«Рядом» — тридцатилетние не находят себе места в похорошевшей Москве «Взрослых» в фильме Тамары Дондурей сыграли Татьяна Друбич и Ингеборга Дапкунайте

Начался 51-й Роттердамский кинофестиваль. Кинокритик «Медузы» Антон Долин посмотрел первые фильмы программы и рассказал о картине «Рядом» Тамары Дондурей — истории тридцатилетней москвички, которая боится делать выбор и к кому-то привязываться. В роли матери героини — Ингеборга Дапкунайте, психотерапевта сыграла Татьяна Друбич.

Полнометражный дебют Тамары Дондурей, ученицы Марины Разбежкиной и дочери культуролога и социолога Даниила Дондурея, сделан так нежно и деликатно — он соткан из пауз, умолчаний и необъясненных событий, — что в нем трудно увидеть подобие манифеста. Но «Рядом», пожалуй, наиболее точный портрет поколения нынешних тридцатилетних, для которых придумывают разные забавные названия, от «хипстеров» до «миллениалов».

После просмотра этой картины хочется назвать его «поколением робких». Они привыкли жить без оглядки на опыт своих выросших в СССР родителей и новейшие капиталистические ценности — во имя эфемерной надежды на свободу от обязательств. Им проще снимать квартиру, чем копить на нее, жить на гонорары, чем устраиваться на постоянную работу. Идея стабильного брака и, тем более, детей кажется им слишком смелой; даже завести собаку — невероятно серьезный шаг. Их защита от агрессии окружающего мира — в том, чтобы не привязываться к нему и уметь его покинуть, не оставив никакого следа. Так спокойнее и экологичнее.

История начинается с драматичной завязки, которую главная героиня — красивая, отрешенная, погруженная в себя Кира (Екатерина Ермишина) — будто игнорирует. Она беременна и намерена сделать аборт, уже во второй раз, на всякий случай не сообщив об этом своему сожителю Ване (Илья Маланин). Тот, впрочем, занят своими делами: они с Кирой когда-то вместе учились, но теперь Ваня забросил профессию, отныне его страсть и работа — тренировать собак-поводырей.

Кира же трудится в архитектурном бюро и вот-вот должна сдать важный заказ. С коллегами у нее разногласия, те склонны удовлетворять запросы тех, кто платит, тогда как Кира — за радикализм и концептуальные проекты, пусть даже в собянинскую Москву они вряд ли впишутся органично. Все это происходит на фоне переезда в новую квартиру, приглашения преподавать в Европе, разборок с сестрой, многолетней ссоры с мамой. До ребенка ли здесь и сейчас? Лишь трагический случай позволяет расставить акценты по-новому и развернуть жизнь героини в другом направлении. 

На Роттердамском фестивале «Рядом», одна из немногочисленных российских картин в программе, показывается в секции «Bright Future». Этот оборот — «светлое будущее» — звучит в контексте фильма одновременно уместно и иронично. Он, в самом деле, выдержан в светлых тонах, начисто лишен чернушного колорита отечественного социального авторского кино: в нем нет шокирующих сцен и диалогов, а все самое дискомфортное спрятано от зрительского взгляда. Требующие пристального внимания диалоги сценариста Антона Яруша, тихо исследующая лица персонажей камера Всеволода Ледовского, редко и точно вторгающаяся в молчаливый мир музыка Анны Друбич создают впечатление нездешнего фильма — будто и снимался он не в Москве, а где-нибудь в Роттердаме. 

Вместе с тем светлое будущее героини с первых кадров под серьезным вопросом, и необходимость принимать какие-то решения временами сводит ее с ума. Не таковы женщины предыдущего поколения, сыгранные Татьяной Друбич (прагматичный психотерапевт, запирающая дверь кабинета, чтобы пациентка не сбежала) и Ингеборгой Дапкунайте (мать, появляясь ближе к развязке, тянет на слегка пародийную современную версию Аркадиной из «Чайки» или Фаины Раневской). Как, должно быть, непросто быть с ними рядом. 

Название фильма не только описывает ситуацию, когда ты вынужден определить и обозначить свое место рядом с близкими людьми, на существование с которыми ты так или иначе обречен. Это еще и команда собаке — необученному щенку лабрадора, компаньону Киры (та боится дать ему имя, чтобы не слишком привязываться). Может ли собака стать поводырем для человека, тычущегося вслепую по жизни и неспособного совершить выбор?

Отчество Киры — Георгиевна. Кажется, Дондурей неслучайно обращается к имени то ли героини оттепельной повести Виктора Некрасова, то ли святой покровительницы всех режиссеров-женщин постсоветского пространства, Киры Муратовой. Нет ничего общего между тактильным и одновременно дистанцированным стилем «Рядом» и самобытным гротеском Муратовой — и все равно вспоминаются ее дебютные «Короткие встречи», в которых сыгранная самой постановщицей героиня была плотью от плоти неуютного города, не мыслила себя вне его, не могла его покинуть.

Кира не только жительница, но создательница «новой Москвы» (так назывался короткий метр Дондурей, снятый несколько лет назад), во всех смыслах этого словосочетания. Она прикована к своим умозрительным макетам и плохо совместима с царящей повсюду идеологией похорошевшей столицы. И все-таки, возможно, она никуда не уедет и останется в городе, который получит шанс стать немного другим — как изменится и отечественный кинематограф, если в нем будет больше таких, будто нездешних фильмов.