В Петербурге закрасили знаменитый портрет Хармса Автор граффити написал, что это решение «проталкивал» Даниил Петров — внук друга Хармса, живущий в квартире поэта
В Санкт-Петербурге закрасили портрет Даниила Хармса, который с 2016 года был на стене дома на углу улицы Маяковского и Ковенского переулка. Споры вокруг мурала высотой в три этажа велись между городскими властями, жителями дома и городскими активистами уже несколько лет. В итоге портрет писателя закрасили серой краской, теперь на его месте будет фотопроекция, которая внешне сильно отличается от мурала.
Уничтожение работы резко раскритиковали. Уличный художник Владимир Абих написал в своем фейсбуке, что «удачно вписанный в архитектуру дома» портрет «стал местной достопримечательностью»:
Тем не менее эту работу уничтожили самым позорным способом — коряво закрасили краской другого цвета. Причем прямо под работой красуется козырек парадной, обмотанный строительной сеткой, справа — балкон в аварийном состоянии, слева — отваливающаяся с карниза лепнина. Но в приоритете не ремонт здания, а закрашивание любого проявления самостоятельности и солидаризации жителей. Этот жест четко показывает, что горожане и город существуют исключительно для власти, а не наоборот.
Как портрет Хармса стал городской достопримечательностью
Граффити появилось на торце дома по улице Маяковского, 11а, в 2016 году. Авторы работы — художники Паша Кас и Павел Мокич. Хармс жил в этом доме до ареста в 1941 году, но памятника поэту-обэриуту на улице не было, поэтому Кас и Мокич решили таким образом увековечить его память — к годовщине смерти. Работа не была согласована с городом, однако авторы договорились о ней с жильцами дома и председателем ТСЖ, сообщает «Би-би-си». За одну ночь портрет был нанесен на брандмауэр дома, после чего он стал одним из символов города и образцовым примером стрит-арта.
«Работа была вписана в существующую архитектурную планировку здания, где портрет смотрел на проходящих мимо горожан, а сами люди могли заметить его при должном внимании. Или пройти мимо и ничего не потерять. Этим и ценна работа. Все смотрелось органично и естественно», — объяснял изданию «Бумага» экскурсовод и популяризатор стрит-арта Николай Стекольников ценность граффити Каса и Мокича.
Однако незаконно нанесенный мурал устроил не всех. Первыми против него высказались жители Петербурга, журналисты Вадим Кузьмицкий («Деловой Петербург») и Дмитрий Ратников (главный редактор издания «Канонер»). Кузьмицкий назвал работу «пугающей» и заявил, что ее «одобряют и уделяют ему такое внимание потому только, что Хармс сейчас в моде. Вроде Бродского». Ратникова не устроил сам прецедент: «То, что он „классный“, не значит, что на фасадах в центре города можно рисовать все, что кто-то захочет».
Кузьмицкий и Ратников еще в 2016-м отправили в администрацию города запрос о законности работы. Однако она осталась на месте — в пользу сохранения высказывались глава Эрмитажа Михаил Пиотровский, Александр Розенбаум, заведующий отделом новейших течений Государственного Русского музея Александр Боровский, а также тогдашний губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко.
В 2021 году споры вокруг портрета Хармса возобновились. Администрация Центрального района Санкт-Петербурга подала иск к ТСЖ «Маяковского, 11» с требованием «устранить несанкционированные надписи и рисунки с лицевого фасада дома». Поводом для иска стала анонимная жалоба, сообщил 26 октября 2021 года депутат закса Борис Вишневский. «Новая газета» писала, что отправитель подписался «Фатимой».
Вишневский в своем посте заметил, что власти давали ТСЖ время на то, чтобы провести собрание и согласовать размещение портрета, но провести собрание жители не смогли.
В итоге стороны пришли к соглашению — мурал решили закрасить летом 2022 года, а к этому времени согласовать вариант изображения для световой проекции на том же месте дома. Ее поручили сделать подведомственному городу предприятию «Ленсвет» совместно с Комитетом по градостроительству и архитектуре. Жители Петербурга, которым не понравилось предложенное визуальное решение, в ответ запустили петицию с требованием заменить световой проекцией губернатора Петербурга Александра Беглова.
Кто такой Даниил Петров. И как он связан с портретом
Хармс жил в доме на Маяковского с 1925 года — в нескольких комнатах коммунальной квартиры на четвертом этаже. Здесь его и арестовали в 1941-м за распространение «клеветнических и пораженческих настроений» на фоне войны. Он попал в следственный изолятор в «Крестах», где умер от истощения в 1942 году во время блокады Ленинграда.
В 1960-х в квартиру Хармса въехал его друг, искусствовед Всеволод Петров. Сегодня жилье принадлежит его внуку — Даниилу Петрову.
Даниил Петров в марте 2022 года рассказывал «Фонтанке», что историк Лев Гумилев после освобождения из тюрьмы обвинил Всеволода Петрова, «что Хармса посадили по его доносу»: «Нетрудно представить, зная деда, какое для него это было оскорбление. Он стал вызывать Гумилева на суд чести, даже [мать Гумилева] Ахматову просил, чтобы поучаствовала в этой истории как третейский судья. Но Гумилев так и не объяснился».
По словам потомка искусствоведа, в 1960-х Всеволод Петров 40 раз сходил к главе правления Ленинградского отделения Союза художников с просьбой дать ему квартиру Хармса: «Дед просил именно ту квартиру, в которой жил его друг и откуда того в 1941-м забрали в „Кресты“. [Председатель Союза художников Михаил] Аникушин, видимо, сжалился — таким образом квартира и досталась нашей семье».
По словам Петрова, его назвали Даниилом в честь поэта. Сам он говорит о «клеветнических настроениях» Хармса так: «Есть свидетельства, что в блокадном уже городе Хармс ходил и распространял панические настроения. По законам военного времени его должны были шлепнуть на месте. Но Хармсу многое позволялось. К его отцу относились с определенным пиететом, возможно, это отношение перешло и на него».
Когда начались споры вокруг мурала на улице Маяковского, Петров подключился к процессу — и стал работать над урегулированием конфликта в пользу мирового соглашения (которое предполагало замену граффити на световую проекцию). Он подробно рассказал об этом в интервью The Village. По его словам, вместе с инициативной группой он общался «с разными представителями администрации» и «понял, что они действуют исключительно в правовом поле».
«Понимаете, Хармс явно не самая великая личность России. Его согласуют — на следующий день в Комитет по градостроительству и архитектуре придут с Бродским, с Достоевским, которых тоже закрасили, а потом, чего доброго, и Стаса Михайлова какого-нибудь захотят увековечить», — говорит потомок Всеволода Петрова.
Петров рассказал «Фонтанке»: он рад, что собственникам дома и городским властям удалось прийти к компромиссу. «Защита мурала» для него — «дело чести», добавил он в интервью The Village: «История моей семьи связана с Хармсом, я живу в бывшей квартире Хармса, да еще и ношу имя Даниил Ивановича. Как же иначе?»
Один из авторов мурала Паша Кас, в свою очередь, написал у себя в инстаграме, что Петров «не имеет никакого отношения к нашему проекту и его защите». По словам Каса, Петров «проталкивал» проект с заменой граффити на проекцию, не поставив в известность самих художников:
[Петров] собирал подписи жильцов для разрешения закрасить граффити и установить проекцию, встречался с депутатами. Я поговорил с ним, сказал, что я против закрашивания Хармса и использования нашего проекта. Я попросил остановить начатый процесс, на что получил ответ: «Если вы против, то мы объявим конкурс и другие художники нарисуют дизайн для проекции». Я офигел. <…> Абсолютное лицемерие и неуважение к авторам.
«Администрация города дает себе моральное право уничтожить объект искусства, заменив на фонарик, который через годик перестанет работать», — заключил художник.
