«Пиноккио Гильермо дель Торо» — антифашистская фантазия по мотивам знаменитой сказки В ней Пиноккио оскорбляет Муссолини, а сверчок цитирует Шопенгауэра голосом Юэна Макгрегора
На Netflix вышел «Пиноккио Гильермо дель Торо» — кукольный мультфильм по сказке Карло Коллоди, которую за всю историю кино и анимации экранизировали примерно полсотни раз. В новой картине Пиноккио предстоит встретиться с Бенито Муссолини, а окружающие его персонажи говорят голосами Юэна Макгрегора, Тильды Суинтон и Кейт Бланшетт. Кинокритик «Медузы» Антон Долин объясняет, чем проект мексиканского режиссера, известного своими волшебными хоррорами, выделяется на фоне других версий истории о деревянном мальчике.
Зачем нужен еще один «Пиноккио»? Общее число экранизаций легендарной сказки Карло Коллоди — вероятно, самого читаемого итальянского текста (не исключено, что он опередил и «Божественную комедию») — около пятидесяти, только за 2022 год эта — третья.
Что ж, ответы просты. Во-первых, настолько самобытных, но при этом верных духу книги адаптаций «Пиноккио» до сих пор не было. Во-вторых, перед нами фильм Гильермо дель Торо — что отражено уже в названии. И это в сотни раз более авторское кино, чем свежая диснеевская экранизация Роберта Земекиса, при просмотре которой имени режиссера можно и не заметить. В-третьих, много ли вы видели «Пиноккио», рассказанных языком кукольной анимации?
Наконец, именно этот «Пиноккио» шокирующе точно совпал с духом времени. Отходя от сказочного канона, дель Торо рассказывает историю о диктатуре, тоталитарном мышлении, фашизме, войне и маленьком деревянном диссиденте (да, в фильме употребляется именно это слово). Несколько сильнейших сцен посвящены пропагандистскому искусству и его антиподу — площадному протестному театру. Многое сказано о промывке мозгов. Есть даже побочная линия, посвященная мобилизации.
Но обвинить автора в конъюнктуре не получится, ведь замысел дель Торо вынашивал полтора десятилетия. Да и тема фашизма интересует его с давних пор. Два его, возможно, лучших фильма — «Хребет дьявола» и «Лабиринт фавна» — говорили на языке хоррора и сказки именно об этом. «Пиноккио» — своеобразное завершение трилогии, хоть место действия здесь Италия, а не Испания. А вот эпоха примерно та же — 1940-е.
Конечно, у дель Торо — собственный, ни на что не похожий «Пиноккио». Но из этого не следует, что книга Карло Коллоди для него лишь материал для растопки. Мексиканский режиссер всегда ассоциировал себя с деревянным человечком из сказки, как и с его старшим кузеном из Великобритании — чудовищем Франкенштейна. Недаром его кукольный Пиноккио, неуклюжий и кособокий, с одним ухом, торчащими отовсюду сучками и гвоздями, так похож на персонажа Мэри Шелли. С тем разве что отличием, что создание Франкенштейна было трагическим, страдающим монстром, а Пиноккио — монстр комичный и абсурдно оптимистичный. Он не теряет присутствия духа, даже когда заходит в церковь и набожные прихожанки объявляют его демоном. В галерею любимых фриков и страшилищ дель Торо — Хеллбой, Фавн, Амфибия и так далее — его новый герой вписывается совершенно органично.
Радикально меняя, сокращая, дописывая и перемонтируя сказку Коллоди, дель Торо одновременно ее анализирует — и не менее увлекательно, чем это сделал философ Джорджо Агамбен, выпустивший свою книгу о деревянном человечке в прошлом году.
Например, зачем Джепетто вообще решил вырезать из дерева куклу? По версии режиссера, столяр был отцом-одиночкой, потерявшим во время Первой мировой единственного сына по имени Карло. Он проклял все, запил, проводил дни и ночи у могилы сына, где из подобранной им шишки за долгие годы выросла сосна. Срубив ее в пьяном припадке, Джепетто наскоро вырезал себе из дерева нового ребенка. Поэтому тот вышел настолько несовершенным. А Голубая Фея пожалела старика и оживила куклу — пусть у него будет новый сын.
Джепетто и пугается ожившего поутру Пиноккио, и учится его любить, и раздражается, что тот настолько непохож на Карло. Таким образом, перед нами еще и тонкое психологическое исследование феномена приемного родительства. А заодно очередное признание дель Торо в любви его отцу. По словам режиссера, каждый его фильм так или иначе об этом.
Что такое превращение в «настоящего мальчика» — движущая сила книги Коллоди и практически всех ее адаптаций? Дель Торо предлагает нетривиальную интерпретацию. Его Пиноккио не должен обучаться быть человеком, постепенно исцеляясь от бездумного эгоизма, как было в первоисточнике. Деревянный нонконформист упрям и последователен, он не намерен смирять свой бунтарский дух (в чем близок советскому Буратино, который тоже ни в кого не стремился превратиться).
Напротив, его верность себе многое даст его близким и трансформирует их, от Джепетто до говорящего сверчка, которого дель Торо сделал писателем по имени Себастьян Джей Крикет. Так вот, «настоящими людьми» здесь постепенно учатся быть практически все персонажи, хоть и с разным успехом. Все, кроме Пиноккио. Только к финалу другим героям удается понять, что деревянный мальчик был настоящим с самого начала.
По сути, выбор самой формы кукольной анимации — герои фильма не нарисованы на компьютере, все модели, персонажи и декорации создавались вручную на протяжении нескольких лет — это тоже форма рефлексии о содержании «Пиноккио». Ведь кукольный театр — стихия, из которой выросла сказка Коллоди, а театральная компания импульсивного и жестокого Манджафуоко (прообраза советского Карабаса-Барабаса), ее актеры и сюжеты — плоть от плоти итальянского фольклора. Но Пиноккио — марионетка без ниток и кукловода. Остальные же арлекины и коломбины в мультфильме — обычные безжизненные марионетки, управляемые дрессированной обезьяной. Сам же театр превратился в зловещий бродячий цирк, немедленно вызывающий в памяти параллели с «Аллеей кошмаров» дель Торо, вышедшей год назад.
Форма и содержание в «Пиноккио» неразделимы. Как неотделим замысел дель Торо от работы его соавтора, аниматора Марка Густафсона и его команды, которые оживили самые дикие фантазии и мечты режиссера. Здесь все рукотворное и живое — в чем немалая заслуга актеров озвучки. Надтреснутый голос Дэвида Брэдли (Джепетто), резонерская бодрость Юэна Макгрегора (сверчок Крикет), мудрость и милосердие Тильды Суинтон (Голубая Фея) и иезуитское обаяние Кристофа Вальца (граф Вольпе, хозяин балагана). Давний друг и соратник режиссера Рон Перлман идеально передал непреклонность фашистского лидера подесты, а Кейт Бланшетт — неожиданно и очень комично — озвучила ужимки и писки обезьянки Спаццатуры. Важнейший «голос» фильма — музыка Александра Деспла, написанная для оркестра из исключительно деревянных инструментов.
Тем не менее самобытность и виртуозность не заслоняют в «Пиноккио» содержания, требующего от зрителя концентрации и вдумчивого отношения к истории. Допустим, не все узнают портрет на стене в каморке сверчка — а ведь это немецкий философ Артур Шопенгауэр. Сразу становится яснее присказка насекомого «Жизнь — боль», которой он сопровождает каждую попытку его прихлопнуть.
Не каждому что-то скажет и имя графа Вольпе — персонажа, в котором дель Торо объединил черты коллодиевских Манджафуоко и Лиса. Меж тем почти такую «лисью» фамилию носил видный функционер фашистской Италии и основатель Венецианского кинофестиваля.
Действие «Пиноккио» происходит в 1930-х, при Муссолини. Дуче и сам появится на экране, зайдя на представление Пиноккио. Деревянный бунтарь будет превращен в «идеального солдата», а фашистский лагерь для молодежи в этой версии сказки Коллоди заменит Страну Развлечений, где детей превращали в ослов. Протест против бессмысленной муштры и процветающего культа войны приведет героя в прямом смысле слова к мученичеству. Сцена сожжения Пиноккио напрямую отсылает к профессии его отца: резчик по дереву Джепетто создал для собора родного городка распятие. Его Христос, поврежденный при бомбардировке, долгие годы остается незавершенным, как и недоделанный Пиноккио. Подобно Спасителю, Пиноккио проявляет непреклонность, страдает, умирает и возрождается.
К христианским отсылкам, обычно неразрывно связанным с морализаторством, дель Торо добавляет несколько нюансов, которые могут вызвать как возмущение, так и восторг. Миром на Земле управляет Голубая Фея — в его версии, многорукое лесное чудовище, чьи крылья усыпаны глазами. Что-то вроде архангела с византийских фресок, но в довольно еретической модификации. А загробным миром правит напоминающая химеру или сфинкса сестра Голубой Феи Смерть, которую озвучила та же Тильда Суинтон. Ей прислуживают четыре черных скелетоподобных кролика-гробовщика, которые в промежутках между работой режутся в карты. Причем у обеих фей лица закрыты антропоморфными масками. Видимо, подлинное обличье этих могущественных созданий слишком ужасно, чтобы показывать не только деревянному мальчику, но и зрителям Netflix.
Пиноккио Коллоди — everyman, «любой человек». А Пиноккио дель Торо — прежде всего, непокорный и верный себе артист. Его влекут сцена и успех, но плясать под чужую дудку он не станет. Несомненно, из этого убеждения и родился этот великолепный мультфильм, спродюсированный стриминговым гигантом, но оставшийся на сто процентов авторским.
Антон Долин