«Я люблю свою семью, но они убийцы» Комик Андрей Айрапетов выпустил концептуальный концерт — и задал новый уровень русскоязычному стендапу
29 февраля стендап-комик Андрей Айрапетов выложил на своем YouTube-канале запись концерта «Позорище». Это видео, снятое в Алматы, набрало больше миллиона просмотров за две недели. 27-летний Айрапетов рассказывает об отношениях с отцом, который, в отличие от самого комика, поддерживает войну, о прадеде, сидевшем в тюрьме, и о собственных попытках отличаться от семьи. Концерт устроен как театральный спектакль — с живой музыкой, декорациями и видео. Критик Антон Хитров рассказывает, почему «Позорище» — знаковый проект для русскоязычной комедии.
Фанаты Андрея Айрапетова регулярно цитируют две его шутки из сольного концерта «Запрос на искренность». Одна — о слишком серьезном отношении к себе. Репетируя на сцене собственные похороны, комик торжественно произнес: «Сколько же он плакал, чтобы мы смеялись». Другая — о взрослении. Когда Андрей был маленький, его все время просили ходить потише. Только переехав в отдельную квартиру, он понял: «Всю жизнь это не я топал, а ваш пол скрипел». Удачный афоризм даже попал на мерч комика.
Сепарация
Персональный бренд Айрапетова очерчен этими двумя шутками. Главные сюжеты в его стендапе — собственная хрупкость и сепарация от семьи. Комик вырос в Пермском крае, в маленьком промышленном городе Чернушка. Провинциальное детство обеспечило его не только комедийным материалом, но и темами для психотерапии. Андрей не выглядит человеком, который ощущает себя своим в глубинке. Он уязвим, не стесняется слез и признается, что любит себя жалеть. Как раз на последнее намекает его шуточная эпитафия самому себе.
Новый концерт «Позорище» одновременно похож и не похож на другие выступления комика. Айрапетов по-прежнему кажется хрупким и рефлексирующим, все так же разбирается с чувствами к родственникам, но в его стендапе появились обобщения, которых не было раньше, и приемы, редкие для российской комедии в целом. У себя в инстаграме комик написал, что «Позорище» подытоживает первый этап его карьеры и что в будущем он хочет шутить как-то иначе. Он прав: в этом направлении лучше уже вряд ли получится.
«Позорище» — первый концерт, который Айрапетов записал в эмиграции. Два года назад он подписал письмо комиков против войны (всего там больше 260 имен). А полтора года назад уехал в Казахстан и в первые же недели выложил остроумный монолог «Обыкновенный туризм» о новом быте российских мужчин, бежавших от мобилизации. Сейчас Айрапетов ездит в туры по Центральной Азии и Южному Кавказу, записывает вместе со своими зрителями импровизационное шоу «Книга жалоб», ведет подкаст «Сладкая жизнь» и устраивает видеотрансляции. Последний на сегодня стрим комик организовал в поддержку центра «Насилию.нет», которому банк «Тинькофф» без предупреждения отключил переводы.
О чем «Позорище»? О классической музыке и авторском кино — новых увлечениях Айрапетова, которых не разделяют его родственники и к которым он сам еще толком не привык. Об отце, обожающем Евгения Пригожина и ЧВК «Вагнер», а сына зовущем фашистом в пьяных голосовых сообщениях. О прадеде-баянисте, который был образцом настоящего мужчины для всей семьи, хоть и заслуженно сидел в тюрьме (за что — лучше узнать из концерта). А еще — об отношениях со страной, развязавшей войну.
Айрапетов продолжает говорить о сепарации, но речь теперь идет не только о родных. Вернее, в основном о них, но все сказанное комиком невозможно не переложить на Россию. «Протерлось колесо, заржавели спицы. Я люблю свою семью, но они убийцы», — комик пропевает этот куплет на манер заунывной народной песни, намекая, что при всех «но» не может отстраниться от собственной «русскости».
Тем временем мейнстримные комики в России вернулись к шуткам про тещу
Стендап или театр?
Обычно в стендап-комедии у шоу один создатель — сам комик. В «Позорище», помимо автора и исполнителя, есть режиссерка — Лиза Попова. Это художница и документалистка из Перми, известная, например, по фотопроекту «Хрупкость» для музея современного искусства PERMM. Попова снимала людей, переживших насилие, через рельефное стекло и просила их поделиться своими историями. Стекло не только сохраняло анонимность моделей, но и превращало портреты в живопись. В марте 2022 года фотографии разместили в городе, снабдив каждую QR-кодом с историей героя или героини. С Айрапетовым Попова уже работала, но в другом качестве — она снимала и монтировала видеоверсию его предыдущего концерта «Счастливый человек».
Режиссуру в концерте нельзя не заметить. В «Позорище» есть сценография — осмысленная, а не декоративная, как это нередко бывает в комедии, — видео и даже живая музыка в исполнении квартета. Сам Айрапетов тоже музицирует — на мелодике (гармонике с клавиатурой), которую сравнивает то с баяном прадеда, то с органом, впечатлившим его на концерте классической музыки.
При этом, судя по прологу к видеоверсии, комику не нравится, когда зрители сравнивают его концерт со спектаклем. Дело в том, что в «Позорище» элементы театра работают по-другому, нежели в самом театре. На театральной сцене живая музыка — естественная вещь, а в лаконичном формате стендапа ее быть вообще не должно: для комедии это слишком затратно, слишком вычурно и слишком пафосно. Именно поэтому зрители реагируют на квартет или на видео как на шутку. То есть Айрапетов и Попова переосмысляют базовый принцип комедии — обманывать ожидания публики.
Кстати, похожим путем пошла коллега Айрапетова Ариана Лолаева в своем дебютном сольном концерте «Комикиса». Лолаева тоже работает в эмиграции: она выступила против войны, уехала в Грузию после того, как на нее завели административное дело о «дискредитации» армии, и теперь выпускает с друзьями подкаст Comigration о комедии в изгнании. В «Комикисе», как и в «Позорище», политические комментарии соединяются с рассказами о личном опыте (иногда довольно жутком). Лолаева выступает в настоящем театральном павильоне, который, судя по словам артистки, повторяет ее детскую комнату. Так что в независимой русскоязычной комедии театрализация становится трендом.
Собственно, «Позориште» — это «театр» по-сербски. Айрапетов нашел название для концерта, увидев это слово на театральной вывеске в Белграде. Его двойное прочтение отражает один из важных сюжетов концерта. Что перед нами, настоящее, серьезное «позориште» или неловкое любительское представление? Благородный классический орган или народный баян? Утонченный поклонник Андрея Тарковского или простой парень из Чернушки, который не прочь поорать песни в караоке? В общем, удалась ли рассказчику та самая сепарация, о которой он мечтал?
«Я не из тех комиков, которым нужна безликая ревущая толпа. Мне нужна куча загоняющихся людей», — говорит Айрапетов публике. Сам он очень убедительно «загоняется», раздумывая, до чего странно устроены отношения между артистом и залом, или как бы ему попить воды, чтобы не привлечь к этому слишком много внимания. Образ неуверенного человека здесь — лишь маска, которая помогает комику настроить публику на нужный лад: Айрапетов хочет, чтобы зрители не только смеялись, но и старались осмыслить, что происходит с ними прямо сейчас. Это редкий комедийный концерт, который призывает вас к анализу — и призывает так, что вам будет нелегко отказаться.
Зеркальный лабиринт
Концерт Айрапетова выделяется на фоне русскоязычной комедии цельным замыслом. В «Позорище» нет ни единого монолога, который не был бы связан с остальными. Скажем, едва ли не в каждой второй шутке комик обыгрывает мотив авторства. Вот он иронизирует над собственной демонстративной любовью к авторскому кино. А вот — пересказывает зрителям хрестоматийное эссе «Смерть автора» французского философа Ролана Барта (согласно Барту, когда автор заканчивает свое произведение, он как бы умирает — и право интерпретации переходит к публике).
Еще через несколько минут Айрапетов удивляется, как это его отец, сторонник войны, остается фанатом антивоенной рок-группы «ДДТ». «Или для моего отца в песне „Не стреляй“ после „не“ идет запятая?» — рассуждает комик, предлагая пусть и гротескную, но вполне подходящую иллюстрацию к «Смерти автора».
«Позорище» похоже на зеркальный лабиринт: серьезное отражается в смешном, низкое — в высоком, орган — в прадедовом баяне, а Ролан Барт — в непоследовательном фанате «ДДТ». В этом концерте все двусмысленно: это говорит о том, как тонко Айрапетов понимает законы комедии. В принципе, любая шутка работает только потому, что мы способны одни и те же слова или ситуации воспринимать двояко. Обычный комик умеет этим пользоваться в масштабе одной шутки, Айрапетов пользуется в масштабе концерта.
Мы смеемся, когда встречаем неразрешимое противоречие. Вот пример из «Позорища»: Айрапетов пересказывает известную легенду о корове, которую Андрей Тарковский сжег на съемках «Андрея Рублева». Приятель комика, возмущенный этой историей, не советовал ему смотреть «Рублева», уверяя, что фильм — «средний». «Правильнее будет сказать — medium well», — съязвил в ответ Айрапетов. Неразрешимое противоречие здесь заключается в том, что кинорежиссер, предположительно убивший корову, вызывает у людей гнев, тогда как жареную говядину большинство воспринимает спокойно.
«Я люблю свою семью, но они убийцы» — это тоже неразрешимое противоречие. Андрей ощущает себя частью России и ничего не может с этим поделать, хотя знает, что Россия виновата в преступлениях. Его полная сепарация необходима, но невозможна. Смех — единственное, на что комик в этой ситуации способен. Правда, смех этот не беззаботный, а скорее сардонический.
Антон Хитров