Премию «Просветитель» получил перевод книги Анила Сета «Быть собой» о том, что реальность, как мы ее воспринимаем, — это только галлюцинация Рассказываем о ней
Оргкомитет премии «Просветитель» назвал победителей 2023 года. Лучшей в категории «Просветитель.Перевод» («Гуманитарные науки») стало российское издание книги британского нейробиолога Анила Сета «Быть собой. Новая теория создания» (издательство «Альпина нон-фикшн»), которую переводила Мария Десятова, а редактировали Ольга Ивашкина и Наталья Нарциссова. Сет — известный популяризатор науки, его книга стала бестселлером в нескольких странах. Его взгляд на природу сознания близок к существующим теориям «предиктивной обработки». Сет идет дальше и утверждает, что мозг не просто прогнозирует внутреннее состояние организма, но и «предсказывает» происходящее вокруг, — ученый называет это «контролируемой галлюцинацией». Его теория позволяет под новым углом посмотреть на наш ежедневный опыт и страхи современного общества — например, перед искусственным интеллектом.
Примечание. Впервые этот текст был был опубликован в июле 2023 года после выхода перевода книги в издательстве «Альпина нон-фикшн».
Анил Сет — британский профессор нейробиологии, руководитель Центра изучения сознания имени Артура Саклера при Сассекском университете. Он известный популяризатор науки: писал для The Guardian, выступал на «Би-би-си» и TED, был соавтором книг об оптических иллюзиях и бестселлера «Мозг за 30 секунд». Еще у него есть блог Neurobanter об устройстве сознания, который писатель прекратил активно вести три года назад (последняя запись, от декабря 2022-го, — о том, как профессор переживает последствия ковида).
Недавний проект Сета — Dreamachine, «машина сновидений», позволяющая погрузиться в мир неконтролируемых галлюцинаций. С 2022 года «машина» гастролирует по Великобритании — на самом деле это просто комната, в которую можно зайти, закрыть глаза и отправиться в трип под медленно пульсирующий свет и электронную музыку Джона Хопкинса (как этот процесс работает, немного объяснено, например, вот здесь).
Все сеансы Dreamachine в Великобритании в 2022 году были распроданы с аншлагом, теперь ее ждет мировой тур. По сути, проект Сета — это физическое воплощение следующей идеи: стимуляция мозга может вызвать яркие неконтролируемые галлюцинации без помощи запрещенных веществ. «Машина сновидений» профессора стала популярной одновременно с книгой Анила Сета «Быть собой», посвященной тому, что весь наш сознательный опыт — это тоже галлюцинация, но контролируемая. Этот нон-фикшен вышел в конце 2021 года, стал международным бестселлером и одной из лучших книг года по версии The Guardian, Financial Times и The Economist. Теперь ее перевели на русский язык.
«Новая теория сознания», вынесенная в подзаголовок, — это и есть та самая идея о сознании как о контролируемой галлюцинации. Сет полагает, что мозг не собирает и обрабатывает информацию, как какой-то суперкомпьютер, а постоянно предсказывает, как поведет себя окружающая реальность. Восприятие, согласно его теории, — это не познание мира через органы чувств, а постоянное корректирование иллюзии. Именно поэтому «галлюцинацию», которую каждый из нас проживает в собственном сознании, Сет называет контролируемой — а галлюцинации в самом прямом, психиатрическом смысле он называет восприятием неконтролируемым. «Мы никогда не испытываем сенсорные сигналы, — говорит Анил Сет. — Мы испытываем только их интерпретацию».
До Сета эту же идею высказывали многие его предшественники. Вспоминается Платон с его метафорой пещеры, в которой мы видим только тени предметов, но не сами предметы, истинное содержание которых нам неизвестно. Или современные теории «предиктивной обработки». Еще в XIX веке немецкий ученый Германн фон Гельмгольц выдвинул теорию восприятия как бессознательного умозаключения, при котором мозг постоянно строит предположения об окружающем мире, основываясь на своих ожиданиях и представлениях, и корректирует их по мере поступления новых данных. А в 1970-х годах ХХ века психолог Ричард Грегори предложил идею восприятия как нейронную «проверку гипотез». Наконец, сам термин «контролируемая галлюцинация» происходит из работ британского нейропсихолога и популяризатора науки Криса Фрита. Переиздание его книги «Мозг и душа: Как нервная деятельность формирует наш внутренний мир» (2010) пару лет назад вышло на русском языке в переводе Петра Петрова.
В этой довольно увлекательной книге Крис Фрит пытается доказать, что разум не только формируется окружающим миром, но и сам выбирает способы его восприятия. Занимает исследователя в первую очередь уникальное восприятие каждого человека. Кстати, именно эта идея, например, исследуется учеными в проекте Dreamachine, когда они записывают «сны», увиденные в светомузыкальной комнате: механизм всех галлюцинаций одинаков, но ни одна не похожа на другую.
Сет отказывается сводить деятельность мозга только к способности считывать сигналы и в связи с ними предпринимать действия. Восприятие и действие, пишет он, — это разные варианты «самоисполняющегося перцептивного пророчества».
Проще говоря, замечали ли вы, сколько всего вы делаете неосознанно, например, когда наливаете утренний кофе или ищете ключи от машины на столе? Это потому, объясняет Сет, что мозг видит галлюцинацию — основываясь на вашем опыте, он заранее знает, что ключи на столе; и только после того, как мозг породил это «пророчество», он посылает сигнал, чтобы человек протянул руку и почувствовал ключи, проверяя тем самым их реальность.
Возможный аргумент в пользу такого взгляда на работу мозга — в еще более обширной и сложной теории «свободной энергии», предложенной нейробиологом Карлом Фристоном. Ее можно (очень грубо) свести к базовой идее экономии ресурсов. Вместо того чтобы тратить энергию на сбор реальной информации, обработку и побуждение к действию, мозг минимизирует собственные усилия, создавая галлюцинацию, которую потом проверяет с помощью сенсорной системы.
Кажется, что это представление лишает человека свободы воли. Ведь если все вокруг галлюцинация, то что тогда значит быть свободным? Получается, ты не можешь контролировать ни мозг, ни собственные действия. На это Сет отвечает, что границы собственного «я» гораздо шире волевых ощущений. «Собой» каждого из нас делает даже не желание выполнять действия осознанно — выбирать, думать, а исключительность нашего собственного опыта, совокупность факторов, которые определяют сознание. Да, кофе по утрам мы наливаем машинально, но в том, какой мы выбираем сорт кофе, температуру воды, форму кружки, и проявляется наша индивидуальность. Выбор может быть предопределен особенностями нашего организма, происхождением и состоянием окружающего мира, но в целом мозг оставляет нам довольно много «степеней свободы», как называет их Сет.
«„Вы“ — это совокупность априорных убеждений, ценностей, задач, воспоминаний и наиболее вероятных перцептивных предположений, связанных с вашим „я“, из которых и складывается ощущение бытия вами. Сами волевые ощущения теперь можно рассматривать как существенную составляющую этого набора, определяющего вашу „самость“, — еще одну разновидность контролируемых или контролирующих галлюцинаций, связанных с „я“. В общем и целом способность ощущать и реализовывать „свободу воли“ — это способность выполнять действия, совершать выбор и думать, присущая вам, и только вам».
Предложенный Анилом Сетом взгляд на работу мозга требует дальнейшей разработки и убедительных доказательств, он и сам это признает: приводит примеры иллюзий и экспериментов, которые могли бы склонить в ее пользу академическое сообщество. Например, ученый упоминает знаменитую в этой области иллюзию «резиновой руки» (когда человек начинает воспринимать протез как настоящую руку), но признает, что ни в одном эксперименте не удавалось обмануть мозг испытуемого настолько, чтобы он уверился полностью, что у него появилась новая конечность.
Если мы постоянно галлюцинируем, а затем только подтверждаем происходящее с помощью органов чувств, нам все равно никак не узнать о том, что реально, пишет Сет, — ведь мозг, по его словам, «томясь в глухой темнице черепной коробки», может только догадываться, что происходит там, снаружи. Он улавливает электрические сигналы, как-то связанные с происходящим снаружи, но нет указаний, какой из этих сигналов — запах кофе, какой — силуэт дерева, а какой обозначает холод. И все-таки мозг как-то превращает их в цельную картину мира. Но как?
В нейропсихологии это называется «трудная проблема сознания». Ее сформулировал в начале 1990-х годов австралийский психолог Дэвид Чалмерс. Он утверждал, что, даже полностью изучив, как работает мозг, как возбуждаются его нейроны и считываются сигналы, мы можем так и не понять, как все это связано с нашими внутренними переживаниями и внутренним субъективным опытом.
«Новая теория сознания» Анила Сета пытается ответить на этот вопрос. Он говорит: сознание гораздо ближе к биологии, чем к интеллекту, — мы чувствуем потому, что живы. Люди, согласно его теории, — машины-животные, неразрывно связанные с природой. И значит, отделить их от окружающего мира было бы довольно непросто.
Последние главы книги Сета посвящены сознанию других живых существ и сознанию компьютеров. Если коротко: Сет уверен, что ни у тех, ни у других его (пока) нет. Животным не хватает интеллекта, чтобы выстраивать такой же сложный процесс сознания, как у людей (он приводит пример, что только некоторые животные оказались способны пройти «зеркальный тест», то есть, увидев себя в зеркале с меткой на теле, понять, что метка принадлежит им, а не другому существу). Компьютерам же не хватает жизни — даже не задачи «остаться в живых», а тех сложных биологических процессов, задействующих весь организм, которые составляют, по его теории, материю сознания.
В этой части «Быть собой» внезапно оказывается книгой довольно оптимистичной. Способность ChatGPT написать правдоподобный текст, успокаивает Сет, еще не говорит о том, что у компьютеров появился разум (разум и интеллект — это две разные вещи, напоминает он). Он сомневается в приближении технологической сингулярности (предложенная футурологом Рэем Курцвейлом гипотетическая точка, в которой развитие технологий и ИИ необратимо выходит из-под контроля человека). ИИ не может стать сознательным, потому что он, в отличие от нас, не живет. И как минимум это вселяет надежду.
Лиза Биргер