«Синие и синие, страшные и страшные» В России убирают из продажи Хагги Вагги. За «отказ» от них выступает депутат Госдумы Татьяна Буцкая — она уверена, что эти игрушки «влияют на детскую психику». Мы с ней поговорили
Российские интернет-магазины начали снимать с продажи популярные детские игрушки Хагги Вагги — синих улыбчивых монстров из игры Poppy Playtime. Это произошло после того, как Роскачество сообщило о многочисленных нарушениях, связанных с безопасностью изделий. Среди тех, кто поддержал проверку Роскачества и выступил за «отказ» от Хагги Вагги, была первый заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Буцкая. «Медуза» узнала у депутата, чем Хагги Вагги хуже Бабы-яги и Кощея Бессмертного — и что будет с возлюбленной монстра Кисси Мисси.
— Вы были одной из первых, кто выступил за проверку популярной детской игрушки Хагги Вагги. Почему вы обратили на нее внимание?
— Как и все депутаты, мы работаем с людьми, с обращениями, которые к нам приходят. Вопрос конкретно этой игрушки Хагги Вагги так часто возникал, что, когда Роскачество предложило ее исследовать, мы полностью поддержали. Потому что к этому времени у нас было, наверное, с десяток обращений от родителей, которых смущали данные игрушки.
Как обычно родители покупают детям игрушку? Заходят в магазин. Кажется, что, если магазин, особенно детский, работает, там не может ничего опасного продаваться. Пришел, купил. А потом ты берешь эту игрушку, а у нее вдруг неожиданно отваливается глаз. У нас был очень интересный репортаж, сделанный «Москва24», — там есть такой ролик, в котором ребенок берет Хагги Вагги: «Ой, какая интересная игрушка! Ой, глаз отвалился! Ой, второй отваливается!» Такого качества эти игрушки были: они линяли, из них вылезали перья… В общем, они вызывали очень много вопросов.
Плюс к этому было еще очень много вопросов у родителей: «А что это, собственно говоря, за игрушка?», «Что это вы тут нам продаете?» То есть не: «Что это мы тут покупаем?» Когда ребенок сказал «хочу», купил что-то синенькое, страшненькое. Но мало ли таких синеньких страшненьких. А потом родители погружаются в историю и понимают, что это игра [Poppy Playtime], в которой вообще нет положительных героев.
У меня это не первое интервью про Хагги Вагги, у меня спрашивают: «Вот вы хотите бороться с Хагги Вагги, они плохие. А неужели наши Баба-яга и Кощей Бессмертный хорошие?» Нет. Это тоже отрицательные герои. Но я хочу напомнить, что в наших сказках всегда были как отрицательные, так и положительные герои. И все наши сказки традиционные, российские, которые нам рассказывали наши мамы, а им — их мамы, это передавалось из поколения в поколение, в этих сказках добро побеждало зло. Нет ни одной сказки, где бы Баба-яга победила или Кощей Бессмертный.
Возвращаясь к Хагги Вагги, здесь как раз история без хорошего конца. Там нет положительного героя, который бы взял и всех победил.
— Были ли в вашем детстве игрушки, мультфильмы, которые стоило запретить, так как они негативно влияли на психику детей?
— Не знаю, наверное, только волк, который ловит яйца. Потому что она [эта игра] притягивала.
— Говоря о качестве Хагги Вагги. Не считаете ли вы, что результаты проверки Роскачества должны были привести не к полному запрету игрушки, а к усилению контроля за производством игрушек в целом?
— Они, собственно говоря, к этому и привели. Я думаю, что у Роскачества нет никакого запрета на Хагги Вагги…
— Но магазины это так воспринимают.
— Я думаю, что это СМИ так преподносят. Потому что нельзя запретить [какой-либо товар] по названию. У них есть вопросы к игрушкам, в которых обнаружились опасные для здоровья ребенка вещества.
Но, конечно, здесь разговор не только о Хагги Вагги. К огромному сожалению, сейчас у нас отсутствуют проверки. Мы облегчили работу для бизнеса. Мы пошли на это, понимая, как бизнесу тяжело. Но при этом имея в виду некую договоренность о том, что бизнес будет честным. Но когда мы видим, что на прилавках появляются игрушки, у которых отпадают глаза, — это же может касаться не только Хагги Вагги. Поэтому на следующий год мы запланировали серьезную работу с детскими товарами. В частности, с детскими игрушками.
Для меня как для родителя очень важно, приходя в магазин и покупая детскую игрушку, быть уверенной, что она точно безопасна для моего малыша. Я, конечно, могу попросить сертификат, еще какую-то документацию. И кстати говоря, попробуйте попросить сертификат в детском магазине — мы неоднократно это делали. У тебя должен быть как минимум лишний час, чтобы подождать сертификат. И то через час к тебе подойдут и скажут: «У нас сеть магазинов, в головном офисе все сертификаты».
Родители не должны в этом разбираться. Они должны прийти в магазин, купить игрушку и быть уверенными в том, что она совершенно безопасна для ребенка. Защита прав родителей наших детей — я считаю, что это задача 2023 года.
Вопрос не просто о сертификации, а о наличии QR-кода, который сейчас, например, стоит на воде. Вы наводите на него, открывается программа «Честный знак», и все видите четко: кто произвел эту воду, когда, как. И если есть какие-то вопросы, вы можете там же написать свое мнение о продукте.
Я считаю, что все детские товары должны проходить еще дополнительный родительский контроль. Потому что никто лучше, чем потребитель — тот, кто потом играет с этой игрушкой, — не скажет, что в ней что-то смущает. И конечно, здесь очень важна работа лабораторий, которые проверяют не только детские игрушки, но и детские товары, аттракционы. Мы уже понимаем, по какой дороге нам идти, чтобы защитить детей.
— Судя по отчету Роскачества, исследовали только синие игрушки Хагги Вагги. Правильно ли я понимаю, что к Кисси Мисси — женской версии Хагги Вагги и его возлюбленной — вопросов нет? И к версиям Хагги Вагги не в синем цвете?
— Смотрите, это же серьезное исследование. Чтобы выдать те результаты, которые Роскачество выдало, и чтобы могли пользоваться этими результатами, оно должно быть научно обоснованными. Невозможно было купить одну розовую игрушку, одну красную, одну синюю. Надо было закупить партиями.
— Но вопросы есть ко всем?
— Вопросы есть именно к тем, которые проверяли. Результаты вы видите. Вас они смущают? Да. Меня тоже — да. И интернет-магазины смущают, которые изымают игрушки из продажи. И офлайн-магазины смущают. Результат достигнут, но это не точечный результат. Это начало большой работы над безопасностью детский игрушек и товаров в принципе.
— Вы сказали, что родители обращались к вам, чтобы понять, что это за игрушка — Хагги Вагги. Как, на ваш взгляд, действительно ли родителям, чтобы понять, с чем играют их дети, нужно идти к депутатам Госдумы?
— Им надо самим задавать вопрос: «А что это?» Игрушка же не берется из ниоткуда. Все последние популярные игрушки — обычно их корни в компьютерной игре или мультике. Родители ответственны за своих детей, они должны жить жизнью своего ребенка. Если ребенок вдруг просит: «Купи мне кого-то», они должны хотя бы поинтересоваться, что это за герой такой. А уже увидев, что что-то здесь неправильное, конечно, дорога депутата — одна из самых быстрых для решения вопроса.
— Как, на ваш взгляд, на исчезновение Хагги Вагги отреагируют дети, которым игрушка нравилась?
— Не знаю, мне кажется, они совершенно спокойно к этому отнесутся. У этих игрушек есть как взлет популярности, так и быстрый скат. Уже неинтересно, выходит что-то новое. Поэтому такие истории достаточно недолговременные.
— Стоит ли тогда тратить на них силы, если, как я понимаю, существует более глобальная проблема — слабый контроль за производством детских игрушек?
— Вы совершенно правы, поэтому то, что я уже сказала выше, это именно об этом. Мы не конкретно Хагги Вагги заинтересовались, мы заинтересовались всей отраслью даже не детских игрушек, а детских товаров. И здесь важно знать историю каждой игрушки, одежды, пустышки, кроватки, коляски. Товаров, в окружении которых ребенок проводит 24 часа в сутки.
Я считаю, что историей с Хагги Вагги Роскачество просто привлекло внимание к индустрии детских игрушек и показало, какие огромные проблемы в ней существуют. Что мы не можем быть уверенными, покупая что-то, что это безопасно. К огромному сожалению.
— Вы говорили, что, поскольку игрушки Хагги Вагги основаны на персонажах, «которые в игре выступают кровожадными монстрами», ребенок может повторить сценарии игры и это «может повлиять на детскую психику». Почему вы пришли к этому выводу? Психологи, привлеченные Роскачеством, например, говорят, что, во-первых, дети, у которых есть Хагги Вагги, не проявляют агрессию, а, во-вторых, страшные игрушки, наоборот, полезны, так как игры с ними являются «неотъемлемой частью развития».
— Мне кажется, я уже ответила на этот вопрос выше, когда рассказывала про Кощея Бессмертного и Бабу-ягу.
— То есть вам кажется, что не должно быть негативных примеров?
— Нет, вы неправильно меня поняли. Вы найдите, пожалуйста, в этой игре [Poppy Playtime] добро. Кто там добрый персонаж?
— Но мы ведь говорим не про компьютерную игру, а про мягкую игрушку. И там уже фантазия ребенка. И родители, которые могут следить за игрой с мягкой игрушкой и предлагать в случае необходимости другие сценарии.
— Знаете, когда ребенок сам сидит с собой играет, особенно если это ребенок, которому три-четыре годика, у которого игра — это «бум-бам-трым». Родителям кажется, что всех хорошо. А что он имеет в виду под этим «бум-бам», это только у него есть в голове.
Вообще, очень интересно, кстати, Роскачество обратило внимание, что игра Poppy Playtime 12+. А дальше вы посмотрите на детей, которые играют в Хагги Вагги, — они, совершенно очевидно, 12−. Здесь тоже вопрос: «Как посмотрели? Откуда узнали?» Но это даже вопрос к нам, законодателям, насколько работают отметки 12+, 18+ и так далее.
Почему считаю, что это [Хагги Вагги] — нечто кровожадное? Потому что что это за герой такой? Можно ли с Бабой-ягой играть в игру доброй бабушки? Возьмите в руки Бабу-ягу и попробуйте сыграть с ней в добрую бабушку, получится?
— Почему обязательно играть только с одной игрушкой? Можно с разными делать разные сценарии.
— Я в третий раз повторяю: в этой игре [Poppy Playtime] нет положительного персонажа, там нет доброго сценария. Нет Иванушки, который победит.
— Если мы говорим про компьютерную игру, то там, как мне кажется, человеку, который играет за главного героя — сотрудника корпорации по производству игрушек, — и предлагается взять на себя положительную роль.
— У него нет в руках инструмента борьбы. Ничего нет такого, что бы научило ребенка быть добрым. Научить состраданию, научить помощи ближнему — этого нет.
У нас 9 ноября появился указ президента о сохранении и поддержке духовно-нравственных традиционных ценностей. Именно в этом направлении мы должны идти. И если поддерживать игры наших детей, то вспоминать все-таки наши истории. Понятно, что в рекламу тех же самых Хагги Вагги вложены огромные деньги, но это не наша история, а дети — наши.
— Вам не кажется, что к этой цели можно идти разными методами? Можно запрещать популярное. А можно пытаться делать более популярным то, что кажется правильным.
— Да, я здесь тоже с вами согласна. Поэтому я сказала, какие игрушки запрещены. Те, в которых, например, нашли фенол. У которых глаза отваливаются. Ведь у нее же не просто так глаз отваливается.
Сделайте репортаж о прекрасной [детской] больнице имени Башляевой [в Москве]. Там есть музей того, что глотают, вдыхают или вставляют в себя дети. И что опасно для здоровья детей, вплоть от летальных исходов. И тот самый глаз, который оторвался, ребенок мог проглотить, вдохнуть.
А мы же не знаем, какими эти Хагги Вагги делают. Они просто синие и синие, страшные и страшные. А вдруг их магнитными шариками наполнят? А проглотил два шарика — все.
У нас нет, к сожалению, экспертизы игрушек по уровню воздействия на психику. По этому параметру мы не можем от них избавиться. Но еще раз — хочется все-таки возвращаться к нашим традиционным игрушкам. Пожалуйста, могут появляться новые сказки, новые мультфильмы, но это должны быть истории победы добра над злом. Те дети, которых мы сейчас растим, это будущее, будущее нашей страны. Каким мы хотим видеть будущее страны? Собственно таким, во что играют наши дети.
— Вы не считаете, что сейчас — в условиях, когда отцы многих детей отправляются воевать в Украину, кто-то погибает, — угрозу для психического здоровья в первую очередь представляет не Хагги Вагги?
— Мы всесторонне поддерживаем семьи тех, у кого папы ушли защищать Родину, и здесь поддержка не может быть только материальной либо только в виде бесплатного питания, которое предоставляется, бесплатных кружков. Мы должны продолжать заботиться об их детях. Это очень важно. Поэтому те вопросы, которые мы поднимаем, их нельзя не поднимать.
Беседовала Кристина Сафонова