Умер композитор Геннадий Гладков — автор музыки к «Бременским музыкантам» и «Обыкновенному чуду» Вот пять композиций, по которым мы его запомним
Советский и российский композитор, народный артист России Геннадий Гладков умер в возрасте 88 лет. В 1969 году вышел мультфильм «Бременские музыканты» с музыкой Гладкова, которая принесла ему всесоюзную известность. В продолжении, «По следам бременских музыкантов», он сам спел партию Глупого короля. Еще Гладков написал музыку к анимационным фильмам «Малыш и Карлсон», «Голубой щенок», «Как львенок и черепаха пели песню», «Ну, погоди!». В полнометражном игровом кино его самые известные работы — «Джентльмены удачи», «Человек с бульвара Капуцинов», «12 стульев», «Обыкновенное чудо». «Медуза» выбрала несколько работ Гладкова, которые позволяют услышать его музыку с нетривиальной стороны.
В массовом сознании имя Геннадия Гладкова плотно связано с мелодиями из кино и мультфильмов. Основная активность композитора — а вместе с ней и масштабное признание — пришлась на брежневскую эпоху. Свою первую работу в кино он выпустил уже после тридцати: в 1966 году вышел мультфильм «Самый, самый, самый, самый» о хвастливом львенке, который вообразил себя лучшим.
После этой работы карьера Гладкова складывалась стабильно — без каких-либо шероховатостей или идеологических конфликтов с властью. Его позиция оставалась такой до самого конца — в 2022 году Гладков поддержал действия российской армии в войне с Украиной: «Мой отец выступал в составе фронтовых бригад перед солдатами в Великую Отечественную. И я бы сегодня выступил перед ребятами на СВО. Позовут — поеду, для меня будет честь. Мочи нет терпеть паразитов этих, бандеровцев!» — заявил в интервью изданию «Собеседник» 88-летний народный артист.
Бременские музыканты
1969 год. Режиссер — Инесса Ковалевская
Оставаясь конвенционально советской, музыка Гладкова всегда была сложнее произведений многих его современников: умение поймать мелодию, которую будет напевать весь Союз, сочеталось у композитора с хулиганским азартом. Он стремился использовать в сочинении какой-нибудь модернистский прием или сыграть в стилизацию — будь то блатной фольклор (партитура к «Джентльменам удачи») или цыганский романс («Песня разбойников» из «Бременских музыкантов»).
В то же время он мог обратиться к чему-то более возвышенному — например, к музыке барокко, но в модной для 1960-х обработке. В те годы заметное место на западной рок-сцене ненадолго занял барокко-поп — музыканты пытались заигрывать с европейской музыкой XVII—XVIII веков. Эти эксперименты можно узнать по звучанию клавесина — его часто использовали в аранжировках или даже позволяли ему солировать (как, например, в «In My Life» The Beatles). В архиве Гладкова есть образцовый пример этой игры — «Дуэт короля и принцессы» из второй серии мультфильма «По следам бременских музыкантов» — c вполне барочным рефреном: «Ничего я не хочу». Сам Гладков в этой песне исполнил вокальную партию короля.
Малыш и Карлсон
1968 год. Режиссер — Борис Степанцев
У поливалентности Гладкова, который мог работать в самых разных жанрах, были свои предпосылки. Его отец, советский джазмен Юрий Гладков, играл в легендарном ансамбле Александра Цфасмана — родоначальника советского джаза. Дед Гладкова Степан Максаков в свое время аккомпанировал на гармошке Лидии Руслановой — блистательной советской исполнительнице русских народных песен.
Яркий пример того, как эти миры смешались в голове одного композитора, — партитура Гладкова для мультфильма «Малыш и Карлсон». В одной из серий «в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил» танцует под мелодию «Вдоль по Питерской». Шаляпинский «народный» хит Гладков аранжирует для эстрадного ансамбля, дразнящего и расхлябанного.
12 стульев
1976 год. Режиссер — Марк Захаров
Песни Гладкова в определенный момент тоже превратились в народные — будто перестав ему принадлежать, они закрепились за образами тех, кто их исполнял. Без баритона Муслима Магомаева сложно представить песню «Луч солнца золотого» — знаменитую серенаду Трубадура, обращенную не только к принцессе, но и к каждому советскому человеку, который мечтает о светлом будущем. Или фокстрот «Белеет мой парус» в захаровской экранизации «12 стульев» — гимн эскапизму и нарциссизму стал важнейшим в репертуаре Андрея Миронова.
Советский кинематограф знает не так много крепких дуэтов «режиссер и композитор», можно назвать всего несколько таких синтетических союзов: электронная музыка Эдуарда Артемьева и фильмы Андрея Тарковского, партитуры Александра Зацепина и комедии Леонида Гайдая. Но еще один из примеров органичного соавторства — дуэт Геннадия Гладкова и Марка Захарова. Он зародился в театре: сначала в Московском театре сатиры, а позднее — в культовом «Ленкоме».
Формула любви
1984 год. Режиссер — Марк Захаров
Самая известная площадка советских рок-мюзиклов, «Ленком» познакомил московскую публику с серьезной музыкой Гладкова: в 1974 году в театре появился спектакль «Тиль», один из первых советских рок-мюзиклов, — по произведению Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле». Главную роль в нем исполнил Николай Караченцов.
Пять лет спустя, 1 января 1979 года, советские телезрители увидели «Обыкновенное чудо» — еще одну сказку для взрослых, для которой Гладков написал волшебную, элегическую и щемящую музыку. Тут достаточно вспомнить «Прощальную песню» или «Песню волшебника».
Через пятилетие Гладков ловит совершенно другую интонацию в новом фильме Марка Захарова «Формула любви». К пародийной серенаде «Уно, уно, уно, ун моменто» он сочинил не только музыку, но и слова, имитирующие итальянский текст. Партию Семена Фарады на записи тоже исполнил Гладков.
Старший сын
Опера 1983 года
Как и для многих кинокомпозиторов, 1990-е стали для Гладкова вызовом — в эти годы его профессиональная активность резко упала. Новый виток популярности он получил благодаря дирижеру Владимиру Юровскому. О музыке композитора «Бременских музыкантов» Юровский во время работы над мюзиклом «Обыкновенное чудо» говорил:
Я считаю Гладкова композитором не меньшего уровня, чем Леонард Бернстайн или Стивен Сондхайм. То, что сотворили в наших широтах его работы «Бременские музыканты» и «Обыкновенное чудо», аналогично тому эффекту, который произвела в свое время «Вестсайдская история» в Америке. В связи с языковым барьером и железным занавесом эта музыка не попала на Запад, к сожалению. Но в самoй музыке Гладкова не меньше истины, нежели в любой другой академической или авангардной музыке того же периода. Поэтому у меня к Гладкову особенное отношение. Мне хотелось вытащить его музыку из рамок кино, театра, эстрады, ввести ее в филармонический контекст.
На своих просветительских концертах в Московской филармонии Юровский не раз обращался к симфоническим сочинениям Гладкова — опере «Старший сын» по пьесе Александра Вампилова, балету-поэме «Возвращение Одиссея» и другим. Юровский пытался показать зрителям наследие советских композиторов, многие из которых были долго заперты в своей цеховой условности.
Но кажется, что Гладкова никогда не волновали жесткие рамки — даже в них он чувствовал себя достаточно свободно, постоянно меняя маски и не позволяя себя ни в чем упрекнуть.
Полина Дорожкова