«Грисельда» — сериал о знаменитой наркобаронессе от создателей «Нарко» Авторы пытаются выступать против сексизма. Но единственная альтернатива, которую они предлагают женщине-мафиози, — дом и семья
На Netflix вышел шестисерийный мини-сериал «Грисельда» о наркобаронессе Грисельде Бланко, которая контролировала криминальный мир Майами в конце 1970-х — начале 1980-х. Байопик Бланко создали авторы «Нарко» — отличного шоу о Пабло Эскобаре и колумбийском наркобизнесе. Критик Антон Хитров рассказывает, почему «Грисельда» при всех достоинствах оказалась непоследовательна в своем замысле.
«Единственным человеком, кого я когда-либо боялся, была женщина по имени Грисельда Бланко». Это эпиграф к новому криминальному байопику Netflix, подписанный именем Пабло Эскобара, самого знаменитого наркоторговца всех времен. Подлинная ли цитата — неясно, источник ее неизвестен, как она звучала на родном языке Эскобара, испанском, — тоже загадка. Как бы то ни было, сомнительная похвала от еще более сомнительного персонажа, сформулированная именно в таком виде (el hombre, как и английское man, в разговорной речи означает и мужчину, и человека вообще), — лучшая награда, о которой Грисельда Бланко, кокаиновая королева Майами, могла мечтать. Конечно, не настоящая Грисельда, чьи мысли и чувства так и остались тайной, а заглавная героиня сериала. Стать «почетным мужчиной» и забраться как можно выше в мужской иерархии, основанной на страхе, — ее заветное желание.
Вот как начинается сериал: Медельин, Колумбия, 1978 год. Грисельда только что убила мужа-наркоторговца — тот оказался должен брату и заставил жену переспать с тем в уплату долга — и теперь бежит в Майами, спасаясь от семьи покойного супруга. С женщиной едут ее три сына: старшие — подростки, младший — еще совсем ребенок. У Бланко никогда не было легальной работы: в юности она была секс-работницей, затем помогала мужу возить наркотики из Колумбии в США. Стараясь обеспечить себя и сыновей, она занимается в Майами тем, что умеет лучше всего — продает кокаин, — и встречает сопротивление местной мафии.
Новая наркобаронесса очень интересует проницательную полицейскую Джун Хокинс, чья история поразительно похожа на историю Грисельды: она тоже латиноамериканка и тоже бьется за авторитет в сексистской среде. Рифмы между героинями настолько очевидны, что сыщица-антагонистка кажется выдумкой сценаристов. Но Хокинс не просто реальна: она консультировала команду «Грисельды», поэтому ее сюжетная линия — самая достоверная в сериале.
Почти все создатели «Грисельды» — сценаристы и продюсеры Даг Миро, Эрик Ньюман, Карло Бернард, режиссер Андрес Баис — в свое время работали над «Нарко» (исключение составляет сценаристка Ингрид Эскахеда, участвовавшая в таких громких проектах, как «Империя» и «Подлый Пит»). Это шоу выходило в середине 2010-х на том же Netflix и до сих пор остается одним из лучших на стриминге. А главным героем двух его первых сезонов был тот самый Пабло Эскобар, чья цитата открывает новый сериал.
Похоронив Эскобара в конце второго сезона, авторы «Нарко» переключились на его конкурентов, так называемых «джентльменов из Кали», а затем — на мексиканский Гвадалахарский картель: под него хотели выделить четвертый сезон, но в итоге получилось отдельное шоу «Нарко: Мексика». Так что в «кокаиновой вселенной» Netflix «Грисельда» — уже третий проект, пускай формально не связанный с «Нарко» и его сиквелом. Эта история латиноамериканского наркобизнеса за два десятилетия, с конца семидесятых по конец девяностых, — по сути, современный аналог шекспировских хроник: здесь борьба за власть тоже немыслима без насилия, а король в критическую минуту сам берется за меч — вернее, за коллекционный золотой пулемет.
Грисельда Бланко в прочтении Дага Миро и Ингрид Эскахеды (они отвечали непосредственно за сценарий) из шекспировских героинь больше всего напоминает леди Макбет. «Пусть женщина умрет во мне. Пусть буду я лютою жестокостью полна», — говорит леди, готовясь руками мужа убить короля и расчистить себе путь к власти. Что-то похожее могла бы сказать и Грисельда, которая смотрит на свой гендер как на досадное препятствие в борьбе за криминальный статус. Премьера Netflix — это в том числе рассказ о происхождении тирана и природе тирании, что тоже роднит ее с «Макбетом»: предпоследняя серия, лучшая из шести, полностью посвящена паранойе Грисельды, которая приводит к репрессиям в ее клане.
Бланко — самая известная женщина в истории наркобизнеса, сериал Netflix — не первый ее байопик. В 2017 году в США уже вышел фильм «Крестная мать кокаина» с Кэтрин Зетой-Джонс в роли Грисельды. Его срежиссировал Гильермо Наварро, который, кстати, поставил пару эпизодов и для «Нарко». Биографию критиковали за сексизм: она уделяла слишком много внимания семейной жизни Бланко в ущерб ее криминальной карьере. И за выбор главной актрисы: Зета-Джонс — уроженка Уэльса, ей не слишком хорошо дается испанский акцент.
Netflix не повторяет последней ошибки: заглавную роль в новом шоу получила испаноязычная актриса, более того, колумбийка — звезда ситкома «Modern Family» («Американская семейка») София Вергара. Вообще, «Грисельда», как и другие проекты «кокаиновой вселенной», билингвальный сериал: зрители слышат испанскую речь чаще английской.
Почему мигранты из Колумбии, Мексики и других испаноязычных стран создают преступные группировки? «Грисельда» отвечает так: мигранты приезжают в США за «американской мечтой», но сталкиваются с расизмом, который зачастую не дает им воплотить свои надежды легально. Сценаристы наглядно показывают этот механизм на примере Чучо Кастро, бесправного колумбийского посудомойщика из закусочной, который становится телохранителем Грисельды, а потом — одной из ключевых фигур в ее организации.
Держит ли команда «Нарко» прежнюю планку? Скорее нет, чем да, — несмотря на своевременную тему, многочисленные тонкие находки авторов и блестящую игру Вергары. Какой бы амбициозной и предприимчивой ни была Бланко, как персонаж она все равно проигрывает Эскобару. В первых сезонах «Нарко» мы видели героя, чья дерзость не знала границ. Даже с государством, не говоря о конкурентах, он говорил сверху вниз: например, когда колумбийские власти приговорили наркобарона к пятилетнему заключению, он потребовал, чтобы ему позволили персональную тюрьму, похожую скорее на дворец. Возможности Бланко куда скромнее, она не вызывает ни ужаса, ни восхищения.
Другая проблема сериала — его подход к женским образам. Самое важное в истории Грисельды — отвергнутые возможности: сначала она отказывается от легальной работы, которую предлагает ей американская подруга, затем от колоссальных денег, которые сулят конкуренты в качестве отступных, и наконец, от мирной семейной жизни, которой хочет новый муж. Это помогает понять мотивы героини: единственное, что ей по-настоящему нужно, — высокий статус в мужском криминальном мире, или, проще говоря, признание мужчин. Даже в ее окружении — поначалу почти исключительно женском — со временем начинают преобладать подчиненные-мужчины.
Что здесь не так? Альтернатива, которую предлагают авторы. Ошибка Грисельды, согласно сериалу, состояла в том, что она предпочла роль мафиозной начальницы, «крестной матери», а не роль матери как таковой, матери для своих сыновей. В логике шоу борьба за мужское признание вредна не потому, что ценность этого признания сомнительна, — а потому, что она отвлекает женщину от семьи. Между прочим, тот же выбор — семья или успехи в мужской среде — стоит перед Джун Хокинс, главной оппоненткой Грисельды. В результате талантливая полицейская отказывается от карьеры детектива, чтобы проводить больше времени с мужем и ребенком, — и сериал подает этот шаг как верный.
В новом проекте Netflix нет ни одной героини, которая нашла бы какой-то третий путь, а не следовала бы традиционной женской роли — или не примеряла бы на себя традиционную мужскую. Словом, если в первых сериях «Грисельда» подает себя как феминистский проект, к финалу она приходит к самым что ни на есть патриархальным выводам.
Антон Хитров