«Кабинет редкостей»: Гильермо дель Торо придумал сериал-кунсткамеру для Netflix Антология хорроров от мексиканского визионера, получившая одобрение самого Стивена Кинга

На Netflix вышла антология хорроров «Кабинет редкостей», спродюсированная знаменитым мексиканским визионером Гильермо дель Торо. У каждого из восьми эпизодов проекта — свой режиссер: это авторы «Сумерек», «Мэнди», «Бабадука» и других известных картин. Кинокритик Антон Долин рассказывает, почему для «Кабинета редкостей» особо важно наследие Говарда Филлипса Лавкрафта и какой из эпизодов можно назвать настоящей жемчужиной сериала.

Это год Гильермо дель Торо. Выдержав заметную паузу после оскаровского триумфа «Формы воды», мексиканский визионер выпустил на стыке 2021 и 2022-го нуар «Аллея кошмаров» (неважно, что фильм был принят без восторгов, — режиссер осуществил давний замысел), а в декабре на Netflix выйдет анимационный «Пиноккио», о котором дель Торо тоже мечтал много лет. Между двумя столь разными работами, специально к Хеллоуину, плодовитый автор выпустил на Netflix свою кураторскую работу — «Кабинет редкостей». Здесь он выполняет роль, когда-то сыгранную Альфредом Хичкоком: представляет чужие картины, в которых принимал продюсерское участие.

Несмотря на это, присутствие дель Торо ощутимо в фильмах сразу, и не только потому, что две серии — первая («Лот 36») и последняя («Мурмурация») — сняты по его оригинальным сюжетам. Режиссер встречает нас перед титрами, проводя мини-экскурсии по неисчерпаемым сокровищам своего «кабинета редкостей» — кунсткамеры, спрятанной в резном шкафчике со множеством ящиков. Очевидно, что ретродух проекта, отправляющего зрителей в уютное и тщательно стилизованное, по-фетишистски наполненное бесконечными деталями прошлое, отсылает к авторской вселенной дель Торо (а одна из серий — непосредственно к «Аллее кошмаров»). Это такой же шкаф с секретами.

Не случайно и то, что чуть ли не половина новелл идейно и эстетически связана с прозой Говарда Филлипса Лавкрафта, чьи «Хребты безумия» дель Торо уже лет десять тщетно пытается экранизировать. А две серии — прямые, хоть и заметно отходящие от первоисточников, экранизации известных лавкрафтовских рассказов, «Модель для Пикмана» и «Грезы в ведьмовском доме».

Режиссеров отбирал сам дель Торо, и в его представлениях очевидно пристрастное и личное отношение к материалу. Трогательный факт: перед каждой серией он достает и ставит на стол маленькую фигурку постановщика, заявляя таким образом редкое для телевизионных проектов приоритетное внимание к режиссерам. Первый в галерее — поставивший «Лот 36» Гильермо Наварро, многолетний оператор дель Торо («Хеллбой», «Лабиринт фавна» и так далее). Этот подход уязвим тем, что качество восьми мини-фильмов оказывается разным. Впрочем, откровенных провалов среди них нет, каждый хоть чем-то, но интересен.

Первые две новеллы — поучительные страшилки, своего рода басни о мужчинах, возомнивших о себе слишком много и павших жертвами своих грехов. В «Лоте 36» Тим Блейк Нельсон играет задолжавшего проходимца, который выкупает склад умершего старика и обнаруживает, что тот в прошлом был нацистом-оккультистом. В «Кладбищенских крысах», поставленных канадцем Винченцо Натали («Куб», «Химера»), Дэвид Хьюлетт органично вписался в образ сторожа-мародера, грабящего богатые могилы и вступающего в неравное противоборство с полчищем грызунов. Обе истории каноничны и предсказуемы, чуть оригинальнее третий эпизод, «Вскрытие», сделанный Дэвидом Прайором и заметно выигрывающий из-за актерского участия привычно грандиозного Ф. Мюррея Абрахамса.

Две новеллы по Лавкрафту передают одну из любимых идей родоначальника хоррора ХХ века: то, что нам кажется дикой фантазией, вполне может оказаться реализмом — просто отражающим ту часть жизни, о которой мы не догадывались. Но эта здравая мысль скучновато визуализирована, особенно в «Грезах в ведьмовском доме», куда Кэтрин Хардвик («Сумерки») на главную роль позвала Руперта Гринта. Мальчик давно повзрослел, однако в его чертах все еще безошибочно узнается Рон Уизли, и непрошеный дух «Гарри Поттера» не позволяет зрителю принять страшную сказку всерьез. Что до «Модели для Пикмана» Кита Томаса («Воспламеняющая взглядом»), то из Криспина Гловера вышел отличный живописец-безумец, но его инфернальные картины, увы, больше впечатляют других персонажей фильма, чем его зрителей.

Креативнее к наследию Лавкрафта подошел Панос Косматос — гуру арт-хоррора, чья «Мэнди» с Николасом Кейджем обрела культовый статус уже на премьерном показе в Каннах. Его «Просмотр» — атмосферный, минималистский и мало на что похожий наркотический трип, который таинственный магнат (Питер Уэллер) разделяет со своими знаменитыми гостями: астрофизиком, музыкантом, писателем и экстрасенсом. Обойдемся без спойлеров о том, что с ними случилось дальше. 

Самые талантливые и запоминающиеся новеллы сняли женщины. «Внешняя сторона» американской иранки Аны Лили Амирпур («Девушка идет домой ночью одна») — поразительная и в самом деле жуткая, но при этом и смешная история о банковской секретарше, мечтающей вписаться в коллектив. Кейт Микуччи («Теория большого взрыва») вдохновенно и увлеченно играет преображение женщины под психотропным воздействием дорогой уходовой косметики. Настоящая жемчужина сериала — «Мурмурация» австралийки Дженнифер Кент («Бабадук»). Тихая и пронзительная драма о паре орнитологов-любителей, потерявших годом ранее ребенка, лишь чуть окрашена в цвета хоррора. Эта маленькая притча об одиночестве, проживании горя и целительных тайнах природы напоминает сдержанной силой не другие жанровые образцы, а прозу Джонатана Франзена.

Фильм ужасов — жанр неисчерпаемый, неистощимой кажется и творческая энергия Гильермо дель Торо. Так что остается помечтать о том, чтобы его сериал, получивший восторженные отзывы критиков и одобрение самого Стивена Кинга, возвращался каждый год.