига фильма со столь скромными достоинствами — причины живого зрительского интереса к нему. Простейший ответ — публика любит простые эффектные развлечения и бездумные аттракционы, предельно далекие от проблем современного мира. Многие формы и жанры подобных аттракционов выпали из зоны массового внимания, но Годзилла и Конг остались.
Возможно, именно их миры лучше всего отвечают эсхатологическим настроениям наших дней. MonsterVerse основан на идее человеческой беспомощности, неспособности противостоять могучим стихиям. В гибельном ожидании конца нам остается лишь наслаждаться зрелищем. Особенное мазохистское удовольствие — смотреть, как рушатся достижения нашей цивилизации. Конг и Годзилла между делом уничтожают египетские пирамиды (в кадре они нужны, чтобы зритель понимал масштаб), древнейший испанский город Кадис, городской ландшафт Рио-де-Жанейро; на это не без скорби смотрит с горы скульптурный Иисус — тоже гигант, но не чета нынешним монстрам. А Колизей, название которого происходит от слова «исполинский», становится уютной кроваткой для утомившегося от трудов Годзиллы.
Это не жестокие или справедливые боги и титаны, как протагонисты и антагонисты вселенных Marvel и DC, а именно звери — по-своему красивые, но неукротимые и безразличные к нуждам человечества, как бы оно ни стремилось обожествлять монстров и видеть в них своих защитников. Здесь находит свое отражение экологическая идея: в столкновении с силами природы Homo sapiens ничтожен, хоть он и пытается ими управлять. Влюбленность зрителя и камеры в Конга и Годзиллу можно расценивать как форму стокгольмского синдрома.
Чрезвычайно интересен совершенно иной взгляд на Годзиллу в фильме Ямадзаки. «Минус один» в заголовке отсылает к самому началу франшизы, ее предыстории — первые сцены картины отнесены к финалу Второй мировой. Как и в шедевре Хонды, гигантский ящер рождается на свет как бастард первозданного хаоса и заступившего за все красные флажки человека — он и воплощение разгневанных сил природы, и отродье атомного века одновременно. Никакого умиления по отношению к чудовищу автор не испытывает. Это именно монстр, с которым пытаются сразиться герои фильма, пережившие войну и не желающие сдаваться перед новой напастью. Древний драконоборческий сюжет, давно пропавший из голливудской версии, оказывается в центре японской.
В центре интриги — молодой пилот-камикадзе Коити (роль сыграл замечательный Рюносукэ Камики, популярная восходящая звезда, с детства озвучивавший роли в аниме Хаяо Миядзаки), который не решился на героический суицид и теперь, на руинах разрушенного города и родного дома, терзаем виной уцелевшего. Сбившись в одну семью с девушкой-сиротой и оставшимся без родителей ребенком, Коити устраивается на благородную работу — обезвреживать мины, которыми кишит побережье. Во время одного из рейдов он и встречает Годзиллу, разбуженного испытаниями на атолле Бикини.
В отличие от бескровных и будто мультяшных сцен разрушения городов из «Годзиллы и Конга», «Годзилла минус один» показывает шагающего по городу монстра с точки зрения бегущих от смерти людей. Эти эпизоды в самом деле выполнены изобретательно и эмоционально: «Оскар» за визуальные эффекты команда фильма заслужила. Но здесь аттракционная часть не противоречит развитию драматической интриги.
Коити решает искупить свою вину, одним прицельным полетом убив динозавра. Тема самопожертвования, смерти во имя выживания остальных, переосмысляется Ямадзаки в гуманистическом ключе: режиссер показывает, что жить и принимать на себя ответственность порой может быть сложнее, чем героически гибнуть.
Оба фильма, американский и японский, по-своему ставят вопрос о роли и месте обычного человека на фоне глобальных катаклизмов. Но если голливудская картина предлагает героям оставаться пассивными свидетелями пугающего вселенского шоу, то японская возвращает человеку субъектность и право выбора — каждый из нас, даже слабейший, может повлиять на судьбоносные глобальные события, считают авторы. Если это и сказка, то, несомненно, вдохновляющая.
Антон Долин