«Никто не будет за нас воевать» Армения потеряла Нагорный Карабах. Как она будет с этим жить? Репортаж «Медузы» из Еревана и приграничного Гориса
Нагорный Карабах перешел под контроль Баку. Это вызвало волну протестов в Армении — участники акций требуют отставки правительства Никола Пашиняна. Тем временем на границу Армении и Азербайджана прибывают беженцы из Карабаха, пережившие многомесячную блокаду и лишившиеся дома. По просьбе «Медузы» журналист Александр Атасунцев отправился в Армению, где поговорил с ереванскими протестующими, а также с беженцами и теми, кто встречал их в приграничном Горисе.
Ереван. «Когда-нибудь, когда все пройдет, — четвертовать, судить трибуналом»
«В Арцахе происходит геноцид, наши родственники умирают — люди, которые просто хотят жить на своей родине. И мы, как настоящие армяне, должны быть с ними», — объясняет корреспонденту «Медузы» девушка, укутавшаяся во флаг непризнанной Нагорно-Карабахской республики.
Ее зовут Анаит, она студентка Французского университета в Ереване. В Карабахе остаются родные Анаит, в том числе несколько братьев. Ее семья родом из поселка Гадрут — он перешел под контроль Азербайджана еще в 2020 году. Все армяне, которые там жили, уехали.
Протесты в Ереване не прекращаются с 19 сентября, когда Азербайджан начал в Карабахе «антитеррористическую операцию». На площади Республики, напротив Дома правительства Армении, ежедневно собираются несколько тысяч человек. Само здание с колоннадами из розового туфа окружено полицейскими, у них в руках щиты. За их шеренгами видны разбитые окна. Несколько раз демонстранты пробовали штурмовать правительство — это закончилось столкновениями с силовиками.
На площади много молодежи. Они перекрывают дороги, растягивают красные транспаранты. Многие из протестующих — карабахские армяне, потерявшие родственников в 2020 году, а также те, чьи родные оказались в блокаде. Они не выпускают телефоны из рук и все время пытаются кому-то дозвониться. Некоторые плачут.
Анаит требует отставки премьер-министра Никола Пашиняна. По ее мнению, политик «предал Нагорный Карабах и Армению» — Россию Анаит не винит. «Власти Армении не ведут себя достойно. Если они не обеспечивают безопасность людей, которые живут в Арцахе, почему это должна делать Россия? Если Армения их не защищает, то мы не имеем права что-то требовать [от России]», — считает она.
Среди демонстрантов: 19-летний студент Ваган, его отец, 49-летний Вартан, и их знакомый, 63-летний Фарад. «Мы пришли, чтобы спасти наших родственников, 120 тысяч армян, которые живут в Арцахе», — говорит Вартан.
По его мнению, это станет возможно, как только Ереван отзовет официальное признание Нагорного Карабаха частью Азербайджана. Именно для этого, считает армянин, надо добиться отставки Пашиняна:
Если эта сука уйдет, наши союзники, соратники, Иран и Россия, разрешат нам обеспечить безопасность арцахских армян. Да, никто не будет за нас воевать, но сами армяне готовы воевать. Когда в 1990-е годы никто не помог Армении, еще хуже было положение.
«Это исконно армянская земля», — обращается к корреспонденту «Медузы» Фарад. Он член одной из старейших партий Армении «Дашнакцутюн» («Содружество») и ветеран двух карабахских войн. Он не называет Никола Пашиняна по имени, используя исключительно оскорбления.
«Мы не хотим, чтобы этот предатель еще хотя бы один день был там, — кивает на здание правительства Ваган. — Если мы не можем спасти Карабах, то мы хотя бы должны сделать так, чтобы жители безопасно добрались сюда. Но наш премьер-министр ничего не делает. Поэтому мы и пришли».
К России у всех троих противоречивое отношение: да, она не защитила Армению, но основная вина лежит не на ней.
«Это не от России зависит, а от этого турка, предателя, который сидит в кресле премьер-министра, — говорит Вартан. — Он хочет выйти из ОДКБ, из договора, что наши границы с 1991 года охраняют российские войска, ему надо, чтобы Армения дружила с НАТО. Но мы знаем, что самые большие войска НАТО — турецкие. Мы никогда не будем с ними дружными. Мы как кость в горле для них».
Разговор слушает мужчина средних лет — он всем своим видом показывает, что не согласен с говорящими, а когда речь заходит о том, как Армении вернуть Карабах, злобно говорит: «Никак».
Его зовут Михаил, он сотрудник городской администрации. Собравшихся на площади Республики он делит на две категории — на «заблудших овец» и «предателей». Сам же он пришел послушать, о чем говорят протестующие. При этом Михаил не считает себя сторонником Пашиняна — тот, по его мнению, недостаточно сделал для того, чтобы Армения стала независимой от России:
20 лет назад уже было понятно, что нам с Россией не по пути — когда Путин пришел к власти. Я ничего не имею против России, это христианское государство, но Армения должна была понять, что Путин — это зло. А Армения просто продалась Путину. Все эти Кочаряны, Саргсяны (Роберт Кочарян и Серж Саргсян — второй и третий президенты Армении, — прим. «Медузы») — это люди, которые кормились на русские деньги. Пашинян попытался уйти от этого, и Путин его за это ненавидит. И когда он начал отменять учения с ОДКБ и начал учения с США [в середине сентября], Путин решил отомстить.
Михаил уверен, что на Карабахе конфликт Армении и Азербайджана не закончится и в случае смены власти Ереван рискует лишиться еще и своих южных территорий. Ведь Баку не скрывает притязаний на так называемый Зангезурский коридор — проект дороги, которая проходит через территорию Армении и должна связать Азербайджан с его эксклавом Нахичеванской Автономной Республикой.
«А вот эти все люди, которые собрались, они горлопаны. Они не пойдут воевать в Карабах. Сил нет никаких, тем более против оружия Турции. И вы посмотрите просто на количество этих людей. Это ерунда», — обводит он рукой незаполненную площадь.
Людей собравшихся на протесте за отставку Никола Пашиняна, по оценкам корреспондента «Медузы», несколько тысяч.
— Те, кто это все [протесты] организует, — это все предатели Армении, которые приведут страну к полному развалу. Часть Армении еще отберут, — продолжает Михаил, имея в виду южные территории страны.
— А при Пашиняне не отберут?
— Дело не в Николе. Им некого ставить вместо него. И если они придут [к власти], то полностью развалят Армению, как того хочет Россия. Я считаю, что он [Пашинян] дурак и слаб. Потому что, если уже пошел против России, иди до конца.
○ ○ ○
Шушаник Аревшатян, директор одной из самых популярных радиостанций страны «Ван», относит себя к тем, кто не готов выходить на протесты из-за потери Карабаха. Она сидит на кухне в редакции и курит сигареты — одну за одной. «Еще в 2020 году я была ярым пророссийским человеком. Моя радиостанция всегда была русскоязычной. Но после 2020-го мне стало понятно, какую игру ведет Россия», — говорит она.
И продолжает: «Сейчас протестуют две категории граждан. Карабахцы — их протест понятен на эмоциональном уровне: они обессилены, не видят, что дальше делать. Оставили там семьи. Они вышли спонтанно на этот митинг, потому что дома не усидишь. Но самое страшное, что этой ситуацией пользуются провокаторы. Кто это такие? Проплаченная, пророссийски настроенная публика, задача которой — совершить государственный переворот в Армении».
Во время разговора она несколько раз отвлекается, чтобы послушать эфир, играющий на фоне, — там транслируют рассказы тех, кто сейчас находится в Нагорном Карабахе.
Свергать Никола Пашиняна сейчас нельзя, уверена Аревшатян: «Мы и так слабы. Кого назначить [на место Пашиняна]? Сейчас время этим заниматься? Из Карабаха 120 тысяч [беженцев] дай бог дойдут. Их надо где-то размещать. Да, когда-нибудь, когда все пройдет, — четвертовать, судить трибуналом. Но не сегодня и не сейчас».
Горис, граница. «Вы предали нас! Россия предала нас!»
Первый крупный армянский город на выезде из Нагорного Карабаха — Горис. На первый взгляд на улицах спокойно — трудно поверить, что скоро сюда прибудут тысячи беженцев.
Однако в просторных помещениях по всему городу — школах, гостиницах, драмтеатре — растут горы коробок и пакетов с гуманитарной помощью. У центральной больницы Гориса курят несколько человек: местные врачи и доктора, приехавшие из Еревана. Самая большая гостиница города — «Горис» — с утра выделила номера для более чем сотни беженцев.
Нагорный Карабах с декабря 2022 года в блокаде, и 24 сентября многие не верили, что эвакуация действительно начнется. Готовились к худшему — этническим чисткам. Максимум рассчитывали, что Азербайджан согласится выпустить несколько десятков тяжелораненых.
Начатая Азербайджаном операция усугубила и без того тяжелую гуманитарную ситуацию в регионе. Полки магазинов опустели еще задолго до боевых действий, газа в регионе нет уже несколько месяцев, в дефиците — продукты, лекарства, бензин, средства гигиены. За неделю до азербайджанских обстрелов Карабах остался без электричества — и, следовательно, практически без связи. Те, у кого она есть, боятся говорить с журналистами — а если соглашаются, то анонимно, потому что опасаются последствий со стороны Азербайджана.
Под таким обстрелом, как 19 сентября, столица Нагорного Карабаха Степанакерт не был даже во время войны 2020 года, говорит корреспонденту «Медузы» жительница города Мариам (имя изменено).
Я не то что могу это вспомнить [как начался обстрел] — я этого никогда не забуду. Я готовила чай на электрической плите: у нас нет газа с марта месяца. И вдруг я услышала взрыв. Потом еще и еще. Папа вышел на улицу, я тоже, и все люди бежали [в бомбоубежища], с колясками, с детьми на руках.
Обстрелы с воздуха начались после полудня — в это время в школах занимались дети. В первые несколько часов в Степанакерте творился хаос: из-за отсутствия связи люди не могли найти друг друга. Одновременно Азербайджан начал наземную операцию. Армия окружала города и села, но не заходила в них: разрезала территорию Карабаха на секторы и обстреливала коммуникации. Некоторые районы, например Мартакертский, Мартунинский и Аскеранский, по-прежнему изолированы.
Те, кому удалось выйти из окружения, направились в Степанакерт. Многие — пешком, потому что нет топлива. 20 сентября тысячи людей столпились в аэропорту столицы Нагорного Карабаха — они думали, что там начнется эвакуация (но ждать ее пришлось еще четыре дня). Условий для проживания в аэропорту никаких, люди были вынуждены спать в палатках и личных автомобилях, рассказывает еще один житель Степанакерта Андраник (имя изменено).
У Татьяны Оганесян — врача и руководителя фонда ВИВА — в Мартакерте живет сестра. Два дня она была без связи, потом наконец позвонила. «Первую ночь они [с семьей] провели в лесу, а ко второму дню дошли до Степанакерта, — рассказывает „Медузе“ Оганесян. — Какая-то часть жителей там [в Мартакерте] осталась, но с ними связь прервана».
По словам врача, такая же ситуация во многих городах и селах. «Вагуас, Ганзасар, — перечисляет она названия населенных пунктов, которые либо окружены, либо уже опустели. — Очень много раненых и убитых».
Оганесян добавляет, что от обстрелов пострадали ее двоюродные племянники, они сейчас в больнице. Обо всем этом она рассказывает корреспонденту «Медузы» по телефону — по пути из Еревана в Горис, где готовится встречать беженцев.
Утром 24 сентября беженцы со всего Карабаха все еще находятся в Степанакерте. Те, у кого в городе есть родственники, останавливались у них — «по 20–30 человек в квартире», по словам Оганесян.
«Все люди из оккупированных районов живут сейчас по подвалам [Степанакерта], кто-то — в гостиницах. Люди пытаются как-то их накормить. Света нет и, видимо, долго не будет. Люди жгут костры во дворах, чтобы готовить еду из того, что у кого осталось, — рассказывает корреспонденту „Медузы“ Шушаник (имя изменено) из Степанакерта. — Мы здесь как заложники. Я не знаю, что говорить, потому что мы сами ничего не знаем».
Ее слова подтверждает другая жительница карабахской столицы, Кристина: «Единственное, что я вижу: улицы, заполненные бездомными, голодными семьями», — пишет она корреспонденту «Медузы» в четыре часа утра 24 сентября, заряжая телефон в салоне связи (одном из немногих мест в городе, где есть генератор).
«Пытаюсь поймать сеть и понять, что в новостях. Мы изолированы. Очень много друзей и знакомых в окружении [в других городах и селах Карабаха], от них никаких вестей», — отправляет она несколько коротких сообщений. После этого связь с ней пропадает на несколько часов.
К обеду 24 сентября по Горису пошли слухи, что Азербайджан все-таки разрешил эвакуацию. К вечеру в город действительно стали прибывать беженцы. Одни из первых, кто заселились в гостиницу «Горис», — Заримэ и ее пожилая мать Эмма. Они приехали из села Ехцахог в нескольких километрах от Степанакерта. После того как азербайджанская армия захватила его, армянки четыре дня жили в казарме российских миротворцев. По словам Заримэ, их приняли хорошо, «кормили и поили».
Пока они тихо рассказывают о том, как спаслись от обстрелов, одна за другой к гостинице подъезжают машины, фойе заполняется людьми. Мужчины несут баулы, женщины — детей. Вещей мало — по сумке на человека. Со всех сторон слышен детский плач. Две пожилые армянки молча сидят друг напротив друга в инвалидных креслах и держатся за руки. Лица беженцев похожи — на них усталость и удивление.
В это же время в больницу Гориса привозят несколько тяжелораненых мирных жителей. Журналистов не пускают. «Для вас это деньги, а для нас — горе», — раздраженно бросает из-за шлагбаума охранник.
Во внутреннем дворе больницы — около десяти автомобилей скорой помощи, только что приехавших из Карабаха. Когда двери машин открываются, видны перебинтованные тела раненых. Группа российских журналистов пытается снять, как пострадавших карабахцев выгружают и заносят в здание больницы, но молодая жительница Гориса, проходившая мимо, начинает кричать:
— Зачем вам снимать?! Что вы вообще здесь делаете! Вы предали нас! Россия предала нас! Вы все — фашисты, нацисты!
Стоящий рядом полицейский пытается ее успокоить. Она пятится и продолжает выкрикивать:
— Фашисты, нацисты! Вы — фашисты!
Ереван. «Армения не по своей воле оказалась в такой ситуации»
Первым делом карабахские армяне отправляются на разговор с сотрудниками Министерства труда и социальных вопросов, которое занимается расселением беженцев. По оценкам ведомства, жилье понадобится 40 тысячам семей. Уже подготовлены гостиницы, пансионаты и санатории по всей Армении.
«[Сотрудники Министерства труда] составляют анкету: [узнают у человека] остаются ли в Карабахе родственники, требуется ли госпитализация и так далее», — объясняет руководитель фонда ВИВА Татьяны Оганесян. Она уже добралась до Гориса и разговаривает с корреспондентом «Медузы» в здании местного драмтеатра, где организован штаб помощи жителям Карабаха.
ВИВА — организация, которую власти допустили к первичному приему беженцев. «Мы существуем семь с половиной лет и постоянно сотрудничаем с Минздравом и Минобороны, ходим на совещания. И поэтому действуем согласованно [с властями]», — уточняет Оганесян.
После анкетирования беженцы получают гуманитарную помощь от волонтеров Красного Креста, а затем о них заботятся сотрудники ВИВА — узнают детали о состоянии здоровья, а тем, кому это нужно, оказывают психологическую помощь. «У нас есть огромная группа волонтеров, которые работают с [людьми с] ПТСР», — приводит пример Оганесян. Также беженцы получают от сотрудников ВИВА гигиенические средства и аптечки с безрецептурными препаратами — например, корвалолом и парацетамолом.
Беженцам помогают не только армянские организации. В одном из дворов в центре Еревана на решетке первого этажа растянут украинский флаг. За ним — штаб помощи украинцам в Армении Dopomoga.am. Его руководительница Елена Шевчук — украинка из Одессы. В 2011 году она вышла замуж за одесского армянина и переехала в Ереван. «Но я связь с Украиной никогда не теряла, я туда возвращалась на работу, постоянно там по несколько месяцев в году проводила», — говорит она.
После начала полномасштабного вторжения России в Украину Шевчук организовывала митинги у посольства России. Потом стала собирать гуманитарную помощь для своих соотечественников, бежавших от войны в Армению, — их в стране, по оценкам собеседницы «Медузы», несколько тысяч. Пожертвования присылают и армяне, и украинцы, и россияне. «Армению называют дружественной России страной, но она не по своей воле оказалась в такой ситуации. Кроме того, за полтора года [войны] очень сильно сместились акценты — сострадание украинцам [среди армян] очень высокое», — считает Шевчук.
Она показывает корреспонденту «Медузы» склад — там несколько стеллажей, заполненных одеждой, макаронами, крупами и консервами. «У нас очень большой оборот. Когда все это заберут, за неделю снова заполнится, — говорит украинка. — Естественно наши мощности для украинцев не такие, какие нужны для арцахцев. У нас [обычно] сто человек в неделю, а тут тысячи и тысячи людей».
По словам Шевчук, конфликт вокруг Карабаха для нее — «персональная боль». Она подчеркивает, что, по ее оценке, Азербайджан не имеет никаких прав на эту территорию. «К сожалению, в Украине этого не понимают и так не считают. Я объясняю это тем, что голос Азербайджана гораздо громче на мировой арене», — добавляет украинка.
○ ○ ○
25 сентября. С каждым часом в Горисе все больше беженцев. Только по официальным данным за двое суток после открытия гуманитарного коридора в Армению въехали более 13 тысяч человек.
Весь день идет дождь. Со стороны Карабаха ветром тянет облака, они медленно спускаются с гор и заволакивают город. К драмтеатру, ставшему пунктом приема беженцев, каждые десять минут подъезжают автобусы и грузовики с людьми. На стоянке перед зданием — десятки машин, забитых вещами, которые потерявшие свои дома карабахцы успели собрать и вывезти. В самом театре среди пирамид из коробок с памперсами, водой и лекарствами пестрят дождевики и жилетки волонтеров, врачей Красного Креста, а также кители военных и полицейских.
У входа, под козырьком, прячется от дождя пожилой карабахский армянин, приехавший из Шушинского района. В 2020 году он уже был в Горисе во время эвакуации — и похоронил здесь мобилизованного сына. Когда война закончилась, он вернулся домой. На этот раз уже не вернется: «Там не останется никого. Все уедут».
Александр Атасунцев