Лидеры Сербии и Косова согласились на мирный план, предложенный Евросоюзом. Теперь конфликт может быть окончательно улажен? Или все-таки нет? Отвечает эксперт Фонда Карнеги Максим Саморуков
Президент Сербии Александр Вучич и премьер-министр Косова Альбин Курти 18 марта встретились в Северной Македонии. Вучич по-прежнему отказывается признавать независимость Косова, однако по итогам переговоров лидеры стран сообщили о достижении соглашения сразу по нескольким пунктам. «Сегодня ничего не заканчивается, только начинается», — сказал президент Сербии. Накануне встречи Курти и Вучича в Белграде прошли протесты: несколько тысяч сербских националистов прошли маршем к офису президента, скандируя: «Нет капитуляции», «Косово — не предмет торга» и «Сербия — не Евросоюз». О том, зачем были нужны эти переговоры, «Медуза» узнала у эксперта Фонда Карнеги Максима Саморукова.
— В конце февраля Сербия и Косово согласились с планом ЕС по нормализации отношений, а в марте — с приложением по его реализации. Это значит, что теперь эти страны пришли к взаимопониманию?
— Нет, и стороны этого не скрывают. Мы знаем, что они согласились с содержанием соглашения и приложением к нему. Тем не менее главы не приблизились к взаимопониманию, и прежние взаимные претензии сохранились. Вучич говорит, что не собирается признавать Косово, Курти утверждает обратное — никакого согласия не наблюдается.
— Тогда какие важные пункты можно выделить в договоре?
— По двум главным вопросам, которые были важны до встречи, ясности не добавилось и после нее. Один из пунктов гласит, что Сербия должна перестать сопротивляться вступлению Косова в международные организации. Подразумевается, что в их число входит и ООН. Второй важный вопрос, требующий уступок уже от Косова, — это создание там Ассоциации сербских муниципалитетов, можно назвать это чем-то вроде сербской автономии внутри Косова. [Однако] после всех встреч сербский президент Вучич по-прежнему уверяет, что не собирается пускать Косово в ООН, а косовский премьер Курти увязывает создание сербской автономии с другими трудновыполнимыми условиями.
— Чтобы стороны согласились с планом нормализации отношений, потребовалось почти полгода, европейские дипломаты восемь раз посещали Белград и десять — Приштину. Как проходили эти встречи?
— На самом деле переговоры между Сербией и Косовом при посредничестве Запада тянутся гораздо дольше, еще с 2011 года. И, например, в 2013 году европейские посредники уже праздновали победу, когда стороны подписали Брюссельское соглашение. Но на деле оно не выполнено до сих пор.
Сейчас Запад стремится прежде всего стабилизировать ситуацию, понимая, что окончательно урегулировать конфликт невозможно без четкой перспективы вступления в ЕС для обеих стран. А брать их туда в ближайшее время никто не собирается, потому что нынешняя система принятия решений в ЕС предусматривает право вето по многим вопросам у каждой страны-участницы. Предоставлять такое право Сербии, Косову или любой другой стране Западных Балкан никто не хочет, независимо от того, как далеко они продвинулись в урегулировании своих конфликтов.
Сейчас Западу важнее, чтобы ситуация не деградировала и не создавала возможности для враждебного внешнего вмешательства — например, России. ЕС необходимо, чтобы Сербия и Косово начали хотя бы декларировать свои намерения урегулировать конфликт — это уже будет серьезным шагом на пути к стабилизации ситуации.
— Действительно ли договор может предотвратить новые обострения?
— Открытого конфликта, вероятнее всего, и так бы не было. Все последние обострения были скорее искусственно раскручены местными лидерами, чтобы Запад больше ценил статус-кво в регионе и не слишком давил своими требованиями на местное руководство, понимая, что ситуация может и ухудшиться. Неконтролируемое обострение представить сложно, а вот попытки местных лидеров обострить ситуацию в своих интересах могут возобновиться и после нынешних победных заявлений ЕС.
— Вучича часто обвиняют в поддержке Владимира Путина. Как этот договор отразится на отношениях Москвы и Белграда?
— Непризнание Косова всегда было важным элементом сербско-российских отношений. Конечно, России невыгодно урегулирование отношений между Сербией и Косовом, но на деле его и не намечается, поэтому мы не наблюдаем никакой паники со стороны РФ.
— Повлияет ли этот договор на отношение Сербии к войне в Украине?
— Общественное мнение в Сербии, в том числе и отношение к войне, в основном формируется провластными СМИ. Так как они остаются довольно пророссийскими, сербское общество, несмотря на войну, по-прежнему положительно относится к России. Многие сербы даже поддерживают действия российских властей.
Осторожное отношение Вучича к войне связано с тем, что Россия очень популярна в сербском обществе, он всегда повышал собственные рейтинги за счет этого. Разрыв с ней опасен скорее внутриполитическими последствиями, чем какой-то реакцией Кремля. Например, опросы показывают, что 70–80% населения Сербии выступают против введения санкций против России. Естественно, что в такой ситуации у Вучича есть мощный стимул сопротивляться западному давлению по этому вопросу, потому что иначе он рискует просто потерять власть.
— Если разногласия между Сербией и Косовом все-таки удастся урегулировать и обе страны станут частью Евросоюза, может ли это привести к агрессии со стороны России?
— Полное урегулирование конфликта может занять около десяти лет, а то и больше. Неизвестно, в каком состоянии будет Россия к этому моменту и будет ли она способна на агрессию. Боюсь, уже сейчас война с Украиной привела военный и экономический потенциал России в такое состояние, что она вряд ли может позволить себе агрессию где-то еще.
— Сами сербы считают переговоры Вучича проявлением слабости. Мирное соглашение может стать причиной нового конфликта уже внутри Сербии?
— Здесь всегда сложно понять, насколько сербские протесты против переговоров с Косовом инсценированы сербским руководством, а насколько — проявление народных эмоций. Правительство Сербии любит изображать себя заложником общества. Косово перестало быть частью Сербии де-факто больше 20 лет назад, так что сербское общество успело привыкнуть к этой реальности. Но формальное признание Косова все равно будет воспринято как очень болезненное унижение и, скорее всего, будет означать крах политической карьеры Вучича.
— Вучич и сам публично выступает против признания независимости Косова и вступления этой страны в ООН. Неужели он будет готов пойти на уступки?
— В соглашении появились фразы о том, что процесс урегулирования является составной частью процесса евроинтеграции обеих стран, а это смягчает обязательства. Перспектива реальной интеграции Балканских стран в ЕС появится в лучшем случае лет через 10–15, а значит, в ближайшие годы увязка косовского урегулирования с процессом евроинтеграции позволяет Сербии ничего не делать.
— Как вы оцениваете потенциальный успех этого плана? Могут ли нынешние переговоры действительно поставить точку в конфликте Сербии и Косова?
— И в плане нормализации отношений, и в приложении к нему формулировки слишком размытые, чтобы реально заставить стороны идти на серьезные уступки. Скорее всего, они и дальше продолжат ничего не делать, ссылаясь на то, что другая сторона тоже не выполняет свою часть сделки.
Эту ситуацию вряд ли удастся изменить до появления реальной перспективы вступления этих стран в ЕС. А нынешнее соглашение станет в лучшем случае основой для следующего, более проработанного плана нормализации, к которому вернутся через какое-то количество лет.
«Медуза»